Андрей Ларионов - Мои псевдореальности

– Здорово, брат. Ты уже едешь?

– Да, еду. – Правой рукой Ковалев удерживал руль, следя за малейшими изгибами шоссе. – Спасибо, что с Николаем Проводным не забыли про мой день рождения. Я уже еду к вашей основной резиденции.

– Хорошо, подъезжай. Мы ждем тебя… – произнес в трубку глухой мужской голос. Потом пошли гудки телефона, и связь оборвалась. Без навигатора, Ковалев с трудом нашел нужную заснеженную улицу, опираясь лишь на свою память. Круто завернул на пустынную осиротелую дорогу. Немного буксовал на этих узких улицах, но все равно ехал вперед на своем стареньком «опеле». На втором этаже резиденции в столовой горел свет, у ворот стояли два бугая-охранника с пистолетами за поясами. Рядом с домом были запаркованы крутые тачки, с известными Ковалеву уже номерами. Тут были два-два-два, три-три-три, четыре-четыре-четыре, шесть-шесть-шесть и семь-семь-семь, вся преступная верхушка города, а может не верхушка, а просто очередные шестерки, которые купили себе блатные номера и строили из себя «королей». Они хотели быть королями, не будучи таковыми. Этого Андрей не знал, знал только, что его там ждали уже. Ковалев прошел мимо здоровых верзил охранников, но никто его не остановил. Для всех местных он был узнаваем в лицо. Человек которого все знали лишь по одной физиономии. Николай, увидев Андрея, искренне обрадовался:

– Кто тут к нам наконец-то пришел? – Улыбался он Ковалеву своей преступной физиономией и жал ладонь молодому человеку крепко своей теплой рукой – Именинник, юбиляр уже здесь, наш браток.

– Давай без фамильярностей, Коля. – Сухо ответил Андрей, и оглядел всех людей в помещении.

– Окей, идем в столовую, там все наши… – сказал он, неуклюже стал подниматься по лестнице.

Поднявшись на второй этаж по лестнице с мраморным полом и позолоченными перилами, Ковалев оказался в столовой, по которой приятный запах вкуснятины разлетался по всем уголкам дома. Очень давно с покойными дядей и отцом он посещал этот дом. В зале находились друзья: Бритый, Костик, Сибиряк, Нацист, Мамонт и некоторые другие темные личности этого города. Все они неоднозначно смотрели на именинника, одни улыбались с холодом стали в глазах, что Ковалев не мог понять, что скрывается истинно у них под этими масками, другие же просто равнодушно смотрели на него, понимая, что это все лишь пешка в их компании. Пешка, которую короновали они же сами, вниманием в этом городе Андрей был явно не обделен, как хорошим, так и плохими разговорами и обсуждениями. Сплетни и слухи о нем ползли упорно, каждый раз, когда он появлялся в свет общества.

– Ну что с днем рождения тебя, юбиляр, – сказал Бритый, поднимая бокал с вином вверх.

В столовой было довольно темно, лишь свечи горели в дорогих подсвечниках. Какой-то здоровенный бугай в костюме с пистолетом в руках стоял за спиной всех сидящих, молча наблюдал за происходящим. Андрей Ковалев предупредил сразу остальных, что ему некогда отмечать день рождение, и что он заскочил к ним ненадолго.

– Зачем ты с нами так поступаешь? Словно у тебя нет никаких обязательств перед нами? – крикнул громко и басисто Ковалеву здесь один из присутствующих.

– Как я поступаю с вами? – пробормотал юбиляр.

– Ты часть нашего общества. Ты должен выполнять свою работу. Порой нам кажется, что ты бесполезный человек, который не может ничего сделать даже, которого не жалко шлепнуть даже. – Холодно и равнодушно говорил Ковалеву Сибиряк. – Но в другие моменты, я понимаю, что такие люди, как ты нужны нам.

Слова Сибиряка звучали почти, как неприкрытая угроза. Радушие присутствующих сменилось другим чувством, как бывает, когда безмятежный океан вдруг превращается в бушующую стихию смерти и воды.

– Я делаю, что я могу делать… – с трудом выговорил Андрей. Слов он подобрать не мог нужных сейчас. С одной стороны он понимал, что дядя и отец его прикрепили к этому обществу еще очень давно, и он несет некоторые обязательства перед этим тайным коллективом богачей и преступных мажоров. Но с другой стороны Ковалев вполне самостоятельный человек, который был волен решать сам как ему жить и что делать.

– Что ты такое городишь? Хватит киснуть без дела. Лучше пошли на наше дело, кого-нибудь прессовать, выпустишь пар. Дадим тебе ствол, грохнешь ненужного человека, потом мы его закопаем и все шито-крыто, нет человеке, нет проблем. Хватит писать свои программы для нас, заниматься обработкой почты и прочими занятиями, которые может сделать и сторонний человек. Закодировался ты совсем…

– Я не смогу грохнуть никого. Я не такой как вы… – парировал Андрей в ответ.

– Что значит ты не такой как мы?! Намекаешь, что мы отморозки, а ты такой хороший у нас?! Ради кого мы восстанавливали справедливость и наказывали твоих обидчиков и выносили им неявные предупреждения?

– Ах да, ты же у нас святой! Я назову тебя Андрей Святой!

– Ты что неблагодарный такой? – сказал еще кто-то из толпы присутствующих Андрею. Ковалеву даже показалось, что бугай-охранник ему показывает какие-то сигналы, предупреждая об опасности. В столовой ощущалось напряжение, и даже свечи в дорогих подсвечниках дрожали неверным пламенем.

– Хватит – заорал Мамонт, ударив кулаком по столу, что другие шишки вздрогнули даже. – Дайте мне пистолет, человек сам волен поступать, что хочет, только за это его ждет расплата.

Николай подошел к Ковалеву, закрыл его спиной от приближающегося Мамонта.

– Я тебя не дам в обиду, братан. – Сказал он Андрею, добродушно улыбаясь. В этот момент Проводной был похож на шрека, был такой же толстый, страшный и добрый.

– Николай, я сказал, отойди в сторону. Повторять не буду, – приказал Николаю Мамонт.

С фронтальных позиций к Андрею подошли Бритый и Сибиряк.

– Если хотите, убейте меня и вывезите за город, закопайте, чтобы меня никто не нашел. Я не боюсь умереть так, боюсь, стать плохим человеком, – это гораздо важнее… – на глазах блестели слезы, Андрей понимал, что делает правильный выбор в борьбе за чистую совесть. Бритый после Чечни тоже был на стороне Ковалева, несмотря на то, что в глазах их тайного общества он казался бесполезным человеком-грузом, что тянул их ко дну.

– Что ты мелешь-то, юбиляр? Зачем нам мочить тебя, ты наш родной… Не правда ли, ребятки? Нас всех еще переживешь… – спросил остальных Николай, чувствуя, что сейчас все же что-то будет. Лица мужчин напряглись.

– В сторону. В сторону… – Выхватив пистолет из рук Николая, Мамонт направил дуло пистолета на именинника, пальцем медленно нажимая на курок.

– Сука, остановите его кто-нибудь этого ненормального… – Крикнул Костик остальным, но всем было наплевать на это. Свеча погасла в золотом подсвечнике, и ветер незримых измерений дунул в столовую.