Нина Князькова - Без права голоса…

– Стой, егоза. Погодь немножко. – Пригрозила мне она. – Молока счас дам. Унесешь ему. А то второй день из дома не выходит, голодный, поди.

Я послушно подождала пять минут, пока мне вынесли банку с молоком, закрытую капроновой крышкой, и с этой банкой в руках поспешила к концу проулка, где и стоял дом Веньки.

Вениамин был аутистом. Обнаружилось это почему-то лишь в первом классе, где он с легкостью щелкал задачи из программы пятого. Направив ребенка на обследование, которое запросила школа, его мать с удивлением узнала, что ее ребенок является больным. Хотя никаких признаков, кроме некоторой нелюдимости, у него не наблюдалось. Директор школы отказался принимать ребенка со справкой во второй класс, и его отправили в город. В интернат для таких же детей. Венька был лишь на три года младше меня, и когда его увезли в город, то для меня это было настоящей трагедией. Спасало лишь то, что он приезжал на каникулы, и каждое лето мы с ним проводили вместе. Так я и выучила язык глухонемых, потому что у них в классе учился глухонемой мальчик, а Венька раздобыл где-то книги и принялся учиться. Ну, и я вместе с ним.

А потом я уехала в город к дяде Жене. У Веньки умерла мама, когда ему было шестнадцать, и он остался жить в интернате. Спустя три года вернулся, получив специальность, судя по рассказам бабы Любы.

Влетела с банкой молока в руках во двор ближайшего к пруду дома.

– ВЕНЬКА!!! – Проорала во все горло.

Из сарая тут же послышался шум и из него вывалился длинный худой парень в очках. Я поставила молоко на крыльцо и подбежала к нему.

– Лика? – Он тут же сграбастал меня в объятия и уткнулся в рыжую макушку.

Я тоже обхватила его поперек живота, обнимая.

– Я приехала.

– Я понял. – Выдохнул он через некоторое время.

– Ты тут как? – Я отстранилась от него, посмотрев в темно-оливковые глаза.

Под моими руками четко проступали ребра.

– Обживаюсь вот. – Снова вымученные слова через паузу.

Я улыбнулась. С Венькой я могла беспрепятственно общаться лишь потому, что на самом деле была болтушкой и задавала конкретные наводящие вопросы.

– На кого выучился?

– Печник.

– И все?

– Кузнец.

– Не работаешь сейчас? – Он помотал головой. – А чем живешь?

– Рудниковым печку переложил. Санниковым камин сделал. – Он пожал плечами.

– Это хорошо. – Снова прижалась к нему. – А в сарае что делал?

Он молча отстранился, и, взяв за руку, повел меня внутрь. Я вошла и ахнула. Внутри стояла настоящая большая печь, вокруг стояли кузнечные инструменты, наковальня.

– Это же кузница. – Ошалело пробормотала я.

– Да.

Я прошла внутрь. На потертом деревянном столе сейчас лежала железная роза. С шипами. Даже прожилки на лепестках были видны.

– Ты настоящий художник, Вень. – Прошептала я, разглядывая коллекцию.

Он поморщился и помотал головой.

– Выдержки… не хватает.

– Вень, ты извини, но я то, что ты изобразил в металле, даже нарисовать не смогу по причине фатальной криворукости. – И выставила свои кривые руки вперед.

– Ты замечательная. – Выдавил он из себя через минуту. – Ты – лучший друг.

Я нахмурилась и подошла к нему.

– Все еще, Вень? Ты не завел друзей? – Покачала головой, выражая свое недовольство.

– Таких нет. Лика лучший друг. – И он снова сгреб меня в объятия, своими длинными руками.

Через полчаса мы сидели на берегу пруда и смотрели на проплывающие пары лебедей, которых я предварительно сфотографировала. Они ухаживали друг за другом, искали еду и отдавали то, что нашли своим вторым половинкам. Красиво. Я рассказала, куда устроилась работать, и шепотом историю своего бегства, чем изрядно повеселила друга.

– Замуж выйдешь осенью. – Неожиданно высказался он.

– За кого, Вень? – Я поджала губы.

Я иногда так боялась этих его высказываний, а все потому что они сбывались. Всегда. Он даже у Машки Варушиной ребенка предсказал, хотя девка была самая тихоня в классе.

– Хороший парень. – Он бросил горсть сухарей в воду.

– Без детей? – спросила настороженно.

Он покачал головой.

– Сама родишь.

Домой я возвращалась уже в обеденное время. За три дома до бабушки, меня перехватила Надька.

– Лика!!! Елки-палки!!! Вернулась!!! – И все это с воплями через три улицы.

– Надька!!! – Заорала в ответ.

Подруга неожиданно шикнула.

– Надежда Ивановна, и с улыбочкой. Я ж учительница. Надо статусность держать. – Но в объятия меня сгребла не хуже Веньки.

Через десять минут я и сама не заметила, как пила чай с пирогами, которые напекла тетя Катя. Мы обменялись последними новостями. Лишь про причину приезда я наврала, сказав, что просто соскучилась, и, бросив работу, приехала сюда.

– И что теперь будешь делать? – Надежда подозрительно на меня посмотрела.

– Я к Догилевым устроилась бухгалтером. Там теперь работать буду.

Надя неожиданно отвела глаза и покраснела.

– И что, сразу взяли? – Как-то нервно спросила она.

– Ну да. – Я прищурилась. – Надь, выкладывай, что случилось.

Подруга помялась с минуту.

– Ты только никому не рассказывай. – Она покосилась на дверь, откуда минуту назад заглядывала тетя Катя. – Полгода назад я с одним из Догилевых случайно… переспала. – И спряталась за чашкой чая.

– С которым? – У меня внутри все похолодело. У-ух, бабник неговорящий!

Она подозрительно покосилась на меня.

– С Виталиком. Это который разговаривает. – Она покраснела и опустила глаза в пол.

У меня от сердца отлегло.

– А к чему такая конспирация? – Я тоже покосилась на дверь.

– Он после случившегося сказал, что с деревенскими крутить не хочет, потому что им только деньги нужны. – Она обидчиво поджала губы. – Да ежели б я за деньги…, так еще в городе могла захомутать…, а он…

И она разрыдалась. Самым натуральным образом. Пришлось отставить чашку.

– Ну чего ты расклеилась, Надь? Понравился, что ли? – Спросила приобнимая ее за плечи.

Она, всхлипнув, кивнула.

– Знаешь, что? – Я ухмыльнулась. – Я ведь в конторе работать буду, то есть все время рядом с ними. В общем, сделаем так, что он за тобой еще бегать будет и упрашивать замуж пойти.

– Это как? – Она закинула толстую светло-русую косу за спину.

Я ее оглядела. Так, фигура у подруги отменная. И грудь, и попа, и тонкая талия, все присутствовало. Не то, что я мелкая и щуплая.

– А найдем способы.

К бабушке я вернулась лишь к четырем часам.

– Ну что, устроилась на работу? – Она весело поглядела на меня, как будто знала, что я полдеревни обошла.

– А то. – Я сбросила кардиган, и принялась выползать из платья.

– И к Веньке, небось, заглянула?

– Заглянула.

– И с Надькой потрещала?

– Потрещала.

– Ну, тогда давай поешь и в огород. Завтра будем редиску сеять.