Нина Князькова - Без права голоса…

Андрей

«И что это было?» – Спросил у Толика, пока мы шли в кабинет.

– Бухгалтер, я же сказал. С красным дипломом, между прочим. – Он гордо надул щеки, как будто этой Анжелике сам диплом выдал. – Я ее сам сначала за ребенка принял, но потом паспорт проверил, нормально все.

Я покосился на него. Ребенок? Нет, я не принял ее за ребенка, так как полностью сформировавшаяся женская фигура давала понять, что девочке далеко не пятнадцать. Обтянутая тонкой желтой тканью аккуратная грудь до сих пор маячила перед глазами.

– Дядь Андрей, я вечером еще поиграю? – Племянник вожделенно покосился на монитор.

«Папа вечером приедет». – Напомнил ему.

– Он не разрешит. Будет книжку мне читать. – Опечалился ребенок.

– Может, Темычу няньку нанять? – Толик покосился на Дениску. – Школу еще два года ждать, а в садике мест нет.

«Сами присмотрим». – Прожестикулировал.

– А мне Анжелика понравилась. – Вздохнул мальчик. – Может быть, папка женится на ней? У меня мама появится.

Мы с Толькой переглянулись. Эта тема была крайне болезненной для нас. Моего двоюродного брата одного с малышом оставила жена, почти сразу после родов. Если бы не наша мама тогда, хрен бы он выкарабкался. Своих-то родителей у него к тому времени не было уже. И из запоя нам с Виталиком его пришлось принудительно выводить. И с ребенком помогать. Мы тогда все пеленать научились, даже Толик, хотя он к нашей семье не имел никакого отношения. Просто друг. Друг, которого когда-то спас от тюрьмы нанятый нами за хорошие деньги адвокат. Вот и таскается теперь везде за нами, куда бы мы ни поехали.

Так вот и получилось, что Дениска наш «сын полка». Мы все за ним присматриваем по очереди. Артем сейчас на стройке, вместе с двумя бригадами строителей, где он работает бригадиром. Еще отделочники под его присмотром. Восьмой дом ставим по нашему проекту.

– Когда будем коробки распаковывать? – Толик пнул ближайшую. – Я Анжелике пообещал, что к понедельнику ей кабинет обставим.

«Пообещал?» – Я выгнул бровь. Толик еще ни одной девушке в своей жизни ничего не обещал.

– Да ладно. Я же видел, что она тебе понравилась, так что бегать за ней не буду. Пусть сама смотрит, кто ей нужен. Вдруг ей Темыч понравится, а она потом и за Дениской присмотрит?

Во мне эти слова вызвали какой-то внутренний протест. Ну, девочка же совсем. Темка ее сломает. Ей кто попроще нужен. Виталик, например. Но брат сейчас увез маму в санаторий в Краснодар, так что приедет лишь через неделю. Мама сильно сдала после смерти отца.

Нас она родила, когда ей самой было за сорок. Долго пыталась, кучу процедур они с отцом прошли. Она даже папу подбивала на то, чтобы он любовницу себе нашел и детей завел, но нет, отец был непреклонен. Когда в сорок лет она забеременела, он был на седьмом небе от счастья. А еще и мы с Виталиком родились, двойня сразу. Вот только мое горло во время беременности обвила пуповина, и повредила мне голосовые связки. Еще в младенчестве я перенес несколько операций, но вернуть голос мне так и не смогли.

Родители из-за этого любили мня ничуть не меньше, чем брата. Я учился в обычной школе, выучил несколько языков. Очень много читал. В двадцать с небольшим, Виталик, который учился на архитектора, предложил мне написать одну программу по его разработкам. Около года мы потратили на это дело, но когда столичные инженеры опробовали и протестировали разработку, то выкупили ее за огромные по тем меркам деньги. В общем, и нам и детям хватит. Мы подумали, подключили Толика и за несколько лет разработали еще несколько подобных программ на английском, арабском и китайском языках.

Когда в наши двадцать семь лет на нас упал бюджет средней африканской республики, мы, малодушно прикрывшись смертью отца, сбежали в Тивжу, родной поселок мамы. А так как в средствах мы ограниченны не были, то выкупили у бывшего колхоза земли и принялись строить коттеджный поселок, прихватив в качестве прораба Темку, который в то время переживал не лучшие времена. Пять домов в поселке уже были проданы. Три принадлежали нам. Еще был старый дом маминых родителей, который мы перестроили.

Помимо этого, мы выкупили местную пилораму и за полгода переоборудовали ее в мини-фабрику по производству СИП-панелей, из которых и строили дома. А что? Поселку новые рабочие места были обеспечены, городские активно покупали дома и участки рядом с красивой полноводной рекой. Более того, в поселке находился пруд, который был местной достопримечательностью и где водились редкие виды птиц. После того, как мы отсыпали дорогу по поселку щебнем, заказы стали поступать один за другим. А уж когда мы провели газ, то и вовсе заказов стала уйма. Жаль, что бухгалтерша наша уволилась, и теперь мы плавали в плане финансов и налогообложения, но вовремя появившаяся златокудрая девчулька могла решить эту проблему на корню.

Анжелика. Почему-то именно она зацепила меня впервые за ближайшее время так, как ни цеплял никто. Назвали же родители ребенка. Как королева французских воров. Красивая, курносая, без грамма косметики. Темно-рыжие ресницы и брови, правильной формы губы и чуть пухлые щеки, ничуть не умаляли женственности этой девушки. Мне вдруг невыносимо захотелось увидеть ее. Хоть мельком.

Быстро разложив все документы по местам в будущей бухгалтерии, я вышел из офиса, под который мы оборудовали бывшую контору.

– Дюх, ты куда? – Следом вышел Толик.

«Хочу пройтись».

– Она спит уже, наверное. Сумерки же. – Пробормотал он. – Сейчас Темке позвоню, Дениску сдам, и с тобой схожу.

«Не надо». – Покачал головой.

– Девки поймают, изнасилуют. Ты же помнишь, как к нам тут относятся? – Он пошевелил бровями.

«Помню. Я тихо».

Дом Анны Николаевны Лапотковой я нашел быстро, так как, она была одной из первых жительниц поселка, принявших нас. Многие не принимали, обзывая «олигархами», «буржуями» и «ворами», захватившими их земли. Половина поселка почему-то ополчилась на нас за то, что мы перестроили некоторые здания, дали возможность развиваться поселку. Другие, что отказали в замужестве их дочерям и внучкам. А кого было в жены брать? Тех, кто в неликвиде остался? Основную массу невест представляли те девушки, кто не добился в жизни ничего, кроме красивого умения надувать губки. Ни образования, ни увлечения, ничего, кроме стремления, найти выгодного жениха.

Лишь Надька Паркунова заслужила мое одобрение, послав в свое время Виталика на три веселых буквы. С тех пор на брата страшно смотреть было. Нет, сам же сказал, что не хочет ничего, кроме секса, даже подарки готов был дарить и деньги давать, но получил от ворот поворот. Надежда послала его далеко и надолго. Более того, она его даже не замечала при встрече, здороваясь с кем угодно, кроме него. А брат страдал и, кажется, влюбился. Впервые в жизни.