Салли Боумен - Тайна Ребекки

Она уселась прямо на пол, зажгла сигарету и принялась меня внимательно рассматривать.

– Значит, статный мистер Грей отправился в Бретань? Тебе с ним повезло? Мои попытки кончились полным провалом, но мы только один раз поговорили с ним, а потом я отправила открытку. И раза два позвонила. Так что результат у меня нулевой. Я уже начала подумывать, не утратила ли я привлекательности, но теперь, когда увидела тебя, поняла, что у меня не было никакой надежды. Ты с ним… ну ты знаешь, о чем я…

– Нет, – ответила я и, подумав, добавила: – К сожалению.

– Ну и черт с ним! Их как собак нерезаных, – беспечно бросила Селина. – Конечно, большинство из них беспородные. – Она усмехнулась. – Сигарету?

Я не отказалась, потому что иногда покуриваю, когда мне хочется выглядеть более современной, а Селина принялась рассказывать о своей новой квартирке и о работе в галерее. По ее словам выходило, что проще занятия не бывает. Она появляется там раз в неделю и занимается одной говорильней.

– Ты тоже могла бы там работать, Элли, – сказала она беззаботно. – Симпатичной девушке легко найти место. Это просто. А у меня не работа, а забава. Ничего сложного в ней нет, в основном я посылаю приглашения и организую частные выставки. А ты не подумываешь случайно о том, чтобы перебраться в Лондон? Намного проще снимать квартиру вдвоем. К сожалению, в отличие от этой квартиры моя новая намного дороже.

Я объяснила, почему пока ничего не могу загадывать заранее. А если с отцом что-то произойдет, то я уже наметила себе, чем займусь, – поступлю в Кембридж, если, конечно, меня еще примут.

Селина с недоверием оглядела меня с ног до головы.

– Не делай вид, что ты синий чулок! – воскликнула она. – Ни за что не поверю. Тогда уж лучше идти в монастырь.

Никогда до сей поры я не думала о себе таким образом, но тут поняла, что в словах Селины есть доля правды. Сказалось влияние Розы, и я стала страстной читательницей. Но я не считала, что Кембридж – это монастырь. Там я могла бы многому научиться, получить профессию, возможность зарабатывать деньги, хотя, видимо, Селину такая перспектива мало привлекала. Мы поболтали с ней и на эту тему. Я спросила ее о том, как ей удается придавать своим глазам такой длинный египетский разрез, она тут же достала специальный карандаш для глаз и показала, как это делается. Наконец после получасовой легкомысленной болтовни – я изголодалась по такой болтовне и наслаждалась ею бесконечно – мы с ней перешли к делу. Более подробно, чем мы обсуждали это по телефону, когда она описала, какие изменения произошли за последнее время, из-за чего я и ринулась в Лондон.

За неделю до нашего с ней разговора пришел конверт с адресом квартиры наверху. Насколько Селине известно – единственный конверт, который пришел за все эти долгие годы. Она обнаружила его на полу, когда пришла с работы: коричневый конверт, на котором было написано: «Миссис Дэнверс». Селина повертела его в руках и положила на полку для почты в холле. В тот же день она пыталась дозвониться до Тома, но ответа не дождалась.

Четыре дня спустя конверт продолжал лежать на том же самом месте, хотя она знала, что квартира наверху не пуста, пугавшие ее звуки передвигаемой мебели продолжались почти беспрерывно.

На пятый день Селина рискнула подняться по лестнице и постучала в черную дверь. Она стала звать обитательницу квартиры, обращаясь к ней по имени: миссис Дэнверс, но ответом, как всегда, было молчание. Но там явно кто-то прислушивался к ее словам, и Селина сказала, что на имя миссис Дэнверс пришло послание и что она оставляет его за дверью.

Еще через два дня, подталкиваемая любопытством и желая узнать, чем все закончилось, Селина снова поднялась по лестнице наверх. Конверт оставался на том же самом месте, где она его положила. В тот день она снова позвонила Тому, и трубку взяла я.

А нынешним утром, незадолго до моего приезда, Селина еще раз поднималась наверх – конверт исчез, так что его, по-видимому, забрали.

– Это означает, что она там, – продолжала Селина. – Но как только я положила конверт, она вдруг затихла. Целых три ночи – ни единого звука! – Селина поморщилась. – А я, наверное, из-за того, что уже привыкла к шуму, не могла выносить эту тишину – она казалась мне ужасающей. Я думала: а вдруг она там умерла? Или задумала что-то еще…

Она передернула плечами:

– Ты еще не передумала, Элли? Может, я все же останусь, пока ты поднимешься наверх? Я задержусь ненадолго, в конце концов, она все равно не откроет дверь, так что тебе понадобится немного времени: только подняться и спуститься.

Я осмотрела лестницу, что вела наверх: она была плохо освещена, кроваво-красного цвета лужица ковра растеклась на верхней лестничной площадке. И я поняла, почему Селина и ее кошки боялись проходить мимо. Но я знала, что не добьюсь ничего, если не останусь в этом доме один на один с загадочным призраком.

– Мне кажется, что, если она услышит, как ты уезжаешь, или увидит из окна, у меня будет больше шансов на то, что она отзовется, – ответила я. – Быть может, ты права, и она не откроет дверь. Но если и откроет, то зачем ей нападать на меня?

Мои доводы не убедили Селину.

– Она не в своем уме – это единственное, что я знаю совершенно точно.

– Если это та женщина, про которую я думаю, то она никогда и не была нормальной.

В конце концов мне удалось убедить Селину. Я помогла ей упаковать последнее, что еще оставалось в квартире, и усадить кошек в плетеные корзинки. Селина отдала мне свой ключ от входной двери, и я пообещала рассказать, что тут произойдет. Мы обменялись адресами. И, подхватив корзинки с жалобно мяукающими кошками, Селина вышла, нарочито громко хлопнув входной дверью. Я слышала, как истошно вопят ее кошки„пока она садилась с ними в такси. Их голоса затихли вместе со звуком мотора, когда машина повернула за угол.

Мне показалось, что в холле сразу стало холодно. Слабый свет озарял черно-белые кафельные плиты, что изгибались следом за поворотом лестничной площадки. Воцарилась зловещая тишина. Лампочка у входной двери покрылась слоем пыли, отчего свет казался еще более тусклым. У меня создалось впечатление, что и воздух тоже весь пропитался пылью, и я не ощущала ни единого движения воздуха.

Том Галбрайт не получил ответа от обитательницы квартиры, и то же самое могло произойти со мной, если я не подберу нужных слов. Что станет заветным ключом в данном случае? Записки Ребекки помогут мне найти их.

Из-за черной двери доносился ощутимый запах чего-то паленого. И хотя я знала, что меня никто не может видеть, ощущение, что за мной пристально наблюдают, не исчезало. Но черная дверь – внушительная и прочная – не имела «глазка».