Габи Хауптманн - Горсть мужества

– Ну, без вас…

Регина, кивнув, направилась к мужу.

– Увидимся позже, – обернувшись, сказала она.

– Хорошо. Теперь я могу немного расслабиться. – Анна Кель задумчиво склонила голову.

– Начнете новое дело? – Марион взяла Анну под руку. Анна пожала плечами. – Если так, то давайте сразу внесем ясность в этот вопрос, госпожа Кель…

– Вы о чем?

– Все счета по делу Регины буду оплачивать я.

– Договорились. – Анна внимательно наблюдала, как Регина, обняв мужа за талию, вела его к машине.

– Давайте порадуемся сегодня вместе. – Марион села в машину. – Увидимся у Моники Раак?

– Разумеется!

– Хорошо, тогда я быстро куплю кое-что для нашей вечеринки. – Марион захлопнула дверцу.

Теперь она осталась, наконец, наедине со своими мыслями и переживаниями. Но поверить во все случившееся до сих пор не могла. Гюнтер вылетел из игры. Возможно ли такое? Великий, могучий Гюнтер увезен в полицейский участок!

«Берегись сострадания! – предостерегала себя Марион. – Эти женские добродетели следует выкинуть из головы. – Она рассмеялась. – Я скажу ему, что он может забрать свою машину! Потому что великодушие – черта моего характера».

Линда проводила полицейских до двери. Вернувшись в комнату, она увидела, что Дирк стоит, прислонившись к дверному косяку.

– Скажи… – начал он.

Но Линда приложила палец к его губам.

– Все так, как есть. В конце концов, лучше пусть Гюнтер сидит за решеткой, чем ты! Несмотря на то, что ты такой противный парень.

Дирк заключил Линду в объятия, зарылся лицом в ее волосы и опустился вместе с ней на пол.

– Я был на грани помешательства от ревности и дико рад тому, что этот человек остался жив, а ты рядом со мной, хотя совсем не могу понять этого!

Линда прижалась к нему.

– Гюнтер найдет способ выпутаться из этой истории.

– Я покончил бы с собой, если бы не выместил гнев на том человеке. И это говорю я, пацифист! Не понимаю, что на меня нашло! Я должен был как-то самоутвердиться, чтобы стало легче.

– Не болтай чушь. По-моему, тебе уже лучше. У тебя теперь новая подруга, к чему же болтать про акцию возмездия? Это похоже на шизофрению.

– Как ты узнала? – изумился Дирк.

– Хоть сейчас не оспаривай истину. Совсем недавно в твоей квартире ночевала девушка, темноволосая, но не особенно симпатичная.

Отстранившись от Линды, Дирк посмотрел ей в глаза.

– Позволь спросить, откуда ты знаешь все это?

– Я сидела тогда на лестнице.

– Значит, это правда! – Он ударил себя по коленям.

– Что означает: правда?

– Я чувствовал духи! Клянусь, внезапно я почувствовал, что это твой запах, но списал все на свое ненормальное состояние!

– А чтобы справиться с этим ненормальным состоянием, ты решил проломить чужую голову?

Дирк скреб свои небритые щеки.

– Что же будет теперь с нами?

Линда повернувшись к Дирку, задела ногой переполненную корзину для бумаг. Корзина упала, и бумаги высыпались на пол. Линда быстро сгребла и запихнула их обратно. Но один клочок бумаги привлек ее внимание.

– «Она должна заплатить за все», – прочла она, качая головой, и разгладила второй скомканный лист.

– «План дей…», – продолжала Линда. – «Райнер Хоиер прибудет в двадцать два часа…» – Линда взглянула на Дирка – Ты все это просто так бросил в корзину для мусора? Подозреваю, что и орудие убийства лежит в шкафу – Дирк поднялся, сел на кровать и закрыл лицо руками. Линда покачала головой. – Если будешь и дальше жить так бестолково, даже я не смогу ничем помочь тебе. Выбрось из дома все вещественные доказательства, пока полиция не явилась сюда с обыском. И ботинки выбрось тоже – и свои, и Ричи скажи! – Она поднялась и расправила юбку. – Дирк, тебе надо сейчас собраться, взять себя в руки, если не хочешь окончательно свихнуться и попасть в тюрьму. И я угожу туда вместе с тобой за дачу ложных показаний. Собери весь хлам и приходи ко мне в магазин, если сумеешь все унести разом. А что касается нас с тобой, то вопрос в том, что каждый из нас хочет. Я, к примеру, хочу жить. И так, словно бы я была не я, а госпожа Шмидт. А ты должен желать предоставить мне такую возможность. Значит, хорошо бы тебе спуститься на землю и встать на свои ноги, мои дорогой. Из ничего не выйдет ничего! – Линда рассмеялась, глядя на его надутое лицо, и подняла руки. – Так что подумай на досуге, хочешь ли ты этого. – Она попятилась к двери, не отрывая твердого взгляда от Дирка. – Сегодня вечером, в восемь часов, я позвоню тебе коротко три раза в дверь. Если к тому времени ты решишь, чего хочешь, открой мне. Если действительно хочешь. Если нет, то нет…

Послав ему воздушный поцелуй, Линда вышла и быстро сбежала по ступенькам. На улице она бросила взгляд на часы. Прошло гораздо больше времени, чем она предполагала, уходя с работы. Линда надеялась, что Рената не очень рассердится.

Перебегая через улицу, Линда услышала визг тормозов. Испугавшись, она обернулась. Темно-синий кабриолет «БМВ». Женщина за рулем. Линда хотела жестом извиниться за свою оплошность, но в этот момент узнала женщину. Это Марион. Помешкав, Линда открыла дверцу.

– Можно мне поговорить с вами, госпожа Шмидт?

Марион, слегка шокированная, кивнула:

– Пожалуйста. – Она указала на сиденье и улыбнулась. – Гюнтер арестован. Вы уже знаете об этом? Как же вы теперь будете без него?

– Вы меня об этом спрашиваете?! – изумилась Линда.

Марион отъехала к тротуару, заглушила мотор и дружелюбно посмотрела на Линду.

– Вас, а кого же еще? Вы же теперь с ним…

– Но, право, госпожа Шмидт, мне так стыдно за все… и за эту историю в Кирхвсйлере. Я так смутилась. Рада, что встретила вас здесь, иначе позвонила бы вам. Я хочу вернуть вам мужа.

– Что?! – Марион уставилась на Линду как на безумную.

– Правда. Я позволила втянуть себя в совершенно несвойственную мне игру. Меня соблазнила красивая жизнь – подарки, дорогие путешествия, дорогие рестораны, шампанское. А вы оказались брошенной! Мне, правда, безумно жаль!

– Но он мне совершенно не нужен!

– Не нужен?.. Почему?

– Нет, Линда, спасибо. Вы открыли мне глаза, и если бы не было вас, нашлась бы другая. Гюнтер никогда не любил меня, а просто использовал. Теперь он попользовался вами, это судьба!

– Вы это видите именно так!

– Да, поверьте мне. На протяжении многих лет я не смела ничего возразить, ничего потребовать, ни на что указать. Я долгие годы находилась как бы в тюрьме и ничего не могла разрушить. Теперь все в прошлом!

– Тюрьма?

Марион сухо и коротко засмеялась.

– Почему бы и нет? Не беспокойтесь, он выберется и снова встанет на ноги.

Моника разговаривала с врачом городской больницы, когда появилась Анна Кель.

– Можно войти? – спросила она.

Моника кивнула и перевела телефон в режим громкой связи.