Наташа Шторм - Папочка. Синдром разорванного сердца

– Это Аравия, детка. Племена, вставшие на путь прогресса, тут не появляются. Они обходят эти места стороной. Так что, добро пожаловать в средневековье!

Моё тело дрожало, уж не знаю от чего. То ли моральный штурм лишил меня остатков смелости, то ли так действовала утренняя прохлада. Вернувшись в кровать, я бесцеремонно поджала ноги и укуталась пледом.

Али подошёл к окну.

– Холодно? Да. В пустыне стоит нестерпимая жара днём, а ночи наполнены прохладной благодатью. Тот, кто родился тут, никогда не покинет родину. Он предпочтёт смерть, пытки, забвение. Он уйдёт в пески, растворится в них, станет малой толикой этого великого золотого океана. Впрочем, тебе не понять этого. Ты слишком юна, и ты женщина, иностранка.

Я пожала плечами.

– Юна? Иногда мне кажется, что я древняя старуха. Потеряв всех близких, я лишилась жизни. Нет, я засыпаю каждый вечер и просыпаюсь каждое утро, я вижу, слышу, разговариваю, я испытываю голод, боль и жажду. Но внутри меня всё давно умерло. Моя душа взлетела на небеса и зависла где-то между адом и раем, и только пустая оболочка всё ещё отсчитывает отведённые ей часы.

Мне показалось, что сегодня Али настроился на философский лад.

– Что ты знаешь о пустоте, о боли, о голоде? Ты никогда не голодала, тебя никогда не пороли просто так, для развлечения. Ты вела жизнь, полную удовольствий. Так что не тебе судить о душе. Думаю, твоя находится при тебе. Допускаю, она кровоточит и молит отпустить, но у неё есть шанс попасть в тот самый рай. А вот моя ― проклята.

Я усмехнулась.

– Боюсь, во мне ты нашёл очередного человека, который плюнет в твоё лицо перед смертью и будет проклинать твоё имя последние прожитые секунды.

На лице тюремщика не дрогнул ни один мускул. Он опустился на диван и закинул ногу на ногу.

– Я не хочу, чтобы тебя постигла участь остальных женщин. Ты не просто красива. Ты умна, образована для своих лет, знаешь несколько языков. Ты не впадаешь в панику, не бьёшься в истериках. Но и страх, как непременный атрибут чувства самосохранения, в тебе присутствует.

– И? ― я насторожилась.

Али поднялся и прошёлся по комнате.

– У Муртазы была жена, известная тебе Адет Соваж. Я бы не сказал, что господин питал к чертовке тёплые чувства, скорее, она стала его соратником. Брак был необходим лишь для того, чтобы обеспечить её безопасность в этих местах. Медсестричка. Она вербовала для мужа солдат, а потом…

Я подняла руку вверх, как школьница.

– Дай, угадаю. Она вербовала для мужа солдат, а потом научилась втираться в доверие к наивным девушкам и похищать их. Теперь Соваж получила развод и исчезла. А ты подбираешь на её место новую тварь. ― Замотавшись ещё сильнее, я надулась. ― Не думала, что провожу впечатление своей.

Али рассмеялся.

– Когда-то я умирал. Мне предложили выбрать, смерть или жизнь собаки. И я выбрал жизнь. Я стал верным псом Муртазы, но не жалею. За долгую службу я получил многое, деньги, власть, женщин. Адет тоже в накладе не осталась. А ты? Что выберешь ты?

Я задумалась. Нет, я не собиралась занимать вакантное место твари. Но так я могла выиграть время.

– Могу подумать?

– Думай, но недолго.

― Итак. Ты можешь рассчитывать на мою поддержку, но решать будет господин. Ты докажешь ему, что готова выполнять любые приказы.

– Что значит любые?

Али вызвал меня в свои апартаменты сразу после обеда. Два бородача сопроводили меня в небольшой домик, расположенный у восточной стены. Проходя мимо кухни, я заметила Айру с подносом. Улыбнувшись мне одними глазами, девушка продолжила свой путь и остановилась у двери, ведущей в подвал. Значит, Игнат там!

– Если господин прикажет убить, ты должна убить, если прикажет кого-то изувечить, ты подчинишься.

Это как-то не вписывалась в мои планы. Я не могла убить даже муху. А тут речь шла о живых людях!

– Боюсь, я не смогу.

Али рассмеялся.

– Жить захочешь ― сможешь. Твои мечты о смерти ― пустое, так, красивые слова. В каждом существе присутствует инстинкт самосохранения. В тебе он тоже есть.

Я поморщилась.

– Ладно. Но у меня одно условие.

Араб рассмеялся.

– Поверь, ты не в том положении, чтобы ставить условия. Но я выслушаю его, ради интереса.

Наморщив лоб, я сжала кулаки.

– Мне не нужны деньги, власть и свобода. За свою верность я хочу получить две головы, Адет и её братца.

Молчание затянулось. Я наблюдала, как менялось лицо Али. Наконец, он усмехнулся.

– А я не ошибся в тебе, женщина. Ты мстительна и опасна. Ты не умеешь прощать.

Что ж, так всё и было. Я бы никогда не смогла простить людей, безжалостно убивших мою семью, отнявших у меня Игната, похитивших меня. Я приговорила их, и, будь в моих руках оружие, привела бы приговор в исполнение без сожаления и слёз.

– Дай тебе волю, ты и меня посадишь на кол. ― Шутка Али не прошла. Где-то внутри он понимал, что во мне таятся силы и желания, которые не стоило будить. ― Ладно. Наши судьбы в руках господина и… Аллаха.

В этот миг я поняла, что дни Муртазы, действительно, сочтены. А, значит, у меня слишком мало времени.

Али открыл дверь и указал рукой на выход.

– Ступай. И постарайся не выходить из своей комнаты, что бы ни случилось.

Сделав два шага, я остановилась.

– А что может случиться?

Араб нахмурился.

– Я улечу дня на четыре, не больше. Вернусь с товаром. ― Слово «товар» больно резануло слух. Уж я-то знала, кого привезёт страшный мужчина. ― Но тут может появиться Анур. Не хочу, чтобы он видел тебя.

Я кивнула. Можно подумать я горела желанием познакомиться с самым жестоким правителем здешних мест.

С разрешения или с повеления Али мы с Айрой ужинали у меня в комнате. Местная еда не сильно отличалась от той, к которой я привыкла. Варёное мясо, наваристый бульон, лепёшки и фрукты.

– Даже не знаю, что сказать. Видимо, Али, действительно, решил заменить тобой Адет. ― Айра отодвинула поднос и налила в стакан воду с лимоном.

– А что, сам не справляется?

Моя подруга пожала плечами.

– Али посещает аукционы, но там не всегда выставляют требуемый товар. А вот Адет работала под заказ. Да и доверия к женщине больше, чем к бородатому мужику. К тому же Али никогда не хотел светиться. Он всегда опасался, что через него выйдут на господина. Вот воспитывать непокорных ― это, пожалуйста, а ловить, вывозить…

– Скажи, это он убил девушек, тела которых до сих пор находят в окрестностях Парижа?

Айра пожала плечами.

– Думаю, да. И не только в Париже. В мире существует пять крупных аукционов. И несколько точек, куда Адет привозила похищенных девушек. На аукционы выставляли только покорных, подготовленных. А вот с подопечными ведьмы приходилось повозиться.