Тамара Карсавина - Эмансипантки

После института прошло более десяти лет, но он изменился до неузнаваемости. От былой стати и красоты остались только синющие глаза. И лицо, и тело представляло сильно пьющего человека. Конечно моя констатация осталась у меня в голове. Мы приветливо поздоровались, сели в новенькую «Волгу» и поехали с ветерком.

Не откладывая, сразу же на объект, каждый по своей теме. Филиал, надо сказать, был в хорошем состоянии. Строительство АБК продвигалось, уже сделали перекрытие над третьим этажом и стало видно, что корпус получился компактный и функциональный. Небольшая перепланировка, из-за которой я приехала, не вызвала со стороны прораба сильных возражений. Прораб оказался толковым парнем, согласился с моими проектными предложениями. Может потом ничего и не сделал по моим замечаниям, кто знает? Я больше в Межгирье не была. Игорь и Лина не смогли согласовать изменения по смете, поэтому пришлось оставаться на следующий день.

Иван пригласил нас на ужин в ресторан. Оказывается, что межгирский филиал был очень любим львовским начальство именно из-за этого ресторана, который имел свое рыбное хозяйство и все приезжающие, особенно львовяне, могли отведать жареного карпа. Иван любезно угощал нас. Лину и меня поил белым вином, а сам с Игорем с удовольствием пил водку. Разговор за столом крутился вокруг филиала, строительства, заводских львовских сплетен. Поскольку тема была всем понятна и близка, вечер получался непринужденный и симпатичный. Как хороший хазяин, Иван, после ресторана, пригласил нас к себе домой, на чашку кавы.

В Межгирье все рядом, поэтому, чтобы попасть на чашку кавы, достаточно было перейти через дорогу. Квартира Ивана оказалась в новом доме. Трехкомнатная, довольная большая, с хорошей мебелью. Расположились в гостинной. Иван быстренько сварганил кофе, вытащил из серванта коробку львовских конфет «Золотая нива» и закарпатский коньяк. Разговор стал ещё более откровенным. Оказывается жена Ивана уже пол-года не живет с ним. Уехала к матери во Львов. Но никакой жалости ни в голосе, ни в лице не промелькнуло. Оказалось, что он висит на волоске. Начальство вроде и довольно его работой, но все чаще спрашивать стало за пьянство. Уже несколько испытательных сроков прошло и теперь, как стало понятно, шел последний.

Печальное это зрелище, деградация человека, особенно, если помнишь его молодым и синеглазым. Бессвязные речи Ивана стали раздражать. Игорь старался скрасить поведение пьяного Ивана. Начала нервничать Лина. Её поведение становилось просто неучтивым. Она пару раз сказала что-то нелицеприятное типа «пить надо меньше», но Иван уже выпал из нормы воспитанного человека, сидел свесив голову, и не реагировал на колкости. Игорь посоветовал нам идти в гостиницу, а сам остался.

Мы опять перешли через дорогу и попали в заводскую гостиницу. Гостиница была маленькая, всего пять номеров. Нас поселили с Линой в одном. Помылись, привели себя в порядок, на сон грядущий, и улеглись. Спать не хотелось. Вдруг ни с того ни с сего Линка стала извиняться. Я сначала и не поняла, по какому поводу. Оказывается за те слова, что она сказала Ивану. Я, конечно, её успокоила. Мне было понятно её раздражение, тоже не люблю пьяниц. Она посмотрела на меня внимательно и сказала, что не любить чужих пьниц просто, а вот когда у тебя свой пьяница, то просто черти берут.

– Я представляю каково его жене, если несмотря на достаток, все бросила и уехала. Что за идиот! Все есть, на такой должности, одно условие не пить и не может держать себя в руках, – негодовала Линка.

– Да ладно заводиться, ну чего ты? В конце концов хазяин— барин. Я его знаю по институту, помню каким он был деять лет назад. Вот ты бы удивилась, если бы могла сравнить его сегодняшнего с институтским. Я, когда его увидела на вокзале, чуть не охнула. У него теперь лицо Сатира.

– А это ещë кто такой?

– Да есть такой мифический греческий герой, которого скульпторы изображают морщинистым и страшным.

– Вот посмотреть бы! Показала бы своему идиоту. Ты думаешь, что я просто так завожусь. Имею право, потому что свой такой, через десять лет, если доживет, тоже будет, как там ты говоришь?

– Сатиром.

– Да, Сатиром, если не перестанет пьянствовать. Да разве он меня слушает? Чуть ли не каждый день нахляный.

Тема видать была актуальной. Лину невозможно было остановить. «Да, – думала я, – что этому мужику не хватает? Красивая, двое детей. А, может, в нем живет чувство неполноценности? Интересно посмотреть как он выглядит? Сомневаюсь, что под стать Лине».

Лина, настоящая украинская порода. Черноволосая, чернобровая с иконописным лицом, хорошей кожей. Фигура на зависть многим. Большая грудь, стройные ноги, уже в теле, но ещë не разъелась. Работа, ранние подъемы и переезды, держат фигуру в форме. Трудно располнеть, если ешь в столовой, все время думаешь о работе или о семье. По себе знаю.

– Да я тебе скажу, я уже давно бы с ним разошлась, если бы не хлопцы, – не унималась Лина.

– Это ты правильно думаешь. В нашем отделе есть Слава Кусько, ты её с виду знаешь. Так вот она разошлась. Мне кажется, что она когда-нибудь протянет ноги от перенапряжения.

– Да вот я и думаю, что самой мне не потянуть. Да и его мать живет с нами, хоть ничего не хочет делать, все на мне, так хоть за хлопцами приглянет.

– И на том спасибо, – отозвалась я, чувствуя, что засыпаю.

Утро было замечательным. Выспавшиеся, подкрашенные и позавтрикавшие, мы сидели у Ивана в кабинете. Он всё не шел. Секретарша переодически заглядывала и обънадёживала, что начальник уже на подходе. Мы успели рассмотреть весь кабинет, сходить в ОКС, попить каву. Наконец, в пол-десятого, явился Иван, с лицом невыспавшегося Сатира. Он стремительно прошел к графину с водой, выпил два стакана подряд одним духом и налил третий. Как говорили у нас в институте: «В пьянстве замечен не был, но по утрам жадно пил холодную воду». Потом начал расшаркиваться и извиняться так активно, что стало не по себе. Памятуя нашего непьющего Большого Гарри, было странно видеть начальника в униженном состоянии. Мы дружно делали вид, что у нас временная амнезия на вчерашнюю попойку. Игорь панибратски заверял:

– Все нормально, Иван, все нормально!

Да и правда, все нормально. Что нам! Мы в час дня сядем в поезд и уедем, а он останется со своим испытательным сроком, со своим пьянством, со своей большой и красивой квартирой, без жены. И скорее всего без друзей. Потому как какие друзья у запойного начальника? Настоящий друг, если и был, уже устал бороться с запоями, а прихлебаи, которые при каждом начальнике трутся, уже поразбежались, потому что ни для кого не секрет, вот-вот придет конец испытательному сроку и придет новый шеф. Так стоит ли прогинаться перед этим пьяницей?