Лариса Малмыгина - Легко ли быть ведьмой

– Короткова стоит в подъезде и ревет, она, скорее всего, знает адрес, – осветилась улыбкой Милочка. Она умела освещаться улыбками, показывая ровные, ослепительной белизны, зубы.

– Спроси у нее место жительства брошенной жены, – проронила я. – И скажи, пока не откажется от того, что ей не принадлежит, проблемы не кончатся.

– А если откажется? – с надеждой поинтересовалась подруга.

– Там посмотрим, – ответила я, – посоветуюсь с Лилией Васильевной.

Я впервые назвала бабулю по имени-отчеству.

На следующее утро мы с Людочкой выехали по указанному адресу. Дверь открыла бледная сорокалетняя женщина.

– Помощь на дому, – сострила Милка, отстраняя хозяйку квартиры, безвольно отступившую назад.

– Итак, вы благодаря госпоже Ольге наслали смертную порчу на разлучницу, – усаживаясь в кресло, утвердительно произнесла я.

А сама подумала, что мне везет с элитными домами. Уже третий раз оказываюсь в гостях у богатеньких, которые, как и простые люди, тоже плачут.

– Мы скоро съедем отсюда, – вздрогнула дама и представилась, – Екатерина.

– Почему? – влезла Милка.

– Муж квартиру разменивает на две двушки. Так настояла его пассия. А вы кто? – красные пятна обозначились на лице несчастной.

– Экстрасенс, у которого вчера была Карина Короткова, – произнесла я.

Женщина отшатнулась.

– Не бойтесь, – успокоила Катю торжествующая Людмилка. – Госпожа Вероника вам поможет. А вот эту мразь она выгнала из кабинета.

– Поможет уйти на тот свет? – с горечью усмехнулась хозяйка дома.

– Вернуть мужа! – вспыхнула подруга.

А я пожалела, что взяла Милку с собой. Да и какая я госпожа? Хотя в магическом мире заведено так назыавать ведьм.

Катерина заметно ожила.

– Вы обратились за помощью к черной ведьме, а это грех, – для вида нахмурилась я. – Если кто снимет с Коротковой порчу, она рикошетом вернется к вам и поразит вас насмерть. Но я вас понимаю, у вас дети.

Еще бы не понимать, сама нахожусь в подобной шкуре! Только мне намного тяжелее: моя разлучница – черная ведьма, тягаться с которой я никогда не стану.

Женщина молчала, но я чувствовала, как тесно мыслям в ее голове.

– Впрочем, хотите ли вы помощи? – мягко поинтересовалась я.

– Хочу, – выдохнула Катерина.

– В таком случае, сначала прочитайте заговор на разлад. Возьмите бумагу и карандаш, чтобы записать.

Несчастная кинулась к компу, включила его и приготовилась печатать.

С каким удовольствием я надиктовывала ей текст рассорки, думая о ненавистной Назаренко!

– Разлад делайте на убывающей луне. А на нарастающей положите фото мужа под правую голую пятку и прочтите это. После чего портрет уберите в надежное место, чтобы его никто не видел. Чем дольше он пробудет там, тем лучше.

Изящные руки женщины легко летали над клавиатурой.

– А еще есть приворот на утреннюю и вечернюю зарю. Их вы будете произносить после ритуала на фото.

Я надиктовала и эти заговоры.

Напечатав, Катерина подняла на меня глаза, в них читалась надежда.

А вечером позвонила Назаренко.

– Ты стала моей союзницей? – хрипло рассмеялась она. – Хочешь, я за это верну тебе мужа?

– Надоел? – обмерла я.

– У меня другой появился, – Ольга вздохнула. – Такова селяви. А ты молодец, не стала лезть в бутылку. Награждаю тебя за терпение.

– Чем? – я прислушивалась к своим ощущениям и не понимала себя.

– Не чем, а кем, – хихикнула черная колдунья. – Виталий твой – тряпка. Делай отсушку и забирай.

Хотела ли вернуть назад супруга, я не знала. Но вспомнила о детях.

– Не хочешь? – удивилась Назаренко. – Так я его живо пристрою к какой-нибудь вдовушке.

Я снова подумала об Олесе и Анжеле, вспомнила о нашей с Виталием первой встрече и тяжело села в кресло.

Краем глаза увидела, как подбежал обеспокоенный сын. За ним прискакала на скакалке дочка.

– Рассорку делай сама, – устало проговорила я, – у тебя лучше получится.

– Договорились, – хмыкнула Ольга и отсоединилась.

Обняв детей, я заплакала.

– Что с тобой, мам? – обеспокоился Олесь, а Анжела захлюпала носом.

– Хотите, чтобы папа вернулся? – сквозь слезы проговорила я.

– Хотим! – закричала детвора дуэтом.

Этого мне было достаточно.

И я по мобильнику попросила бабулю приехать.

Отправив ей такси, я накрыла на стол и поставила на него бутылку белого сухого вина.

Через час мамина мама была у меня, а еще через полчаса мы пили вино и беседовали.

– Не хочу бросать работу, – разоткровенничалась я, – только сейчас я почувствовала себя самостоятельным человеком. К тому же, я буду лишена общения с тобой.

– А мы станем секретничать на кухне, – погладила меня по голове бабушка. – Детям нужен отец.

– Кажется, я разлюбила его, – выдохнула я и закашлялась.

На меня удивленно смотрели глаза малышей.

– Идите в детскую, – приказала бабуля.

Ребята повиновались.

– Не мне тебе говорить, что любовь можно восстановить при помощи колдовства, – Лилия Васильевна улыбалась. – Все будет хорошо.

– А как же быть с памятью и разочарованием? – заплакала я.

– Он не изменял тебе, – обняла меня бабуля – Его приворожили. Есть разница.

Весь следующий день я была невнимательна, ауры пришедших людей видела плохо, но Милка вышла из положения. Она отпечатала и размножила советы по восстановлению биополя.

– Скоро будешь меня заменять, – после приема рассмеялась я. – Остается только научиться ясновидению.

– Самая малость! – расхохоталась подруга. А потом быстро посерьезнела и положила руку на мой лоб. – Горишь?

Я горела. Чувствовала, как неуютно Виталию, как он сомневается, идти домой или нет. Видела Назаренко. Она что-то объясняла моему бывшему и размахивала руками. А потом ее глаза с беспросветными зрачками остановились на мне. Я вздрогнула и постаралась абстрагироваться.

– Пойдем домой, – потянула меня за рукав Мила. – И под окнами народ рассосался. А завтра направим стопы в новый бизнес-центр. Я договорилась об аренде офиса.

Вечером в дверь неуверенно поскреблись. Открывать не хотелось.

– Мама, кто-то пришел, – подлетела ко мне Анжела.

– Папа пришел, – вздохнула я.

– Папа! – обрадовалась дочка и помчалась оповестить об этом брата.

В коридоре стоял Виталий и переминался с ноги на ногу.

– Как же ты долго был в командировке! – бросился к нему Олесь. Прислонившись к стене, Анжела ждала своей очереди.

Я тоже ждала. Ждала объяснений и извинений. Потискав детей, Виталий разулся и, пряча глаза, прошел в спальню.

Развернувшись, я удалилась на кухню, чтобы за чашкой кофе обдумать происходящее.

Ночь я проворочалась в постели, размышляя о странном поведении Виталия. Он спал в гостиной на диване. Спал ли?