Карен Брэйди - Такой прекрасный, жестокий мир

В бессильном гневе Сара ударила кулаками по рулю. Она слишком разоткровенничалась в разговорах с Кристофером. Как он мог так извратить ее рассказ о кокаине? С помощью Мэгги, вот как! Но, безусловно, статью он написал сам. Мэгги не стала бы скрывать своего авторства, если бы работала одна.

В Саре проснулась жажда мести. Несколько минут она фантазировала, как разобьет в лепешку «Морган» Кристофера, но его разбитое лицо показалось более привлекательным. Придется разобраться с Хердом. Она нетерпеливо нажала на гудок, предупреждая бродягу, и вернулась в поток транспорта.

Вскоре обветшалые кварталы северного Лондона уступили место магазинам Вест-Энда, которые, в свою очередь, сменились внушительными особняками.

Сара машинально проскочила на красный свет, повернула на Итон-сквер и резко остановилась. Она выскочила из машины и бросилась вверх по парадным ступенькам. На звонок никто не ответил. Она прижала палец к кнопке звонка, изливая на него все свое раздражение. Наконец кто-то с трудом открыл массивную дверь. Мэйзи.

– Кристофера нет, – сказала она и, увидев встревоженное лицо Сары, спросила: – Что с вами?

Не отвечая, Сара протиснулась мимо Мэйзи, взбежала вверх по лестнице и захлопнула за собой дверь квартиры в надежде, что это на некоторое время задержит старую женщину.

Она нашла кабинет Кристофера в конце коридора. Старинная лампа осветила комнату, такую же безупречную, как и мужчина, что работал здесь. На письменном столе – только портативный компьютер и факс. Рядом – картотечный шкаф с аккуратными – в алфавитном порядке – наклейками на ящиках. Сара начала быстро перебирать голубые папки ящика «К – Р», узнавая многие известные имена. Лоусон, Линли… Она добралась до середины – Минелли. Нет, дальше. Мур. Сара вытащила папку. Роджер Мур. Она поставила папку на место и вытащила следующую, затем села за стол и стала разбирать содержимое. В основном слишком хорошо знакомые газетные вырезки.

И вдруг среди них мелькнул листок розовой бумаги. Сара развернула его. Свидетельство о рождении какой-то Джастины Батерворт. Имя матери – Фелисити Батерворт, отец неизвестен. Сначала Сара подумала, что бумажка по ошибке попала не в ту папку – Очень необычно для такого педанта, как Кристофер. Имя Фелисити показалось знакомым, но Сара не смогла вспомнить, где слышала его раньше, и только когда она заметила, что дата рождения Джастины совпадает с ее собственной, ее сердце забилось быстрее.

Второй официальный документ усилил ее тревогу.

«Дело Джастины Батерворт. Принимая во внимание ходатайство Гарри Мура…» – свидетельство об удочерении!

Комната поплыла перед глазами, и Сара вцепилась в край стола. Бессмыслица. Фелисити Батерворт – где она слышала это имя? Сара быстро перебрала бумаги и нашла почтовый конверт с бразильской маркой. Письмо было адресовано Стюарту Харгривсу. Дрожащими руками Сара вынула письмо, почти зная уже, что найдет в нем. Как она и подозревала, письмо было от Фелисити. И датировано вторым ноября 1981 года.

«Дорогой Стюарт,

Я понимаю, что мое письмо ошеломит тебя, но не могу больше скрывать. И нет никакой возможности осторожно подготовить тебя к тому, что я хочу рассказать.

Сегодня нашей дочери исполняется пятнадцать лет. Да, я родила девочку, и ты – ее отец. Я назвала ее Джастиной в память о моей матери, и, увидев ее, мгновенно полюбила всем сердцем. Тем не менее я отказалась от нее, и все эти пятнадцать лет не было ни одного дня, когда бы меня не мучили угрызения совести.

Почему я не рассказала тебе раньше? Я многого тебе не рассказывала. Я была в отчаянии, но вспоминать сейчас о тех черных днях – значило бы придумывать себе оправдания.

Стюарт, я любила тебя и никогда не хотела причинить тебе горе. Я отдала нашего ребенка и пятнадцать лет хранила эту мучительную тайну, считая, что не имею права позволить единственной ошибке встать между тобой и твоим долгом перед страной. Но я ошибалась, жестоко ошибалась.

Я больше не могу нести этот тяжкий груз одна. Последние пятнадцать лет я живу в Бразилии, посвятив себя помощи бедным и обездоленным и пытаясь загладить свою вину. Но этого недостаточно. Ты должен использовать всю свою власть, чтобы найти Джастину и наверстать упущенное. Но, если найдешь ее, ты никогда не должен говорить ей, кто ты. Как ты можешь претендовать на отцовскую любовь к ребенку, которого никогда не знал? Как ты сможешь объяснить ей, что ее мать любила ее больше жизни и все-таки отказалась от нее?

Я не прошу прощения за это письмо. Мой позор – это твой позор, и пока ты не искупишь его, ни один из нас не может спать спокойно. Хотела бы я сейчас найти те нежные слова, которые так легко давались нам прежде.

Фелисити».

Дрожащими пальцами Сара перебирала оставшиеся документы: копия завещания Стюарта, приказ Синтии Харгривс Кристоферу послать ей театральные билеты… и окончательное подтверждение того, что этот кошмар ей не снится, – фотокопия ее собственного свидетельства о рождении. Сара всхлипнула и прижала ладонь ко рту, словно могла этим сдерживать бушующие чувства.

Она пыталась найти утешение в именах своих родителей, но дата… дата была другой. Дата в свидетельстве о рождении соответствовала дате свидетельства об удочерении.

Это не был день ее рождения. Ее мама и папа не были ее родителями. Ее мать и отец – Фелисити Батерворт и Стюарт Харгривс.

Сара даже не слышала, как в замке входной двери повернулся ключ. Только услышав голос Кристофера, она поняла, что ее вот-вот застигнут на месте преступления. Ну и плевать. Как это может волновать ее после такого шокирующего открытия? Вся ее жизнь пронеслась перед глазами. Кто же она?

– Мама, как ты могла впустить ее? – словно издалека донесся голос Кристофера.

– А как я могла ее остановить?

Мэйзи? Кристофер назвал ее мамой?

Сара поднялась со стула, и, прижимая бумаги к груди, медленно вышла в прихожую. И кашлянула.

Кристофер резко обернулся и замер, раскрыв рот.

– Что вы себе позволяете, черт побери?

– Могу задать вам тот же вопрос, – прошипела Сара, тыча пачкой документов ему в лицо. – Что все это значит?

– Что случилось, сынок? – дрожащим голосом спросила Мэйзи.

– Мама, не встревай.

– Ваша уборщица – ваша мать? – воскликнула Сара, на мгновение забыв о своих проблемах.

– Это неважно. Что вы здесь делаете?

– Неужели непонятно? А как я должна была узнать о том, что Стюарт Харгривс – мой отец? Из первой страницы «Кометы»?

– Нет. Синтия велела придержать этот материал. Известие о незаконном ребенке Стюарта плохо отразится на ее репутации.

Сара поверить не могла, что участвует в этом фантасмагорическом разговоре.