Алеся Ганиева - Оборотень

Мама подбегает ко мне со слезами на глазах и обнимает. Прижимает крепко и всхлипывает мне в ухо. Крепко жмется ко мне, и я слышу, как она пытается подавить свою истерику.

– Мам, ты чего? – не могу ответить ей взаимностью.

Но и черствой быть не хочется – мне ее страдания не в радость. Она всё ещё себя винит за то, что со мной произошло. Стою, не шевелюсь, руки не поднимаются прижать её. Терпеливо жду, когда она отпустит. Я тоже хочу вернуть все обратно и чтобы ничего такого не происходило, но сделанное сделано и не желаемое произошло.

– Что мы здесь стоим? Пойдем в дом! – берет меня за руку и ведет, словно маленькую девочку.

Давно не видела её, не чувствовала такой заботы и любви. Как бы больно и обидно не было, я все равно тосковала по ней, по её ласке. Я целый год нуждалась в ней, в её заботе. Но упорно это не показываю – не могу переступить через обиду, которая преследовала меня все то время, что я отсутствовала.

Переступаю порог родительского дома, холодок пробежался по телу. Ничего не изменилось, всё по-прежнему: родной запах дома, от которого я уже успела отвыкнуть, та же обстановка, мебель по своим местам, как в день моего отъезда, словно это было вчера. Год отсутствия, будто мгновенно стал таким далеким и даже не реальным. Я все помню, но в тоже время будто и не со мной.

– Здравствуй, дочь, – дрожащий голос отца.

Стоит в центре гостиной и смотрит на меня виноватым взглядом. Последний раз, когда с ним разговаривала, я кричала и просила о помощи, чтоб меня не забирали, чтоб он помог мне, а он…

– Здравствуй, – тихо шепнула в ответ и отвела взгляд, словно ищу спасения от этих тосковавших глаз.

Самой тошно от всей этой ситуации. Нам нужно время, чтобы восстановить то, что потеряли в тот день, когда меня забрал Джексон. И только сейчас воспоминаю, какой же был в тот день красивый Джексон.

Мама грустно посмотрела на нас обоих, неловкая ситуация продолжалась. Они молчали, глядя на меня, а я на них. Мне может было, что сказать им, но язык намертво прилип к небу. Да и не думаю, что будет к месту начать разбираться прям с порога, кто прав, а кто виноват?

– Ты голодная? – мама разрывает тишину, в которой застыли все.

– Нет, – мотнула головой в ответ, Джексон позаботился об этом. Лучше бы я осталась с ним, хоть он непонятный какой-то, зато стал роднее, чем они оба. Или просто он мне очень понравился? Или понравился тот факт, что он тоже волк? Неужели меня теперь могут привлекать только оборотни?

Стук в дверь. Сердце забилось нервно. Кто же это может быть? Первое, что в голову пришло, Джексон вернулся и решил зайти? Как было бы здорово, не хочу расставаться с ним!

– А вот и Катрина пришла! – папа оживился в лице.

– Катрина? – что? Они позвали мою подругу, с которой не разрешали общаться! Родители пересмотрели свое отношение ко мне и к моим окружающим? Будет полным сюрпризом, если ещё волчонка позовут на ужин. Но… не буду забегать в заоблачную фантазию – этому никогда не бывать.

– «Это не Джексон!» – предательски вздохнуло второе Я и заныло сердце.

Даже не знаю, расстраиваться или радоваться? В любом случае я бы его на порог дома не пустила после всех его выходок – выгибонов, как он выразился. Хотя легко судить, когда знаешь наверняка, что это не он, а внутри всё кричит об обратном.

– Я подумал, будет правильно, если мы пригласим к нам на ужин Катрину, – папа быстро подошел и открыл входную дверь. – Добро пожаловать, – мило улыбнулся. Я всё ещё стою на том же месте, как вошла. Я как гость, который растерялся и не знает, что делать или куда ему деться в чужом доме?

Смотрю на своих родителей, это на них совсем не похожи! Какие-то другие, ведут себя очень странно – не такой встречу я себе представляла! Я вообще её никакой не представляла.

– Эмили! – улыбка от уха до уха. – Не верю своим глазам! – подскакивает ко мне и обнимает Катрина. Вот кто совсем не изменился, так это моя подруга.

– Я сама ещё ничему не верю! – отвечаю взаимностью, обнимаю её, крепче, чем кого-то из них.

Кого-кого, а её я рада видеть. Конечно, раньше было обидно, что она не навещает. Могла бы сбежать хоть разок ко мне, ведь она тоже причастна к тому, что я оказалась в клинике. Я же к ней на день рождения шла в ту ночь! Хотя какая теперь разница? Все это причины, чтобы было кого винить во всех несчастьях. Это было год назад, хоть и кажется, прошла целая вечность.

– Ты вернулась, – сдавленным голосом шепнула на ухо.

– Да, я вернулась, – у самой слезы навернулись, но я держусь.

– Ну всё! – радостно воскликнула мама. – Пойдемте девочки, за стол! – обняла нас обеих и быстро побежала на кухню.

– Наверно, я помогу маме, – папа быстрыми шагами поспешил следом за ней.

Он словно бежит от меня, боится остаться наедине. Хотя я тоже не особо-то жалую его присутствия. И задаюсь вопросом, как жить дальше с ними? Как вообще жить? Что делать дальше? Смотрю на подругу она полна жизни и энергии. У нее планы, цели и мечты. А для меня мир обрел черно белое очертание. Нет. Я не завидую ей, я так просто не смогу так как она. И если честно не хочу.

С Катриной перекинулись пару словами, а потом и между нами повисла тишина. Мы слишком долго не виделись, чтоб начать болтать, как раньше. Но мама снова сыграла свою роль и позвала нас к столу. Мы сели, а они с папой что-то еще делали на кухне.

– Ты изменилась, – я первая решилась разорвать неловкую тишину. – Повзрослела, похорошела.

– А ты совсем нет, – грустно шепнула в ответ. – Всё ещё та пацанка – Эмили.

– Не думаю, что у меня была возможность меняться там, где я была… – пожимаю плечами. – Не будем об этом.

– Знаешь, Эмили, меня не просто так к тебе не пускали… – начала отводя грустный взгляд.

– Я всё понимаю! – перебиваю. – Не нужно! – не хочу слышать никаких оправданий. Их за последнее время было столько.

– Нет, не понимаешь! Нужно! – тут же наперерез. Может ей нужно выговориться?

– Родителей можно понять, они переживают!

– Да, переживают! Потому что я была в лесу, как ты и просила меня тогда, – вот это был действительно неожиданно.

– Что? – она и правда ходила в лес? Снова этот проклятый лес!

– Эмили, я тебе поверила! Я пошла в лес к полуночи, когда все мои уснули… – шепчет, как можно тише.

– И что? – сердце забилось бешено от волнения.

– На какое-то мгновение мне показалось, что я кого-то увидела за деревьями! Это был точно зверь. Или может быть человек… неважно! Я хотела предупредить его о тебе, но, пока я добежала, его уже не было! Эмили, мне показаться не могло. Что-то огромное, черное. Сверкнуло что-то ярко голубое, как ты и говорила, но тут же исчезло, – рассказывает выпучив испуганно глаза.

– Забудь! Это уже не важно, – беру ее за руку, пытаюсь дать понять, что об это больше не стоит заморачиваться.