Маргарет Пембертон - Лето коронации

– Я и так представляю, что сделает с ним Зак. Лучше прогуляемся до больницы Гая и навестим маму.

Дейзи обрадовалась, улыбнулась и, тряхнув блестящими черными шелковистыми волосами, взяла Билли под руку. Он надеялся, что витрина ювелирного магазина, мимо которого они будут проходить, освещена и ему удастся показать Дейзи одну изящную вещицу. Ту, которую он собирался ей подарить, и надеялся, она наденет ее на безымянный пальчик левой руки. И когда она уедет учиться в университет, этот подарок будет напоминать ей о том, что они соединили свои судьбы.

Тед не знал, что Билли покинул пакгауз. Он был настолько взвинчен, что не замечал вокруг себя ничего. Когда же наконец на ринг выйдет подонок, избивший и покалечивший его Мейвис? Теда так и подмывало перелезть через канаты и разбить кулаками его физиономию.

– Подвинься, приятель! – услышал он голос мистера Ниббса. – Позволь нам с дамой сесть рядом с тобой.

Слово «дама» заставило Теда обернуться. Ниббс не слыл дамским угодником. В последний раз он пытался ухаживать за представительницей противоположного пола во время войны. Но его отважные начинания были пресечены, поскольку вскоре с фронта вернулся супруг подруги Ниббса. На сей раз объектом внимания старого холостяка стала старшая медицинская сестра больницы, в которой лечилась Мейвис.

Лукаво улыбнувшись Теду, она промолвила:

– Добрый вечер, мистер Ломэкс! Сегодня я решила сходить для разнообразия не в кино, а на боксерский поединок. Надеюсь, что я не пожалею об этом.

Звуки фанфар грозили продырявить зрителям барабанные перепонки, а яркие лампы – ослепить их. Церемониймейстер вышел на середину ринга и стал объяснять собравшимся программу вечера. Мегафон, в который он говорил, делал его выступление похожим на собачий лай. Оглушенная всем этим, Керри из последних сил протискивалась сквозь толпу к скамье, на которой сидели ее родственники и друзья.

Отец, державший в одной руке бутылку портера, а в другой – британский флаг, приветствовал ее словами:

– Я не думал, что ты решишься прийти сюда.

В следующий миг они услышали:

– В правом углу – знаменитый Арни!

Боксер, одетый в шелковый халат, вскинул руки, приветствуя своих болельщиков.

– А в левом углу…

– Боже! – прошептала Керри. – Что же сейчас будет?

– Взгляни на этого красавца! – взвизгнула сидевшая рядом с ней Куини Тилет. – Ты когда-нибудь видела что-то подобное?

– Бой наверняка уже в разгаре, – промолвила Гарриетта Робсон, сидевшая со спицами в руках на плетеном стуле возле кровати Лии. – Должна сказать, я жду не дождусь, когда этот вечер закончится и мой Чарли благополучно вернется домой. Для ночных прогулок по безлюдным пустырям в районе доков он староват. А публика, собравшаяся сегодня там, не самая приличная и надежная – уголовники из южной части Лондона и хулиганы из Ист-Энда.

Лия не стала напоминать ей о криминальном прошлом Чарли и говорить, что в таком окружении он себя прекрасно чувствует. Когда Чарли взламывал сейфы и слава о нем гремела по всей округе, Гарриетта была старой девой и одновременно директрисой местной школы. Теперь, став его супругой, она в свойственной ей благородной манере пыталась выставить мужа в наивыгоднейшем свете.

– А ты бы хотела, чтобы на нелегальный бой явились поглазеть бойскауты и учителя воскресной школы? – язвительно осведомилась Лия, спихивая с себя пекинеса, лежавшего на ее бедре. Бутс тявкнул и перебрался на ее ноги, где устроился с не меньшим комфортом.

Проводив его взглядом, Гарриетта подумала, что он греет больные суставы Лии не хуже, чем грелка, и сухо молвила:

– Бойскауты и преподаватели воскресной школы там присутствуют в лице Малкома Льюиса и вашей Берил.

Подивившись, как это у нее не рябит в глазах от сверкания спиц и мелькания нитей брусничного цвета, Лия пожевала губами, покряхтела и заметила:

– Берил таким образом выполняет свой долг перед матерью. – Лия не стала посвящать Гарриетту в семейный секрет и сообщать, что Берил по уши влюблена в Зака Хемингуэя. – Я знаю, что ты не одобряешь ни подобные мероприятия, ни поведение Мейвис, однако она не заслужила, чтобы с ней обходились таким зверским образом. Но надеюсь, что парень, которого выставил против бандита Джек, сделает из этого ненормального колбасный фарш.

Гарриетта была с ней полностью согласна, но не горела желанием распространяться на столь щекотливую тему. Закончив ряд и положив вязанье на колени, она вздохнула и произнесла, надеясь успокоить Лию:

– Мейвис – яркая натура, так что люди вряд ли обратят внимание на какие-то шрамы. Сама же она будет жить как прежде, беря от жизни все возможное и не стесняясь своих физических недостатков. Я была директором школы, в которой она училась, Лия, так что можешь мне поверить.

Кейт сидела на скамье в церкви Святого Марка в одном из первых рядов, склонив голову так низко, словно тяжесть волос цвета червонного золота стала ей непосильна. Леона и Дейзи не было дома, но роль нянек взяли на себя Дебора и Дженевра Харви. Они нагрянули к Эммерсонам без предупреждения после полудня и не изъявляли желания покинуть дом. Причем Дебора по непонятным Кейт причинам уделяла особое внимание Луке, а Дженевра с удовольствием играла в лудо с Джилли и Джонни.

Массивная дубовая дверь храма со скрипом отворилась, но Кейт не обратила на это внимания, погруженная в молитву. Опираясь на трость с серебряным набалдашником, которой она в последнее время все чаще пользовалась, к ней шла Дебора Харви. Она о многом передумала в последние дни и нуждалась в общении с Всевышним. После этого Дебора намеревалась серьезно поговорить с Эммерсонами и предложить им перевести Луку в учебное заведение, где он смог бы готовиться к карьере архитектора. Она согласна была взять на себя все расходы, связанные с его учебой.

Обдав Кейт острым ароматом лавандовых духов, она села с ней рядом и расправила на коленях полы фиолетового пальто. Кейт невольно подвинулась и одернула подол своей цветастой хлопчатобумажной юбки, однако не обернулась и продолжала молить Создателя, чтобы он вернул ей Мэтью.

Старая леди смиренно склонила голову в маленькой, слегка съехавшей набок шляпке и мысленно поклялась, что благословит Мэтью на избрание любой полюбившейся ему профессии, если мальчик вернется домой. Даже если Мэтью захочет пойти по отцовским стопам и стать лодочником на Темзе, она не станет этому противиться.

Когда Кейт наконец подняла голову и обернулась, Дебора положила ладонь на ее руку. Кейт, догадавшись обо всем без слов, ответила легким пожатием. Еще пару недель назад этот жест был для них обеих немыслим. Они проделали долгий и трудный путь, прежде чем вступили в совершенно новые отношения. Для счастья им не хватало только одного – Мэтью.