Лидия Будрик - Кузнец

– А Галина, где-то совсем далеко в мыслях, – сказал он тихо, поглядывая на неё в зеркало заднего вида.

– Галка, ты слышишь, о чём мы тут говорим? – толкнула её легонько в бок подруга.

– Извините, задумалась, – честно призналась она.

– Мы говорим о рыбалке. Степан предлагает уехать на водохранилище с ночёвкой. Ты как?

– Нет-нет, – запротестовала сразу она, – мне Кольку не с кем оставить.

– Полдеревни бабушек и дедушек, а ей Кольку не с кем оставить! – возмутилась сразу Ушакова, всплеснув от возмущения руками.

Но Степан всех разом успокоил и предложил:

– И Колю с собой возьмем, и бабушек, и дедушек, если они согласятся. Там такие места красивые! Словно в сказку попадаешь. Тишина, покой. Мы лодочки надуем, кататься будем. А природа! Она так и шепчет: займи, но выпей!

– Ну… я не знаю, – пожала плечами Галя. – Я сейчас не могу ничего сказать, надо подумать.

– Никто и не торопит, – тихо отозвался кузнец и прибавил газу.

– А далеко туда ехать? – спросила его Валя и, облокотившись на спинку сиденье руками, внимательно смотрела то на дорогу, то на Рогова.

– Сто километров.

– Так это же… час езды! – радостно подхватила она. – И накупаемся и позагораем!

– С Михаилом я сам поговорю, – предложил Рогов, – мне он точно не откажет.

– Здорово! – взвизгнула Валентина от удовольствия, предвкушая бурные перемены в ее выходных. – Он у меня рыбалку особо не любит. Вот зимой на охоту – это да! Это он первый! Но думаю, под твоими уговорами сдастся и поедем.

– В ночь в пятницу уедем, а в воскресенье вернемся, – обещал Степан. – Мы с мужиками так часто делаем. Созваниваемся, собираемся в условном месте и едем. Если есть время и дольше рыбачим.

Галя молчала, она понимала: дать согласие поехать, значит обнадежить сейчас мужчину и подать ему повод думать, что между ними что-то может быть. Она боялась этого, боялась, что что-то может быть, боялась обнадежить его, боялась поехать, потому что боялась влюбиться. Она уже свыклась с мыслью, что им с Колькой никто не нужен, а тут появился кузнец, и ее сердечко стало медленно таять под его обворожительным, влюбленным и добрым взглядом.

– Степан, а расскажи нам что-нибудь о себе, – тихо попросила его Валя. – Живешь у нас в селе, а мы про тебя ничего не знаем.

– А что рассказать? – спросил он и посмотрел на них в зеркало. – Родом я с Курской области. Жил в деревне, потом уехал в город, но там скучно. Был женат, сын растет. Есть брат и сестра. Брат на два года старше меня, а сестренка младше на четыре года. У них свои семьи, дети растут. Четыре племяшка у меня. Отец погиб восемь лет назад, матушка живет там же, где я родился. Там и брат живет, а вот сестра в городе.

– А как ты к нам сюда забрался? – с удивлением смотрела на него Валентина.

– Приехал друга проведать давнего. Мы с ним в Афгане вместе служили. Он тут в городе живет, – пояснил он. – Нашли друг друга, созвонились, вот я и приехал сюда.

– Ты в Афганистане служил?! – с удивлением смотрела на него Валя.

– Да, два года топтал тот раскаленный песок, – с грустью в голосе произнес Рогов и тихонько вздохнул.

– И ранения были? – полюбопытствовала она.

Галя резко толкнула ее локтем в бок, давая понять, что это уже спрашивать не совсем корректно.

Кузнец вновь тяжко вздохнул, посмотрел куда-то в окно, потом грустно отозвался:

– Там все было.

– Степан, ты меня извини, – сразу заволновалась Ушакова, – я такая болтушка! Вижу… тебе неприятно все это вспоминать. Давай, не будем тогда теребить прошлое.

– Просто… о грустном сейчас говорить не хочется, – ответил он и вновь посмотрел на них. – Еду с такими красивыми девчонками, а буду рассказывать, как я там воевал? Это, если честно, и вспоминать не хочется. Скорее, хочется забыть, как страшный сон.

– Прости меня, пожалуйста, – вновь взмолилась Валентина, – расскажи лучше, как ты жил потом.

Сивакова качнула головой и с недоумением взглянула на подругу. Она знала ее настырный характер и не раз одергивала ее, видя, что та слишком увлеклась своими расспросами. Вот и сейчас, Галя понимала, что пора ее остановить.

Та виновато пожала плечами и тихо спросила:

– Ну и что? Мне просто хочется узнать, как Степан жил и где? Мы вот даже и не знали, что он в Афганистане служил! Так сказать, войну прошел. Мне даже Мишка ничего про это не говорил.

– А я никому и не рассказывал про то, что служил там, – пожал своими крепкими плечами Рогов. – Всегда думал: зачем об этом трезвонить на всех углах. Служил и служил. Слава Богу, живым вернулся. Многих ведь оттуда в цинковых гробах привезли.

– Да-а-а, – протянула с грустью в голосе Валя, – жалко мальчишек.

– А после армии я учиться пошел, – сменил тему кузнец, – в институт поступил на заочное отделение. Это меня мама уговорила. Ну, я не хотел ее обижать и поступил. Выучился на инженера строителя, а работать не стал. Ну, какой из меня строитель? – улыбнулся он. – Затем женился, сын родился, а потом жена сбежала от меня к другому.

– Разве от таких сбегают?! – вновь пришла в недоумение Ушакова.

– Как видишь, сбегают! – улыбнулся в ответ Рогов и посмотрел на Галину.

Она сидела молча, опустив свои реснички, и внимательно слушала его рассказ.

– Я конечно… мог бы сказать, что это я ее бросил, но зачем? Так, бахвальства ради? Но это же будет враньем! – рассудил он и вздохнул. – А врать я не люблю. И не люблю, когда меня обманывают. А она честно сказала: «Не люблю тебя»! И ушла. Теперь у нее новая семья. Детки растут. Муж у нее хороший, не обижает ее и детей тоже. Я рад за неё!

– Степан, ты настоящий мужик! – отвесила Валя комплимент и с нескрываемым интересом смотрела на него.

– Спасибо, – расплылся тот в добродушной улыбке. – Приехал сюда, – стал рассказывать он дальше, – друг стал уговаривать остаться в городе. А кем я там буду работать? А тут встретил свою землячку, вашу заведующую детским садиком. Она тогда зачем-то в город приезжала, вот мы с ней на рынке и встретились. Она меня сразу узнала, а я ее нет. Она-то меня и притащила сюда, говорит: кузнец очень нужен в совхозе, поработай немного, а потом, если не понравится, уедешь. Я приехал, посмотрел на ваше Тучково, подумал: поработаю немного, осмотрюсь, если что, уехать всегда успею. И мне тут очень даже понравилось! Места у вас красивые. Речка, какая чистая и большая. Воздух такой хороший. Бабушка, у которой я живу, меня приняла, как родного. Я ей говорю, что съеду, а она плачет. Я дал ей слово, что не брошу ее до самой ее смерти. А она все уговаривает остаться в ее доме. И обещает подписать мне его после её смерти.

– Степан, – сказала Ушакова и покосилась на подругу, боясь, что та вновь ее упрекнет, – я так хочу тебя спросить, но это совсем личное.