Лидия Будрик - Кузнец

– Спрашивай. Раз уж я разоткровенничался с вами, отвечу на все ваши интимные вопросы! – с улыбкой ответил он и вновь посмотрел на Галину.

– Почему ты один живешь? Ты такой красивый, добрый, умный, здоровый. Без вредных привычек, как говорят наши бабы. А вот один!

– Я, когда сюда приехал, сразу для себя решил: пока не осмотрюсь, кидаться во все тяжкие не буду. Пожил, пригляделся и понял: в селе много красивых девушек и женщин. И стал ждать, какая на сердце ляжет.

– Степан, не томи! – смотрела на него Валентина. – Легла?

– Еще как легла! Уснуть не могу, все о ней думаю! – загадочно произнес Рогов и вновь посмотрел на Галю.

Та спрятала свои задумчивые глаза под своими длинными ресничками и молчала.

– Имя ее ты нам, конечно же, не скажешь! – протянула Валя.

– Я боюсь сглазить, – ответил кузнец и вновь взглянул на Сивакову.

– Вот дура! – произнесла на распев Ушакова и вздохнула.

– Почему? – посмотрел на нее растерянно мужчина.

– Вот зачем спросила? – с досадой отозвалась она, качая головой. – Теперь и я не усну. От любопытства мучиться буду!

Галя не удержалась и прыснула со смеху. Засмеялся и Рогов, а следом и Валентина. А он смотрел на Галину в зеркало заднего вида, а сам так хотел, чтобы эта поездка никогда не кончалась. И они ехали бы вот так рядом и смотрели друг на друга. Пусть в зеркало, но он видит ее красивые смущенные глаза, видит ее улыбку и слышит ее красивый ровный голос.

Они подъехали к селу, и Рогов развез девушек по домам. А так как дом Валентины был ближе, то и высадил он ее первой. Они остались вдвоем с Галиной, и машина медленно покатилась вперед. Степан молчал. Он понимал, торопить ее не стоит, можно поспешить и ничего из этого не выйдет. Галя девушка серьезная и к ней нужен серьезный подход. Они подъехали к её дому, кузнец вышел первым и спешно обошел свою иномарку. Он помог своей пассажирке выбраться из салона, подал ей ее пакеты, мило улыбнулся, сделал небольшой поклон и тихо проговорил:

– Доставил в целости и сохранности.

– Спасибо вам большое, – поблагодарила она и стала напротив него.

Но Степан тут же её упрекнул:

– Опять!

Галя растерянно заморгала своими длинными ресничками, тут же одарила мужчину своей очаровательной улыбкой и виновато произнесла:

– Обещаю исправиться.

– А я обещаю: зорко следить за твоим исправлением!

– Следи, – дала она добро и медленно отошла от машины. – До свидания, – попрощалась девушка.

Потом повернулась и заспешила к дому. На крылечке её уже ждал Коля. Он, завидев мать, бросился ей навстречу, подбежал, взял из её рук пакет и посмотрел в сторону Рогова. Сразу махнул ему рукой, приветствуя мужчину, и громко выкрикнул:

– Здравствуйте, дядя Степан!

Тот тоже махнул ему рукой, отвечая взаимностью:

– Привет, Николай!

Но тут же забрался в свой старенький «Мерседес» и сразу уехал.

Сиваковы вошли в дом, а Коля не удержался и спросил:

– Мам, а почему ты не на автобусе приехала, а с дядей Степаном? Он что, теперь всегда будет тебя подвозить? – и поставил пакет на стул, внимательно глядя на мать.

Она растерялась от его вопроса, пожала плечами и тихо пояснила:

– Нет. Просто… он ехал мимо и подвез нас с тетей Валей. Вот и все.

– А я думал, что он теперь будет к нам в гости заходить.

– С чего ты так подумал?

– Я видел, как он на тебя смотрел, такими добрыми глазами.

– Дядя Степан на всех так смотрит, – попыталась она переубедить сына в обратном. – Он добрый и на всех смотрит по-доброму.

– Как бы я хотел, чтобы у меня был такой папка, – грустным тоном проговорил мальчик и стал выкладывать из пакета покупки, пытаясь что-то найти и для себя.

Галина подошла к сыну, присела перед ним на корточки, притянула к себе и, заглядывая в его умненькие глазки, ласково сказала:

– Коля, ты уже большой мальчик и должен понимать… появись сейчас в моей жизни другой мужчина, он может не найти с тобой общего языка. Он станет обижать тебя, кричать. И тогда, я буду вынуждена его выгнать. Ведь ты у меня один, и я так сильно тебя люблю, что не хочу, чтобы тебя кто-то обижал.

– Но папы ведь тоже кричат на своих детей, – рассудил он. – Ну, в целях воспитания. Ты же меня ругаешь иногда, если я что-то не так сделаю.

– В целях воспитания это другое, а если он просто будет тебя обижать? – смотрела на него мать и понимала, какой у нее растет умный сын.

– Дядя Степан не может обидеть, он добрый! – убеждал её мальчик. – Он никогда ни на кого не кричит, всегда говорит ровно, тихо, словно приглушённо. Даже, когда Вовка какую-то деталь испортит, он не закричит на него, а только тихо скажет: переделывай. А когда мужики соберутся в кузнице и станут выпивать, шуметь, спорить: он сидит так тихо и всех слушает, даже не крикнет. А однажды они драться стали, так он взял их за рубахи и развел в разные стороны. И все молча. Шофера тянутся друг к другу, чтобы ударить, а он стоит себе молча и ждет, когда те успокоятся. Так было смешно смотреть, мы с мальчишками обсмеялись над ними.

– Так, сын! – строго заговорила Галя. – Я не разрешаю тебе бегать в кузницу и смотреть, как пьют мужики! Или хуже того – дерутся! Запрещаю! – погрозилась она. – Не детское это дело смотреть на пьющих и дерущихся мужиков! А они еще там матом ругаются и в карты играют!

– Да мы так, иногда! Когда… что надо заходим к дяде Степану, – стал оправдываться мальчик, испуганно моргая своими ресничками.

– Запрещаю! – стояла на своем мать.

– Хорошо, – сдался Колька и виновато отвел взгляд в сторону.

– Я сейчас на работу, а ты иди к бабушке.

– К какой?

– Иди к бабе Нине, – посоветовала Галя. – А хочешь, иди к бабе Веронике. Она будет рада тебя увидеть. А вечером я за тобой зайду.

– Пойду к бабе Нине, она обещала мне пирогов напечь.

– Вот и славненько, – вздохнула с облегчением она и потрепала сына по волосам. – Только не ешь все, мне оставь.

– Обещаю оставить любимой маме пирогов! – весело выкрикнул Коля и приставил, как солдат к голове свою маленькую ручку.

– Иди уже, горе ты моё! – радостно подтолкнула она сынишку к выходу и пошла следом за ним.

Они вышли на улицу, закрыли дверь, какое-то время шли вместе, а потом Галина склонилась к мальчику, чмокнула его в щеку и тихо сказала:

– Бабушку слушайся и не оговаривайся с ней.

– Да я слушаюсь, мам!

– Иди, – шепнула она и, поморщив нос, улыбнулась ему.

Потом тихонько перекрестила его и, немного постояв, заспешила к садику. А там её уже ждало сонное царство…

Сивакова оплатила квитанцию из автошколы, съездила на первое занятие, вернулась и на следующий день на прогулке все поведала Валентине.

Та выслушала её, тяжело вздохнула и с грустью призналась:

– А мне Мишка запретил учиться. Сказал: сама не понимаешь, чего хочешь. Сейчас на дороге такое творится, опытному мужику страшно из гаража выезжать. Правил никаких нет, кто как хочет, так и едет. А ты сидишь и, того гляди, в штаны наделаешь от страха.