Юлия Железнова - Вечерний экспресс

Кровавый рассвет, заливал силуэты заводов, где-то далеко громыхнуло, щёлкнуло, огромные трубы завода выплюнули первые клубы яда, и вскоре все небо потонуло в глубоком дыму. Валера закрыл окно, закрывая шторы, его взгляд упал на листовки. Ненависть острой иглой заскребла под сердцем, он всей душой болел за свою родину и желал видеть ее с большой буквы. Но сейчас люди голодали, тощие, озлобленные, они сутками стояли у станков на благо войны, которая и так проиграна.

Лишь только минуло шесть утра, как Валера мрачно натянул на глаза козырёк кепки, стараясь не потревожить спящего брата, спустился на первый этаж. Прокрался на кухню и лицом к лицу столкнулся с девушкой, приносивший их дом за определенную плату молоко. Немного денег в семье водилось, жили они неплохо и на этот маленький каприз стареющей матери могли себе позволить потратить сумму. Девушка ойкнула, отступила к стене, не удивительно, едва ли она могла узнать теперь в молодом человеке, что перед ней того, прошлого Валеру. Статного юношу, с прямой спиной, орлиным взглядом, вольным языком и всегда румяного. Смерть отца очень изменила его и прежде всего внутренне. Перед ней стоял усталый, сутулый молодой мужчина, с запавшими глазами, спрятанными в тени, лишь короткие, хорошо расчесанные кудри и улыбка, тронувшая треснутые губы, позволила ей опознать сына хозяина дома. Она, словно извиняясь, улыбнулась и протянула ему большое красное яблоко.

– Не узнала! – тихо воскликнул он.

Она помотала головой, от этого энергичного движения пара светлых прядей выбилась из-под пёстрого платка. Тогда Валера подумал, что за эту ясную красоту и стоит бороться, за большое и сладкое яблоко в ладонях, за едва приметные ямочки на щеках.

План давно намеченных действий алой картой снова всплыл в сознании. С верхнего этажа, шлепая босыми ногами, сонно спустилась Надя, потирая кулачками заспанные глазенки. Брат протянул ей яблоко, потрепал по волосам, придержал дверь, пропуская девушку с оставшимися бутылками молока. Парадной дверью он предпочитал не пользоваться теперь. Дом их одной стороной выходил на богатый двор, а другой на улочку, по которой каждое утро толпы озлобленных, слабых, доверенных до отчаяния и исступления людей, влачились на заводы. Такое расположение являлось крайне выгодном для тех, кто готовил сейчас заговор. Валера перемахнул через забор, распугал мелких оборванцев, несколько человек с подозрением на него взглянули, но поймав злобный цепкий взгляд, предпочли обо всем забыть. Он сунул руки в карманы, поплелся за огромной толпой, с трудом передвигающей ноги.

Цех встретил его разноголосым гомоном, прерывающимся отчаянным свистом. Копотью и дымом, нарастающим жаром от печей и станков. Раздался сигнал к пересменке, люди отвалили от станков, некоторые падали, их поднимали на руки и вытаскивали на улицу, там поливали ледяной водой и отправляли по домам.

Часы монотонной работы казались вечностью, поэтому Валера не сразу обратил внимание на нарастающий шум. А когда поднял голову, то увидел, что собралась приличная толпа, инстинкт самосохранения, казалось, отказал, потому как он направился в самую гущу. В какой-то момент в центре вспыхнула драка и он, увлекаемый толпой, провалился в клубок человеческих тел. Воздуха перестало хватать, рук и ног не было, кто-то попал по голове, все вокруг поплыло, он протянул руку в пустоту, надеясь на слепое чудо. Кто-то схватил его за эту самую руку, затем за загривок, словно кутенка, выдернул на воздух. Мир взорвался калейдоскопом красок, затем померк.

Валера очнулся в подсобке, рядом с ним на рваных старых мешках, набитых песком, сидел тот следак, что отпустил их с братом в переулке. Вокруг бегали его подчинённые, он закрыл дверь, затем низко наклонился и заговорил.

– Не дергаешься. Идешь за мной. Потом я провожу тебя до дома. Там поговорим.– Он встал, помог подняться Валере, прислонил его к какой-то стене, раздавая распоряжения своим людям.

Валера сам не заметил, как снова потерял сознание, очнулся уже дома под причитания матери и плач маленькой сестры.

– Рано вы меня хороните, матушка! – Парень сел и попытался встать, но две пары рук уложили его обратно.

– Лежи! – Следак недовольно дёрнул щекой. – Я вот что скажу… Уезжать тебе надо из страны. Уедешь на пару месяцев, как все уляжется – вернёшься. Опасно тебе здесь.

– Но… Дядя, они же без меня не…

– Не маленькие. Разберутся. А вот за тебя серьезно взялись. Поезжай на юг, к теплу. Я тебе своего посыльного дам, его письма не вскрывают. Только уезжай.

Валера посмотрел на слезы матери, на маленькую сестрёнку, на хмурого Сашу, который недовольно подпирал косяк, на ожидающего ответа сыщика, и согласился. Сердце кольнула чужая радость, он не любил когда ситуация выходила из-под контроля, сейчас сценарий менялся и ему это не нравилось.

Валера решил навестить старых друзей, голова немного кружилась, видимо ему все-таки досталось. Не слушая причитаний матери он, вместе с сыщиком, спустился на первый этаж. В парадную дверь вежливо постучались и дверь без промедления распахнулась. Аристократ, стоявший на пороге, повел светлой бровью, ни на что, не намекая, но предупреждая, что уже недоволен. Матушка запричитала громче, бросилась вперед, но Валера перехватил ее, придержал за локоть, успокаивая.

– Чем обязан? – весьма сухо поинтересовался он.

– Государь интересует, как чувствует себя сын его друга. Его величеству доложили, что он попал в ужасную драку на одной из фабрик.– Манерно растягивая слова и выдерживая эффектные паузы, не к месту заявил непрошеный визитер.

– Я в порядке, как видите и искренне рад, что Его Величество ещё помнит мертвых друзей.– Выделил предпоследнее слово хозяин дома, брови аристократа взметнулись вверх и скрылись под модной чёлкой.

– Как ты смеешь?! Мальчишка! – сыщик среагировал моментально, он переменился в лице и схватил Валеру за воротник, встряхивая.

– А ещё государь интересуется, что ты делал там? – Знакомый ленивый тон заставил сыщика нервно сглотнуть и отпустит Валеру.

На пороге, легко и непринужденно подвинув голубую кровь, стоял министр по особым делам, сыщик сжался под взглядом начальника, замолчал. Лицо министра Валера запомнил навсегда, блестящую лысину, строгий высокий лоб, пытливый взгляд, насмешливо вздернутые усы. Но то, как он держался, выдавало в нем человека с деловой хваткой, министр прошел в дом, горделивая осанка говорила о том, что визитер настроен серьёзно.

– Итак?

– Я всего лишь хотел узнать, почему рабочие бастуют, не более.– Валера скопировал позу министра, тот сверлил его долгим, чуть затуманенным взглядом.