Дарина Грот - Без Границ

Виктория рисовала и рисовала, пока не осознала, что взбунтовавшаяся конечность сейчас отвалится от усталости. Девушка взглянула на кипу изрисованных листов. Лишь одно она знала абсолютно точно – изображенный мужчина – Харон. И Виктория ни на секунду не усомнилась в этом. Но вот кто та нарисованная женщина – Вика понять не могла. Себя в ней она совсем не чувствовала.

– Ну как дела? – дверь чуть приоткрылась. Григорий уже в четвертый раз наведывался к девушке.

– Идут потихоньку. – С легкой и быстрой улыбкой, ответила она, вглядываясь в лицо директора. Он смотрел на веснушчатое лицо рыжеволосой девчонки таким добрым и приветливым взглядом, словно что-то замышлял. Затем он опустил глаза на рабочий стол девушки, весь устланный альбомными листами с карандашными штрихам. Тут Вика ощутила волну смятения. Весь стол усыпан рисунками какой-то парочки, плотно занимающейся своей похотью и вожделениям.

– Черт… – едва слышно выругалась Вика и бросилась собирать листы.

– Что с Вами? – удивился Григорий и быстрыми шагами подошел к столу, взяв изрисованный лист.

Сердце девушки едва не выпрыгнуло от нервов. Она поджала губы и ожидающе уставилась на мужчину, в ужасе представляя, что о ней подумают. Но Григорий молчал, хмурым видом изучая рисунок.

– Что это? – наконец, спросил он и уставился на девушку.

– Послушайте, Григорий, – тихим и сжатым голосом зашептала Виктория, покашливая. – Это… Как Вам сказать, чтобы Вы правильно поняли…. Я… Мне нравится чертежная графика и… тела… Да. Человеческие. Ну, понимаете, как мы красиво устроены…

– Вика, – мужчина перебил ее оправдания. Его взгляд уже давно изменился. Он подобрел, стал мягче. На губах появился намек на улыбку.

– Да? – Виктория опустила глаза. Почему-то ей стало так обидно, что захотелось плакать. Она шмыгнула носом, стараясь сдержать слезы. Она чувствовал себя мальчишкой-подростком, которого мать случайно застукала за онанизмом.

– Я не против графики и человеческих тел… И не надо так переживать, будто Вы нарисовали что-то непристойное. Это же всего лишь куча тренировочных линий.

– Куча тренировочных линий?! – не веря своим ушам, воскликнула девушка. Она бросила взгляд на листы и даже упала в кресло от неожиданности. Все листы были заштрихованы в разных направлениях. Просто штрихи. Ничего не значащие, ни на что не похожие. Рисунок психически не здорового человека.

– Я не хотел Вас обидеть… – извинился Григорий, удивленными глазами наблюдая встревоженное до безумия лицо Виктории, копошащейся в изрисованных листах бумаги.

– Вика, с Вами все нормально? – таинственно спросил он, передавая ей листок. – Вы странно выглядите.

– Странно выгляжу? – переспросила она.

Ее голос уже становился истеричным. Что-то играло с ней злую шутку. То ли сознание, то ли воображение. И Виктории так надоело выглядеть дурой, не способной контролировать саму себя. Она уже привыкла ко всему… Но каждый раз случалось что-то, что вышибло ее из колеи повседневности. Ведь она явно видела нарисованную пару, занимающуюся любовью, а теперь на ее руках лежит куча исполосованной карандашом бумаги.

– Подождите, – Григорий взял ее за трясущиеся руки, стараясь унять нервный тремор, пытаясь успокоить девушку. – Не разбрасывайте бумагу. Успокойтесь, Вика. Успокойтесь! Все хорошо. Все в порядке.

Он гладил едва сдерживающую слезы девушку по рукам, смотрел ей в глаза, пытаясь понять, успокоилась ли она.

– Черт, – снова прошептала Виктория и всхлипнула.

– Пойдемте со мной, – Григорий открыл дверь и кивнул в сторону выхода. – Пойдемте.

Он шел впереди, внимательно прислушиваясь к шагам сзади. Виктория поспешно шла за боссом, немного отвлекшись от своих произведений искусства. Григорий привел девушку в простенькую, но уютную кофешку, усадил в кресло и заказал два охлаждающих напитка.

– Расскажите мне, что с Вами происходит. – Мужчина со вздохом опустился на стул напротив, поправляя брюки. Он не сводил глаз с печальной девушки.

– Я не знаю, – тихо ответила она и закрыла лицо руками. – Просто не знаю.

– Эй, – он аккуратно убрал ее руки от лица. – Все хорошо. Не надо нервничать. Со мной Вы можете быть естественной… Мы здесь не о работе собрались поговорить…

– Мне кажется, я схожу с ума… – Виктория подняла глаза на собеседника.

– Почему? Что не так? Может, я могу помочь? – Григорий сыпал вопросами.

– Нет, нет, все нормально. Просто маленькая слабость.

– Вы уверены? В кабинете Вы выглядели так, словно вот-вот сойдете с ума…

– Нет, правда, все нормально. – Улыбнулась Виктория, – я не хочу, чтобы Вы думали, что в компании работает псих или критин.

Григорий усмехнулся.

– Знаете, у всех бывают минуты слабости и психически нездоровые мысли. И Вы не исключение. Я просто хотел сказать, что если Вам нужна помощь, любая, душевная или материальная, Вы всегда можете обращаться ко мне. Я Вам друг.

Виктория молча слушала предложения о дружбе, прикидываясь вновь улыбающейся девушкой. А у самой перед глазами стояли ею нарисованные картины. Она чувствовала себя усталой. Вся эта суматоха с представителями ада сводила ее с ума. Виктория была уверена, что достаточно было просто отдать душу Люциферу и можно наслаждаться свободной жизнью с Хароном. И никак она не ожидала, что с появлением печати Люцифера на теле, у нее появятся проблемы и с телом и с головой.

– Я помню тот день, когда увидел Вас впервые. – Григорий мечтательно прикрыл глаза. – Я шел в свой кабинет, а Вы стояли в компании маркетологов, улыбались, о чем-то щебетали. Тогда я подумал: «Какая веселая девушка!». И так было какое-то время. А потом с Вами что-то начало твориться. Вы мрачнели, тускнели, улыбка все реже приходила к Вам. Я говорю об искренней улыбке, а не о той, которой Вы прикрываетесь, как бы говоря, что все хорошо. Я Вам не верю, Виктория. Вы не та, какой были раньше. Вас что-то беспокоит и как бы Вы не пытались скрыть это от людей, все равно заметно.

– Да, от Вас, похоже, ничего не скроешь, – вздохнула девушка.

– Я знаю, что не имею никакого права приставать к Вам с подобными вопросами. Деловой этикет и все такое… Но я специально привел Вас сюда, чтобы Вы смогли хоть чуть-чуть расслабиться и отвлечься от повседневной суеты. Здесь нет места деловому этикету и стилю.

– А Вы обо всех сотрудниках так переживаете? – Вика взглянула на руководителя.

Григорий молчал. Неожиданный вопрос немного сбил его с толку, несмотря на то, что он на своей должности слышал и пострашнее вопросы, с ответами на которые всегда ловко выходил из ситуации.

– По правде сказать, нет. – Честно ответил он.

– И чем я заслужила такую почтительность?

– Виктория, – усмехнулся Григорий, чувствуя, что его хотят зажать в угол. – Вы не так воспринимаете ситуацию.