Юлия Ершова - Валерия. Том 1

С другой стороны сцены, хватаясь за сердце, наслаждается холодком валидола поверженный председатель собрания, а докладчик, покрываясь потом, измеряет его пульс. Люди, опасаясь проморгать насиженные места, зал не покидают – а вдруг продолжение? Они заполняют пространство взволнованным гулом и одиночными репликами возмущения во все представленные стороны. Даже уважаемый докладчик, репутация у которого была безупречней репутаций всех известных физиков, получает в свой адрес несколько уколов и тирад.

Те, кто подпирал стены, не растерялись: сохраняя молчание, они резво перебегают и втискиваются в редеющие места тесного партера.

Умытый оппозиционер наконец встаёт, задыхаясь, как проданный из бочки карп. Мокрая рубашка условной свежести покрывает пузырями белое комиссарское тело, жаждущее европейского суверенитета и оваций на митинге. Его пышные седые усы превратились в проволочные тараканьи усики и обвисли, а волосы прилипли к голове. От такого зрелища учёный секретарь, одетый с иголочки и окутанный облаком дорогого парфюма, скривил лицо. Институтский щёголь брезгливо встряхивает облитого предводителя за рукав и на весь зал произносит:

– Дадыко, убирайся. Сейчас же заявление по собственному! В приёмную! Иначе пойдёшь по статье за прогул. Вон, вон! Весь народ перебаламутил, не стыдно? Ты же учёным был! Эх!

И Дадыко вдруг, онемев, покорно выходит из зала, вздрагивая, как от холодного душа. Следом за ним тянется раскалённая цепочка соратников из отдалённого улья и с задних рядов аудитории. Передовики гласности сбиваются в стайку и обзывают своих коллег «агрессивно-послушным» большинством. Ответные возмущения из зала они глушат куплетами повстанцев – новые слова по старым нотам «Интернационала».

Музыкальные паузы революционеры заполняют лозунгами: «Долой!.. Разрушим!.. Свободу!..» Народ притих. Всем кажется, что ожили призраки Великой Октябрьской, которую в школе и вузах изучали вдоль и поперёк. Не хватало только залпа «Авроры», но Степанько запустил над головами знамя торжествующей демократии и водит его под потолком, как воздушного змея, на худом длинном древке.

Учёный секретарь, и тут не растерявшись, хлопает по столу и рявкает:

– Все уволены! Всех последователей прогульщика и хулигана Дадыко сегодня же увольняю по статье. Одновременно отправляем двумя коллективами институтов заявления в милицию и президиум академии.

Децибелы представителя администрации укрощают боевой дух оппозиции. Змейка в нерешительности останавливается у входа, а по залу пробегает одобрительный гул. Учёный секретарь опрокидывает в себя стакан не пролитой на Дадыко воды и продолжает командование:

– Степанько, – командир обращается к знаменосцу, тридцатилетнему очкарику с лохматыми тёмными волосами, – уволен! За прогулы. Ты должен наукой заниматься в рабочее время, а не по митингам шастать! Очередь на квартиру, ты третий, забудь! Пусть Дадыко тебе улучшает жилищные условия. Кожемякина, сегодня тебя увольняю, завтра освободишь общежитие. Дуй в свою Кленовку или к Дадыко под крыло. – Худощавая старая дева краснеет, выпадает из волны протеста и быстро ретируется к стене.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.