Владислав Тычков - Стена

Шум воды в душевой прекратился. Еще минут через десять оттуда появился изрядно посвежевший Сандер, энергично вытирая свою объемную шевелюру полотенцем, отчего вокруг летели мелкие брызги, делая его похожим на смешно отряхивающуюся после купания собаку. Я невольно улыбнулся.

Через несколько минут мы уже садились в припаркованный под окнами золотой «авенсис». Машина мне сразу понравилась: в ней было удобно и уютно. Даже, пожалуй, уютнее, чем в сандеровской квартире. Сандер не спеша вырулил на проспект, а затем, перестроившись в крайний левый, резко вдавил газ в пол. Моя голова против моей воли откинулась на подголовник, тело отяжелело.

– Ну как, нормально прет? – довольно спросил Сандер, переключая передачу. Голова на мгновение приняла нормальное положение, и снова так же резко откинулась.

– Нормально. Сандер, ты не гони так, я еще жить хочу.

– Да ладно, что ты здесь забыл, в этой жизни-то?

Я внимательно посмотрел на него. Нет, кажется, сейчас он просто шутил. Но неприятное предчувствие, закравшееся куда-то под корку моего сознания еще во время утреннего разговора, вновь дало о себе знать.

Сандер сбросил и скорость и подал сигнал левого поворота.

– Понтовые мальчики не должны медленно ездить.

Спустя некоторое время мы подрулили к Красной площади и припарковались в соседней улочке, втиснувшись между двумя одинаковыми черными «мерсами».

– Выходи, пешком пройдемся. Небось забыл уже, как Кремль выглядит?

– Честно говоря, забыл.

– Честно говоря, я и сам забыл.

Я был на площади только один раз, мне тогда было лет десять. То были еще советские времена, перестройка только началась, и везде – даже у входа на Красную площадь – выстраивались длинные очереди. Пожалуй, очередь – это единственное, что я тогда запомнил. Все остальное стерлось и растворилось, как и большинство других моих детских впечатлений. Помню, что впечатление было, а каково оно, о чем – не помню, хоть убей.

Мы прошли быстрым шагом вдоль Кремля, не говоря ни слова. Каждый думал о своем. Или, скорее, ни о чем. Мы просто шли, а летний ветер то и дело порывисто взъерошивал волосы.

– Ты был в «Охотном ряду»? – спросил Сандер.

– Не-а.

– Тогда сюда и зайдем.

И мы вошли в стеклянные двери универмага.

Внутри все было в лучших традициях дорогих магазинов – полированный мрамор, точечные светильники, стекло и металл. Дорогой лифт со стеклянными стенками, опускавший нас на несколько этажей под землю. Странно, – подумал я. – Магазин под землей. Странно.

Я купил себе летний костюм от Ferre, светлый в разномастную полосочку, три тонких белых сорочки Armani, футболку и джинсы. Еще купил летние спортивные туфли (летние они только для Москвы, в нашем городе в таких можно ходить максимум до поздней весны), большие солнечные очки, плавки и вьетнамки, правда, уже не известных мне брэндов, но с одобрения Сандера. Он, кажется, знал толк в подобных вещах. Чтобы сложить все покупки, пришлось купить еще большую спортивную сумку. В примерочной я покидал в нее и одежду, в которой пришел, переоделся в костюм, нацепил для полноты картины солнечные очки и вышел. Сандер зааплодировал.

– Прямо как с обложки спрыгнул! – одобрительно улыбнулся он. Я довольно кивнул.

Мы вышли из универмага, дошли до машины, я кинул сумку на заднее сиденье и аккуратно, чтобы не помять новый костюм, водрузился на переднее.

– Оказывается, я люблю дорогие магазины, – сказал я.

– Покажи мне человека, который их не любит, – Сандер щелкнул ключом зажигания.

– Я. Я их не любил. До сегодняшнего дня. Раньше они казались мне слишком… расфуфыренными какими-то. Мне не нравилась вся эта мишура из стекла и мрамора. Непроизводительные затраты. Неоправданная роскошь. Мне казалось, там ходят только люди, для которых цель жизни – произвести впечатление на окружающих. И вот тебе раз: я сам среди них, слушаю рассуждения красавиц-продавщиц о последних тенденциях моды, выкладываю полторы своих месячных зарплаты за летний костюмчик…

– Да, кажется, ты заглотил наживку. Смотри, как бы не войти во вкус. Это затягивает, как водоворот.

– Да ладно. Уж я-то смогу остановиться. Кроме того, у меня достаточно денег, чтобы позволить себе насладиться этим блестящим миром на полную катушку…

– Ты же говорил, что этот костюм стоит полторы твоих зарплаты?

Я понял, что сказал лишнего. Но я пребывал в эйфории, мои мечты сбывались, и сейчас мне было уже все равно – пусть Сандер все знает. В конце концов, мы с ним вдруг так сблизились.

– Да. Но это было раньше. Я больше не работаю, Сандер. Я выиграл в лотерею. Выиграл… триста тысяч, – в последний момент я решил не быть-таки откровенным до конца.

Брови Сандера поползли вверх.

– Триста штук? Баков? Ну ни фига себе! Вот это да-а-а…

– Ну что, поможешь мне купить «лексус»? – прервал я его восторженные излияния, пока они не успели перейти в зависть.

– Ты сегодня мой господин! «Лексус» так «лексус»!

Пока мы ехали, сначала пробираясь между плотными рядами машин на улицах центра, а затем набирая приличную скорость на длинных прямых участках МКАДа, я рассказал ему историю своего внезапного богатства.

Сандер некоторое время молчал.

– И что ты планируешь делать с остальными деньгами, если не секрет?

Он зарулил на парковку около огромного торгового центра. Несколько минут мы искали свободное место.

– С остальными?

– Ну да. После «лексуса» у тебя останется больше двухсот штук. Двести пятьдесят, наверное. Можешь купить квартиру в Москве, начать новую жизнь, типа.

Я подумал немного.

– Да ты знаешь… не очень я люблю Москву. Здесь слишком быстрый ритм. Все куда-то спешат, везде толпы народу, машин тоже – на дорогах не протолкнуться. А потом… ну что такое, например, «лексус» в Москве? Ничего особенного, здесь их тысячи. А у нас в провинции, если у тебя «лексус» – значит, ты уже на вершине айсберга. Ты взял самую высокую планку. Это много значит.

Мы вышли из машины и направились к громадному зданию из стекла и металла.

– Знаешь, а я бы хотел, чтобы ты переехал в Москву. С работой я бы тебе помог, а уж квартиру подобрать да ремонт сделать – вообще как два пальца, ты понимаешь.

– Да… Ну а тебе-то какой в этом понт?

– Ты, пожалуй, единственный человек, которого я мог бы назвать другом, – ответил он после короткой паузы. – Да и возможностей тут гораздо больше. Все же мечтают сюда переехать, а у тебя вдруг шанс появился – так чего ты медлишь?

– Да я ж тебе говорю. Не для меня этот город. Честно говоря, ни в одном городе я пока не смог сказать, типа, «вот, это то место, где я хотел бы жить». В принципе, конечно, я еще мало где побывал. Поэтому собираюсь в кратчайшие сроки ликвидировать это недоразумение.