Юлия Широкова - Дневник блондинки в активном поиске

Я вышла в коридор. Возле списка с вакансиями стояла толстая цыганка с выводком детей.

– Девушка, – обратилась она ко мне, – ты не могла бы помочь, записать номер телефона? А то читать я умею, а писать нет… Мне нужен телефон ресторана, в который требуется посудомойка.

– Ага – мне тоже, – ответила я, записывая номер.

Цыганка с удивлением посмотрела на моё лицо с безупречным макияжем, на элегантное платье, на холёные руки с маникюром, и улыбнулась, поняв, что я шучу.

После этого я отправилась в Интернет-кафе. Там я стала объектом пристального внимания какого-то пятидесятилетнего хмыря. Сначала он помог мне открыть страницу с Интернетом, потом спросил мой электронный адрес и выслал на него несколько рассказов собственного сочинения – я пообещала прочесть их, как только у меня будет больше свободного времени. Введённый в заблуждение моей вежливостью, стареющий ловелас развил бурную деятельность по снабжению меня конфетами, дисками и дополнительными мегабайтами… Еле отделалась от него.

3 августа, понедельник

Всем стрекозам, лето красное пропевшим, посвящает автор эти трагические строки…

Деньги, которые удалось выручить в комиссионном с продажи очков и сумочек, закончились. И тогда я отправилась в ближайший ломбард.

Сначала пыталась заложить цифровую фотокамеру, но над ней посмеялись – пять лет назад созданная модель, уже безнадёжно устарела. Скрепя сердце, я сняла с шеи платиновую цепочку с бриллиантовым кулоном в форме цветочка, которую мне подарили ещё во время моей первой поездки в Японию (лет двенадцать я к ней не прикасалась, но, как назло, в последнее время она начала мне нравится!)

Оценщица ювелирных изделий куда-то отошла. Я присела на стул и постаралась выглядеть спокойной и уверенной в себе, помня, о наблюдающей за мной видеокамерой.

Помещение ломбарда было грязным и обшарпанным. Через пять минут моего ожидания, туда ввалились двое мужчин выглядевших так, будто им всего на полчаса позволили отлучиться из ада, чтобы заложить мобильные телефоны. У одного из них не было глаза.

– Скоро она придёт? – нервно спросила я у кассира, имея в виду оценщицу.

– Сейчас подойдёт, – огрызнулась та.

Находиться в одном помещении рядом с этими мужчинами, от которых так и разило страшным неблагополучием их судеб, я не могла. Поэтому я поспешила в другой ломбард.

Увы, мне не повезло – там в тот день работала тётка, которая год назад приняла мою платиновую цепочку за серебряную. Она не смогла мне простить своей ошибки и с тех пор отказывалась брать у меня украшения под залог. Уже зная, что дальше последует, я всё-таки извлекла из сумочки цепочку с кулоном.

– Мы не принимаем белое золото, – заявила фурия.

– Вы опять ошиблись – это платина, – ответила я и снова отправилась туда, от куда пришла.

К счастью, гостей из ада там уже не было. Оценщица – миловидная блондинка лет тридцати пяти, уже давно запомнила меня в лицо и по имени. За украшение, которое когда-то моему поклоннику обошлось в полторы тысячи долларов мне предложили десять тысяч рублей.

По дороге домой я встретила мужика из Интернет-кафе. Его джип притормозил передо мной, когда я стояла около пешеходной дорожки в ожидании зелёного света. Меня застала врасплох и удивила эта случайная встреча, наверное, поэтому я и села к нему в машину.

Его интересовало, прочла ли я его рассказы, и, если прочла, то как могла не написать ему?

Я ответила, что была очень занята и прочла только один рассказ – трогательную историю о пятилетней девочке, дочке автора.

“Если ты прочтёшь мои рассказы – ты меня полюбишь, – сказал он, уверенно. – Может, не меня самого, но мою душу – точно!”

Я только улыбнулась в ответ, а про себя подумала: “Я поняла, что ты на это рассчитываешь. Ты используешь самые чистые и светлые моменты своей жизни, запечатлённые в прозе, чтобы снимать девок. Это отвратительно”.

Я поинтересовалась: а почему его рассказы подписаны другим – женским именем? Действительно ли он их автор? Мужик пробормотал какие-то невнятные объяснения, а потом принялся разглагольствовать о том, что наша встреча – это судьба и я непременно должна оставить ему номер своего телефона.

Я соврала, что у меня есть парень.

Это его не смутило. Он поинтересовался – давно ли я с ним встречаюсь? (Понятно: если давно, значит, есть шанс, что он мне уже поднадоел.) Я ответила, что недавно.

Тогда он предложил, чтобы я сама ему звонила. Стал приглашать в ресторан. Я отвечала уклончиво.

Он стал рассказывать мне о том, какой он искренний и хороший человек. То и дело прикасался к моей руке – то гладил её, то целовал. Преувеличенно бурно смеялся над моими скромными шутками и восторженно восклицал: “я люблю тебя!”

Я отделалась от него обещанием, что вечером позвоню.

Позднее я и в самом деле минут пять размышляла, может и правда сходить с ним в ресторан? Хоть какое-то развлечение в моей однообразной жизни! Но, вспомнив, запах из его рта, а также чрезмерные энергичность и напористость, которые он проявил, я отбросила эту мысль.

6 августа, четверг

Сегодня у меня было повторное собеседование в стриптиз-клубе, который находится на Новом Арбате. Нет, не подумайте, что я решила податься в стриптизёрши, я претендую на вакансию арт-менеджера.

Кроме арт-директора, которого я уже видела, в кабинете со мной пообщались ещё двое каких-то директоров. Мне показалось, что встреча прошла удачно. К сожалению, когда я бываю уверена в успехе, то ошибаюсь (какая-то у меня извращённая интуиция!) Надо начать сомневаться…

Очень хочу получить эту работу! В основном из-за зарплаты – восемьдесят тысяч рублей в месяц.

8 августа, суббота

Провела два часа на стажировке в стриптиз-клубе, но не в том, в котором проходила собеседование, а в другом – на Петровке, в самом центре Москвы, возле Генеральной прокуратуры. Общалась с женщиной, которая там работает арт-менеджером (зовут Таней, двадцать семь лет, замужем, педагог по образованию, в прошлом была владелицей массажного салона). Она ввела меня в курс дела (директора не посчитали нужным тратить на это своё время, поэтому я понятия не имела, чем мне предстоит заниматься).

Итак, работать я буду по графику два на два с восьми вечера до шести утра. В начале рабочего дня, то есть ночи, просматриваю танцовщиц, официанток и барменш, которые будут приходить устраиваться на работу. (Спрашиваю про возраст и смотрю на лицо, если оно симпатичное, приглашаю их в гримёрку, где незнакомые мне женщины должны будут раздеться догола, чтобы я смогла оценить их прелести. Н-да… Вот уж не подумала бы, что мне когда-нибудь придётся заниматься чем-то подобным!)

К девяти часам составляю график выступлений. Потом целый день сижу (или как получится) в зале, наблюдая за работой танцовщиц. (Официантки и барменши – не моя забота, их контролирует старший менеджер). Штрафую тех, кто работает плохо – не выходит вовремя к шесту, не собирает чаевые, сидит подолгу в гримёрке и т.п.