Юлия Широкова - Дневник блондинки в активном поиске

17 июля, пятница

На Москву обрушилась удушающая запахом гари жара.

В понедельник я обзвонила с дюжину ресторанов, которым требовалась хостес, во вторник сделала изысканный макияж, надела узкую чёрную юбку и красный, сильно декольтированный топик, и отправилась на собеседование. Но, не успев добраться до станции, я поняла, что допустила ошибку, надев босоножки на платформе с двенадцати сантиметровыми каблуками, купленными ещё в прошлом веке (в них я когда-то обивала пороги модельных агентств). Платформа снова в моде, а босоножки выглядели, как новенькие, но после того, как я прошла в них метров двести, они буквально распались прямо у меня на ногах! Поняв, что это дурной знак, я вернулась домой, отложив поиск работы до среды.

В среду, снова сделав изысканный макияж и надев те же юбку и топик, но другие босоножки, я вышла из дома. На этот раз решила не рисковать здоровьем и обувью, и потратиться на автобус, чтобы добраться до станции. И к счастью, благодаря этому узнала, что с недавних пор на ближайшей к моему дому остановке можно сесть на автобус, который за полчаса довезёт меня до метро ВДНХ! (А раньше мне приходилось полчаса топать до станции, чтобы сесть на маршрутку до Медведково!)

Первое заведение, которое я посетила, находилось на Пятницкой (я минут десять шла от метро под палящим солнцем, чуть не падая в обморок). Это оказался небольшой ресторан, где можно наспех перекусить дешёвыми суши и в котором нужно было работать шесть дней в неделю с двенадцати утра до двадцати двух вечера. Может я и согласилась бы на это, если б не встал вопрос обуви…

Поразительно! В шикарном Рублёвском ресторане-особняке никого не волновало, во что я обута, а в этой японской забегаловке потребовали от меня выходить на работу в закрытой тёмной обуви. В закрытой обуви в такую жару?! Чего ради люди усложняют жизнь себе и другим, выдумывая такие нелепые условия? Я осмотрела публику, собравшуюся в ресторане… Да я с ведром к мусоропроводу выхожу одетой более элегантно! Я отказалась работать в этом месте и отправилась на следующее собеседование.

Возле высотки на Баррикадной спросила дорогу у красивого, элегантного мужчины лет тридцати восьми (от него так и веяло деньгами и благополучием!) Он оторвался от телефонного разговора и искренне попытался помочь мне (как и все мужчины, у которых мне доводилось спрашивать дорогу этим летом), но я расстроилась из-за того, что он не воспользоваться случаем, чтобы познакомиться со мной (и никто из них не воспользовался).

Довольно быстро я нашла караоке-клуб, управляющий которого (легкомысленный блондинчик лет двадцати семи), вручил мне анкету прежде, чем я успела с ним поздороваться. Я заполнила анкету. Управляющий только взглянул на дату моего рождения и дальнейшим изучением моей анкеты утруждать себя не стал. Он попросил рассказать ему что-нибудь интересненькое (да, именно так и выразился). Я рассказала ему, что когда-то работала хостес в токийском караоке-клубе очень похожем на этот. Через пару минут он пообещал мне позвонить, а я постаралась сохранить лицо, скрыв разочарование, так как поняла, что никогда он не позвонит – он просто вежливо посылает меня.

Поэтому на следующий день я снова отправилась в Москву с драматически подведёнными чёрным карандашом глазами…

Выйдя из метро, я оказалась на улице с несколькими музеями, кажется, посвящёнными изобразительному искусству. Улица была залита солнечным светом и пустынна – даже машин не было. Я осмотрелась в растерянности, ища кого-нибудь, у кого можно спросить дорогу. Глядя на меня с лёгкой улыбкой, шёл мужчина, чей облик – не общим выражением лица, одеждой и манерой держать себя, выдавал в нём человека творческой профессии, оторванного от рутинной обыденности. “Наверное, художник или писатель” – подумала я и обратилась к нему за помощью. Он подсказал мне дорогу и восторженно выдохнул в след: “Вы – потрясающая!” (Если ты это заметил, что ж ты даже номер телефона у меня не попытался спросить? Я потрясающая и страшно одинокая!)

Ресторан произвёл на меня впечатление изысканным интерьером и мягкими кожаными диванами. Хостес, которая была очень любезной, молодой и обыкновенной, сообщила мне, что я немного опоздала и вакансия уже закрыта (а ведь я договаривалась о собеседовании накануне вечером!)

Прежде чем вернуться домой, я остановилась передохнуть на мосту возле Храма Христа Спасителя, глядя на Москву-реку и памятник Петру Первому. Если этот печально-ироничный роман когда-нибудь экранизируют, у оператора может получиться красивая картинка! Но, я не чувствовала в тот момент красоту окружающую меня, я думала о том, что зря я вообще выползла из квартиры – этот мир того не стоит.

30 июля, четверг

Из-за переноса линии (понятия не имею, что это значит) пропал Интернет, поэтому всю неделю я провела ничего не делая… Мне было не легко, но я справилась! Потом взяла себя в руки и отправилась в Центр Занятости.

Приехав туда к половине четвёртого, я была очень удивлена, застав довольно большую очередь. В тот день мне не удалось попасть на приём, поэтому я заявилась туда на следующий – с утра по раньше. Передо мной было только два человека – в ожидании пришлось провести всего час.

Я разговорилась с девушкой, которая безуспешно искала работу вот уже три месяца. Она поведала мне о подробностях этой процедуры.

Консультант Центра Занятости предлагает несколько вариантов работы, если тебя не берут на эти вакансии, то ты снова возвращаешься сюда. Если за три месяца не удалось найти работу по специальности, тебе могут предложить бесплатное обучение какой-нибудь другой более востребованной профессии.

“Например, моей подруге – юристу по образованию, пришлось стать парикмахером” – рассказала девушка.

Её слова пролились бальзамом на моё израненное сожалениями сердце. ”Вот так, значит, – подумала я, – можно жить – как положено, выучиться на юриста, а потом всё равно стать безработной и податься в парикмахеры!”

На меня консультант не стала тратить полчаса, как на остальных соискателей. Наш разговор продолжался всего две минуты и был именно таким, как я и ожидала. Женщине средних лет, у которой нет ни профессии, ни трудовой книжки, она может предложить только работу уборщицы или посудомойки.

Я посмотрела на неё долгим, внимательным взглядом в надежде, что этот взгляд разбудит её совесть. Совесть проснулась – женщина начала оправдываться, что работы нет, что даже для того, чтобы стать менеджером нужно высшее образование, и вообще весь список существующих на сегодняшний день вакансий висит в коридоре на стене, я могу сама посмотреть и убедиться, что предложить она мне ничего не может.