Елена Ильинская - Власть женщины сильней. I

© Елена Ильинская, 2018

ISBN 978-5-4490-7150-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Давным-давно, когда о текстовых RPG, форумах, аське и тому подобных вещах и слыхом не слыхивали, а компьютеры видели только во время школьных походов на «подшефный» завод, несколько девушек-первокурсниц, болевших историей, придумали себе образы и стали писать друг другу письма. Одна из них задержала ответ на письмо, и пришлось ей писать ответ прямо на лекции. Тогда ее visavis впервые получил не письмо, а листок с началом диалога. Так началась ИГРА, продолжавшаяся без малого десять лет.

Теперь эти тетради у меня, и я придаю им электронную форму. Увы, прошедшее время не пощадило рукописи (вопреки утверждению классика), и в собрании есть лакуны, восполнить которые сейчас невозможно. Я постараюсь немного сгладить «дефект», чтобы он не помешал тебе, Читатель. За эти вставки в квадратных скобках я прошу у тебя прощения. Но только за это!

По-видимому, на свете нет ничего, что не могло бы случиться.

Марк Твен

На второй этаж вполне пристойной для окраины Рима траттории ее проводил сам хозяин. С поклоном распахнул перед посетительницей дверь и оставил благородную донну в небольшой комнате. Она осмотрелась – в камине резво танцевал огонь по поленьям, свечи в кованом подсвечнике на добротном столе, разгоняли сумрак. Женщина опустилась на скамью у стола, аккуратно положила рядом с собой перчатки и вздохнула, пытаясь унять волнение.

Через некоторое время служанка принесла свежей воды в высоком кувшине и два серебряных кубка. Украдкой бросила взгляд на парчовый подол, видневшийся из-под плаща. Богатое шитье удивило ее и вызвало укол зависти – ей-то никогда подобного не носить. Служанка уже поставила поднос на стол перед посетительницей и собралась уходить, но любопытство взяло верх, и она попыталась разглядеть лицо, скрытое в тени глубокого капюшона. Ловкий маневр остался незамеченным. Казалось, все внимание гостьи сосредоточилось на серебряной чаше в руке – легко касаясь, палец с ухоженным ногтем обрисовал изящный чеканный рисунок, и чаша вернулась на поднос. Аккуратно, чтобы не испортить прическу под шитой серебром и жемчугом сеточкой, синьора откинула капюшон. Свет от свечей и камина словно стал ярче – так засияли медно-золотые локоны.

– Спасибо, милая, ступай, – гостья расстегнула застежку плаща, и служанка увидела блеск дорогого шитья на корсаже.

Юлия дю Плесси Бельер маркиза де Ла Платьер налила воды в кубок, но вновь задумалась. Она очень надеялась, что сан и высокое положение того, кому назначила встречу, не станут для него отговоркой, и он придет.

Внизу, в общем зале траттории, остался пришедший вместе с маркизой мужчина. Простым плащом он прикрывал хорошую шпагу. Суконный черный берет, который он не снял даже сев за стол, выдавал в нем уроженца юго-западной Франции. Вообще вид его был довольно обычным – смуглая кожа, темные волосы, скуластое гладко выбритое лицо с чуть выдающимся подбородком. Только глаза были неожиданного для южанина густого серого цвета. В родных местах посетителя римского кабака это считалось признаком благородного происхождения. В минуты душевного напряжения серые глаза темнели, приобретая оттенок грозовой тучи, но выражение полного спокойствия, даже некоторой отрешенности их покидало очень редко.

Хозяин заведения побеспокоил спутника благородной донны лишь однажды – поставил перед ним кружку вина, которая, впрочем, уже долгое время так и оставалась нетронутой. Всякий раз, когда открывались двери траттории, спутник маркизы внимательно рассматривал входящего.

В очередной раз дверь распахнулась так, что тяжелое дощатое полотно гулко стукнуло в стену. В заведение вошли двое. Можно было бы предположить, что эти синьоры решили скоротать вечер за кружкой не самого дорогого вина, если бы не боевые шпаги на перевязях. Переступив порог, они цепкими взглядами окинули помещение. Внимание привлек посетитель, сидевший в центре зала лицом к входу. Один из вошедших решительно шагнул к нему, демонстративно вынул шпагу из ножен и сел напротив. Положив оружие на колени, он улыбнулся. Улыбка была холодной, неуместной – предостерегающей. Тем временем его товарищ выглянул за порог. В ответ на призывный взмах руки в открытые двери вошел третий синьор. Высокую, широкую в плечах фигуру целиком укрывал плащ, а лицо – тень полей шляпы.

Вероятно, именно этого посетителя так терпеливо ждал спутник маркизы. Он медленно поднялся, не скрывая своего намерения подойти к главному из пришедших, но остановился и решил дождаться, пока тот подойдет сам. Синьор, только что расположившийся напротив него, вскочил, закрывая своего патрона. Но тот, ускорив шаг так, что из-под плаща стало видно длинное черное одеяние священника, приблизился к столу, положил руку на плечо, успокаивая своего человека, и обратился к его визави:

– Где она?

– Наверху, – Пьер Шане склонил голову, давая понять, что прошедшие годы не помешали ему узнать старого знакомого. – С вашего позволения, я провожу.

– Побыстрее, – прозвучал резкий, холодный ответ.

Синьор Шане проводил святого отца до маленького уединенного помещения, почтительно открыл перед ним дверь и отступил.

Женщина, сидевшая в комнате, обернулась на шум и поднялась. Дождавшись, когда дверь плотно закроется, священник снял шляпу и отбросил ее на табурет рядом с входом. «Столько лет… А она все так же дьявольски хороша. Господи, дай мне сил», – пронеслось в сознании, когда взгляд скользнул по женской фигуре.

– Синьора, у вас несколько минут. Я слушаю.

Маркиза множество раз представляла этот разговор, сочиняла фразы, продумывала диалоги. Но все оказалось бессмысленным, когда она увидела его, ощутила энергию, исходящую от сильной статной фигуры. Ледяной тон привел ее в замешательство – неужели она все-таки надеялась на что-то?! Юлия выше подняла голову, усилием воли заставив голос не дрожать:

– Хорошо. Тогда сразу к делу. Я прошу позволения увидеть сына, монсеньор Перетти.

– «Ваше Святейшество», синьора. Помнится, я велел вам забыть о его существовании.

– Нет у вас такой власти, чтобы заставить мать забыть своего ребенка. Ваше Святейшество, – она тщательно выговорила обращение.

Он прошел вглубь комнаты и встал так, чтобы между ними остался стол:

– Зато у меня есть власть сделать так, чтобы ребенок не знал своей матери, – монсеньор Перетти, точнее, Его Святейшество Папа Сикст, пятый этого имени, снисходительно усмехнулся.

Юлия, не ожидавшая подобного заявления, посмотрела на мужчину растерянно, неосознанным привычным жестом коснулась единственного украшения, что было сейчас на ней – золотой цепочки с семью крупными жемчужинами.