Людмила Лапина - Невеста Монсегюра. Фантастический роман

– Демуазель, вы знали об этом, когда жили в моем замке? – спросил граф де Монсегюр.

– Да, – с болью ответила Ляля. – Я знаю историю Средневековья, и все время помнила про осаду Монсегюра тысяча двести сорок четвертого года.

– Через пятьдесят лет! – с кривой усмешкой произнес сэр Луис. – Что произойдет в моем замке через пятьдесят лет?

– Войско французских крестоносцев осадило его в мае тысяча двести сорок третьего года… – рассказывала Ляля.

– Крестоносцев? – вскричал изумленный граф. – Против кого обратили свое оружие мои братья-крестоносцы?

– Против еретиков-катаров, – сказала Ляля.

– Катары… – задумчиво произнес граф.

– Помните диспут в Альби тысяча сто шестьдесят седьмого года… – подсказала девушка. – Альбигойцы – второе название катаров.

– Почти тридцать лет назад… – произнес сэр Луис.

– Эта ересь зародилась на ближнем Востоке и через болгарских богомилов попала в Лангедок, – пояснила девушка.

– Но что делали еретики в моем замке?

– Устроили обсерваторию.

– Обсерваторию?

– Они определяли положение солнца на небе в разные времена года… – продолжала девушка.

– Зачем?

– Видимо, для своих обрядов!

– Какие обряды могут происходить в замке доброго католика? – удивился сэр Луис.

– Мы этого не знаем, – печально ответила Ляля. – Тайны катаров ушли вместе с ними в пламя костра.

– Их сожгли! – вскричал потрясенный граф.

– Да, у подножия горы Монсегюр в марте тысяча двести сорок четвертого года, – печально сказала Ляля.

– И это сделали воины-крестоносцы? – недоверчиво перепросил рыцарь.

– Увы! – вздохнула девушка.

– Кто защищал тогда мой замок? – осведомился граф.

– Комендантом был Пейре Роже де Мирпуа, – ответила девушка. – Вам знакомо это имя?

– Мирпуа – мои дальние родственники, – сказал сэр Луис. – Неужели я скончался бездетным?

Ляля покраснела и сказала с тайным ехидством:

– А вот об этом история западного Средневековья умалчивает, – она хотела было спросить графа об его семейном положении, но постеснялась. К ней на дачу он попал без детей и супруги.

– Что было дальше? – спросил рыцарь обманчиво спокойным голосом.

– Лангедок был присоединен к владениям французской королевской семьи как приданое Жанны, дочери графа Тулузского Раймонда Седьмого.

– Хотя бы их фамильное имя сохранилось, – невесело усмехнулся граф.

– Жанна вышла замуж за брата французского короля, – пояснила девушка, с тревогой взглянув на собеседника – его ясные синие глаза потемнели, черты лица заострились – известие о трагедии родной земли нанесло душевную рану графу де Монсегюру. Ляля сама плакала, когда читала душераздирающие подробности гибели Каркассона, Безье, Тулузы, Монсегюра. Крестовые походы против альбигойцев – позор Франции. Ее королю Людовику Святому досталась опустошенная выжженная земля. Утонченная культура, взявшая все лучшее от античных философов, арабских поэтов, одухотворенная идеалами рыцарства, прекратила свое существование в огне и крови. Девушка посмотрела на своего рыцаря и тревожно спросила:

– Вы голодны, милорд?

– Нет, – ответил он.

– А я бы выпила кофе, – сказала она. – Вы составите мне компанию?

– Да, демуазель, почту за честь, – вежливо ответил куртуазный рыцарь.

Девушка поставила чайник и включила мобильник. Оказывается, они обсуждали трагедию Лангедока два часа. Неудивительно, что она проголодалась – душевные переживания очень выматывают.

– Сварю-ка я, пожалуй, суп, – решила Ляля, повязала передник и начала выкладывать овощи на стол.

– Сколько раз в день вы едите? – спросил граф, заинтересованно наблюдающий за ее манипуляциями. Девушка хмыкнула и посчитала вслух:

– Завтрак, полдник, обед, чай, ужин, а перед сном – кефир!

– Что такое чай? – удивился сэр Луис.

– Горячий напиток, попавший к нам из Китая, – ответила она.

– Китай?

Ляля вытерла руку о бумажное полотенце и снова вывела на экран ноутбука карту Евразии.

– Знакомая нам семья венецианцев Поло торгует шелками из Китая, – пояснила она.

– Сина! – вскричал граф.

– Ну да, Китай и так называют, а по-английски – Чайна или Шина, – подтвердила Ляля. – Кстати, я говорила вам, милорд, спасибо за замечательные платья, в которых блистала при дворе графа Тулузы благодаря вашей щедрости!

– Не стоит благодарности, леди Лилиана, мне было приятно дарить вам эти наряды. Ваша красота делала их еще великолепнее, – вежливо ответил рыцарь. Девушка порозовела – он все-таки считает ее красивой.

– Да, сейчас мода изменилась, – вздохнула она.

– На турнире вы затмили графиню Тулузскую, – сказал граф. Ляля нежно улыбнулась:

– Это было так давно.

– Да, для вас, демуазель, – произнес граф и помрачнел. «Графиня призналась ему в любви!» – вспомнила девушка разговор, подслушанный в часовне Монсегюра. Ярость опять стиснула ее горло, она побледнела и застыла, беспомощно глядя на гостя. Закипела вода. Ляля вздрогнула и радостно объявила:

– Сейчас мы будем варить суп! Вы поможете мне, милорд? – и осеклась. Наверное, неприлично предлагать благородному графу резать овощи для похлебки?

– Вдвоем мы бы справились с этим быстрее, – пролепетала она.

– Конечно, я помогу вам, демуазель, – ответил он. – Негоже благородной девице пачкать нежные ручки на кухне.

– Я с детства помогаю маме готовить, – сказала Ляля. – И у нас хорошая косметика, – она с тайной гордостью взглянула на свои нежные руки, особенно белые в сравнении с южной смуглотой лангедокского рыцаря. Он спокойно взял предложенный хозяйкой стальной кухонный нож, одним взглядом оценил его блеск, форму, остроту, и начал быстро резать овощи, прислушиваясь к указаниям хозяйки.

– Перец режут соломкой, картофель и помидоры – кубиками. У вас хорошо получается, мессир!

– Я с детства ходил в походы с отцом и на привалах помогал готовить, – сказал граф.

– Вы и посуду мыли? – недоверчиво спросила Ляля.

– Да, я оттер песком немало котлов, – улыбнулся сэр Луис. Девушка бросила в кипящую воду бульонный кубик, а овощи выложила на сковородку.

– Перец, помидоры и картофель растут в центральной Америке, – радостно рассказывала Ляля. – Помните, я показывала вам на карте?

Граф вспомнил. После сытного обеда – суп, пельмени (наше любимое национальное блюдо тоже из Китая) – граф попробовал мыть посуду средствами двадцать первого века, а девушка сварила кофе.

– Родина кофе – Африка, – пояснила она и накрыла сладкий стол на открытой террасе. Бодрящим напитком средневековый гость и девушка наслаждались, наблюдая багряно-золотой заход солнца.

– Что мы будем делать завтра, донна Лилиана? – осведомился граф