Евгений Гатальский - Сочувствую ее темным духам… 1–12

– Ну… много, – уклончиво ответила мать. – Ты сам об этом знаешь прекрасно, но ты все равно надевал шлем и уезжал куда-то, несмотря на огромный риск, несмотря на мои предупреждения…

– И без очевидных рисков можно кончить летальным исходом, – спокойно отметил Майкл. – Заболеть, например. Как ты сейчас…

– Давай не будем говорить о моей болезни, – с ноткой раздражения перебила его мать. – Я тебе сказала, что ситуация стабилизировалась, это лучшее, на что сейчас я могу рассчитывать.

– Но не просто так ты же сюда приехала? – спросил Майкл. – Если бы не твоя болезнь, вряд ли бы мы с тобой свиделись.

– Так ты не рад, что я приехала? – сощурив взгляд спросила мать.

– У тебя четвертая стадия рака, как я могу теперь вообще радоваться? – вопросом ответил Майкл.

– О болезни я могла бы сказать тебе по телефону, – сказала мать. Черты ее лица заметно напряглись. – Я приехала, чтобы просто увидеть тебя, посмотреть, как ты живешь, все ли с тобой в порядке.

– Раньше же почему не приезжала? – спросил Майкл. Жалость к матери мгновенно испарилась, появилась ярость, которая стала для него удивлением. – У нас было предостаточно времени, чтобы обсудить мою жизнь, но сделала это ты тогда, когда поняла, что времени у тебя совсем не осталось!

– Ты что… ты уже хоронишь меня? – запинаясь спросила мать, удивленная резкостью слов сына.

– Вовсе нет, – твердо ответил Майкл, – но ты сама понимаешь, что такой вариант весьма вероятен.

– Если тебя гложет чувство ненависти к Филу, то это не повод перекладывать свою ненависть на меня! – вспылила мать.

– Я тебя не ненавижу, – спокойно сказал Майкл. – Я тебя люблю, и я очень не хочу, чтобы наш разговор кончался очередной ссорой. Просто я хочу поговорить с тобой начистоту, без притворства.

– Я уже сказала тебе, что я была для тебя плохой матерью. Именно это объясняет наши редкие встречи.

– До Фила ты была обычной матерью… – начал было Майкл, но мать его оборвала.

– Откуда ты знаешь, какой я была? Ты был совсем еще маленьким.

– Я в этом уверен, – просто ответил Майкл. – Ты сама это знаешь, притворяться не надо.

– Ты к чему завел такой разговор? – недовольно спросила мать.

– Хочу с тобой честно поговорить. Пока… пока есть такая возможность.

Наступило неуютное молчание. Спустя пару мгновений мать спросила.

– Что ты хочешь от меня услышать?

– Правду.

– Я жду твоего вопроса.

– Вопрос все тот же. Почему же ты раньше не приезжала ко мне? Только про то, что ты была плохой матерью, говорить не надо – во-первых, это не причина, а лишь уход от ответа, а во-вторых, это не правда, и доказательство тому Клод.

– Я думаю, ты знаешь, почему, – проговорила мать, смотря под ноги.

– Фил? – высказал догадку Майкл.

– Именно, – подтвердила мать.

– Обязательно под него прогибаться? У тебя свое-то мнение есть?

– Есть, но… Зачем ты начинаешь эту тему, ты же знаешь, что ни к чему хорошему это не приводит? – Мать умоляюще посмотрела на Майкла, взгляд того не смягчился, мать поспешно добавила. – Мне врач сказал, что следует избегать нервных стрессов, это негативно влияет на мое здоровье…

– Неужели за все эти годы ты ничего не хотела изменить? – спросил Майкл. Данный вопрос созрел у него давно, и ему не терпелось услышать на него ответ. – Неужели тебя устраивало твое положение, положение, в котором оказался я? Неужели ты получила то, чего хотела?

– Ты же знаешь, что нет! – воскликнула мать. – Никого это не устраивало. Меньше всего я хотела, чтобы вы с Филом ссорились. К тому же у нас родился Клод. Я хотела, чтобы он был счастлив. И мне искренне жаль, что ты вырос в гораздо более худших условиях, чем он.

– Первый блин комом? – саркастически спросил Майкл.

– Тебе все равно, что я чувствую, да? – жалобно спросила мать.

– А тебе?

– Неужели все это из-за мотоцикла? – с видом человека, на которого снизошло озарение, произнесла Амалия.

– Это вишенка на торте, – философски произнес Майкл. – А торт многослоен.

– Ну и на каком слою торта засела твоя любимая мать? – спросила Амалия, пытаясь копировать сарказм сына.

– Ни на каком. Ты его испекла.

Амалия моргнула и непонимающим взором уставилась на Майкла.

– В смысле… То есть, ты… ты винишь во всем меня?

– Я этого не говорил, – пояснил Майкл. – Просто торт ты приготовила Филу, ты сделала все возможное, чтобы торт был на загляденье, чтобы Фил пальчики облизывал. И сама, я уверен, им власть налакомилась.

– Кончай с этими идиотскими сравнениями! – рявкнула мать.

– Хорошо, – безмятежно произнес Майкл. – Давай без сравнений, начистоту, как и должно быть. – Он набрал воздух в грудь и быстро заговорил. – Ты позволяла Филу унижать меня, выкинуть из дома, ты и пальцем не пошевелила, чтобы облегчить мою участь. После этого тебе хватает наглости заявлять о том, что ты просто плохая мать, что во всем виноват Фил, да? Фил, конечно, та еще сволочь, но не он заставил тебя отречься от меня, если бы я что-то для тебя значил, никакой Фил не смог бы остановить тебя, и ты бы регулярно приезжала ко мне, а не тогда, когда ты смертельно больна, когда ты вдруг осознала, какой вред ты причинила мне, вычеркнув меня из своей жизни.

Майкл замолчал и стал часто дышать, словно пробежал стометровку.

– То есть, так ты хотел избежать ссоры? – спросила мать. Ее глаза хоть и заблестели, но сурово смотрели на своего сына, от материнского тепла, которым они сияли при первых минутах встречи, не осталось и следа.

– То, что я говорю как есть, на духу, вовсе не означает, что я хочу поссориться, – заметил Майкл. – Выяснение отношений не всегда подразумевает под собой споры и конфликты.

– Не умничай, – осадила его мать. – Тебе и правда легче от того, что ты сказал?

– Нет, – признался Майкл. – Но я поступил правильно.

– Тебе приходило в голову что от твоих правильных поступков может быть плохо другим людям? – спросила мать. Ее глаза, все еще мокрые, метали молнии. – Ты не думал, что сейчас не время говорить о моих ошибках? Не думал, что ты слишком юн, чтобы судить меня?

– Неубедительный довод, – холодно сказал Майкл. – Я, конечно, расстроился, узнав, что ты больна, но твоя болезнь не должна стать оправданием твоих действий по отношению ко мне. Да и то, что я младше тебя, и то, что я твой сын, не должно являться барьером в выяснении отношений.

– Ты так и будешь осуждать меня за ошибки прошлых лет? – гневно произнесла мать. – Ты жив и здоров, у тебя своя жизнь, чего же ты вспоминаешь прошлое? Если ты и совершал ошибки, то у тебя есть достаточно времени, чтобы их переосмыслить… в отличие от меня. Так что не надо припоминать мне то, что я совершила когда-то, сейчас не время для этого.