Ольга Вербовская - Измени судьбу

Наверное, отец родился не в то время и не в той стране, как и его любимые писатели и поэты. Наверное, моя мама не смогла подняться до его понимания жизни и материальное для нее заменило духовное. Наверное, читая Киплинга, мама никак не хотела понять, что можно начать жить заново, не смотря на возраст. Для мамы семья была неприкосновенной ячейкой общества, которая должна сохранять оболочку не смотря на распад внутри ядра. А отец декламировал, предварительно опустошив бутылку водки:

Потом он падал обессиленный на диван, а мама стаскивала с него носки, брюки, укрывала пледом и била по голове. Он уже ничего не чувствовал, а мне казалось, что она разобьет его голову и я начинала выть. Мама брала меня за руку, укладывала спать, целовала и просила прощение не понятно за что. «Спи, моя принцесса. Твоя жизнь будет другой».

Слова бабушки вдохновляли меня помочь клиентам, продать им веру и надежду в свои силы и завтрашний день. Завела картотеку и анализировала результаты. Основная масса клиентов не хотела поверить в свой талант, все ждали спасителя. Не важно, в каком облике, Ленин, Сталин, Горбачев, Ельцин, местный мэр, начальник, отец, муж, кто угодно, но только не Я. Грустная картинка вырисовывалась. А мне ждать надоедало. Нужно было жить, есть с удовольствием икру кабачковую, сваренную мамой, потому что в магазине не было ни красной, ни черной.

Я выросла в советское время, когда жизнь была расписана по планам КПСС. Ясли, детский сад, школа, институт, распределение на работу, замужество, дети, пенсия, внуки, смерть. Все было решено заранее. Не нужно было задумываться о предначертании судьбы или гороскопа. Звезды просто светили для астрономов и будили фантазию поэтов. Руки должны были трудиться ради бесплатного образования, медицинского обслуживания, квартиры, будущей пенсии. Мозоли должны были доказывать твою судьбу, а не зашифрованные бугры и линии жизненного пути. Честно работай на благо Родине и она тебя отблагодарит. Только вот Родина поменяла свое имя. Было четыре буквы, СССР, а стало две, РФ. Была могучая, непобедимая. Была страна МОЯ, а стали все ненужные, слова и люди. Было ощущение, что те самые нити оборвали. От кого и что требовать? Кому жаловаться и просить помощи? Я рано поняла, что надеяться можно только на себя. Единственное, что веру трудно поддерживать глядя в зеркало. Как Чехов говорил? Доброе слово и кошке приятно? Пока я дарила добрые слова, а моя практичность и осторожность отталкивали мужчин. К тому же в России вечно все торопятся. Быстрее, быстрее. Из чрева матери в могилу? Так, кажется, говорила Раневская? Не имея квартир, материальной поддержки, профессии, работы, но в 20 лет обязательно нужно было выйти замуж. Мужья такие же дети, не умевшие стоять крепко на ногах, но стремящиеся обрести семью в виде жены-матери и детей-короедов. А я пыталась слушать Макаревича, понимая, что он прав. Только правда эта не приносила облегчения, успокоения. Одно только разочарование и злость.

Будущее далеко, а сегодня нужно жить и действовать. Но я не теряла надежды, что встречу тех, что сами, своими руками строят счастье. Я хотела научиться на примере успешных людей самой добиваться независимости и благополучия. Читала биографии известных женщин, но разочаровывалась в героях, узнавая их ошибки. Юношеский максимализм не давал мне правильно понять ситуацию. Зачем Цветаева повесилась, а Екатерина Великая заводила любовников, Жаклин Кеннеди вышла замуж за Онасиса? Подобные задачи никак не могла решить. Разочарование в любви или неверие в свои силы? Все хотят быть счастливыми, только вот понятие счастья у меня часто не совпадало с мнением других. Без денег, конечно, тяжко. Но купленная любовь, карьера, богатство меня не прельщали. Я верила, что женщина может сам добиться успеха, ведь сегодня она получила долгожданные права и свободу. Герои романов не вдохновляли, а одноклассники жили реальностью и строили свою жизнь, как умели. Идеализируя людей, я быстро разочаровывалась в них. Я не умела понять, что каждый человек имеет право на ошибку, в том числе и я. Заранее рассчитывая на успех, в тоже время постоянный страх разочарования, тормозили мои действия. Порой я напоминала себе Спящую красавицу. Болтаюсь в хрустальном гробу и жду принца, что разбудит и поведет за руку. Все сказки учили девочек ждать, верить и надеяться на принцев. Или бежать, как Герда и спасать замороженных мужчин. Самой разбить оболочку своих фантазий и страхов у меня не получалось. Я хотела быть расчетливой стервой, но вращалась в мире самых обыкновенных людей, которые не пытаются прыгнуть выше своей головы. Просто влюбиться в самого обыкновенного парня, без завихрений в голове и полета фантазий, я не хотела. Нужно было расширять границы поиска, но я все сидела и ждала. Я верила, что принц сам приплывет и заберет меня. А пока я должна как-то зарабатывать на жизнь.

Единственная подруга детства вышла замуж за офицера, и умотали они искать счастье к черту на кулички, на самый край нашей огромной Родины. Только меня тянуло к цивилизации, а не на просторы Севера в тишь снегов. Разбитые дороги, заводы, превращенные в рынки, сотни ларьков с китайскими товарами, вечно все куда-то бегущие за счастьем с импортной этикеткой. Но из писем подруги, я понимала, что пережидать ураган в заваленном снегом общежитии, с тушенкой и сгущенкой, может только смелый человек. Я была трусиха. Подвиг во имя не понятно чего, меня не прельщал. С милым рай и в шалаше? Нет, я принцесса и хочу замок. Я была не идейная и не романтичная. Практицизм, вот мой конек. В тоже время, вся живописная картина новой свободы человека меня приводила в ступор. Я пыталась смотреть кино в видеосалонах, но всем навязывали секс, а вернее сказать «порнуха». Новое понятие любви по-западному меня тоже не вдохновляло. Я читала перед сном «Унесенные ветром» и «Алые паруса». Рассчитать свой путь по карте звездного неба и не пропустить свой шанс, вот первая задача. Нестыковка романтики и практики не останавливали меня. Спросить, как правильно, как этичнее и морально устойчивее плыть по жизни, было не у кого. Старые лозунги канули в прошлое. Новых не придумали. Так я и болталась, между социализмом и капитализмом. А проще сказать, торговала мечтой для своего живота.

Зато через месяц Соня начала свою жизнь по новому, потому что выгнала муженька, пригрела очередного козла на могучей женской груди. Новый объект любви был закодирован от алкоголизма, а сын Сони вдруг в первый раз получил четверку, правда, по физкультуре. Теперь Соня счастлива, а сын боксом занимается, а новый муж бармит по ночам на собственном автомобиле и все у них замечательно. В связи с таким счастьем Соня решила поделиться со мной своим упорством и жизнелюбием, то есть преобразить меня с помощью ножниц и фена. Так я начала своим новым талантом перевоплощать скрытые дарования пессимистов в успешные мечты и вдохновлять людей на подвиги и открытия. Только себя вдохновить на подвиг, даже самый маленький, я не хотела. Карьера гадалки была очень сомнительной. Что бы стать Нострадамусом в двадцатом веке нужно искать влиятельных клиентов, а я раскладывала карту звездного неба перед бандитами и уставшими женщинами.