Кэтрин Стоун - Ложе из роз

– Огорчена? Френсис ничуть не была бы огорчена тем, что Хоуп немного располнела.

«Френсис, – снова отметила про себя Кассандра. – Не «мать», не «мама», не «мамочка»…»

– Я поняла. Значит, Френсис не была бы ничуть огорчена. О, вот и Хоуп!

– Привет! Я прервала какой-то важный разговор?

– Вовсе нет, – с улыбкой успокоил ее Чейз. – Просто мы с Кэсс обсуждали этот удивительный ускользающий зеленый свет и надеялись, что ты придешь вовремя и все это увидишь.

– Что, к счастью, наконец произошло, – пробормотала Кэсс.

Итак, Чейз Тесье, вы тоже большой мастер лгать. И как гладко и хорошо это у вас получается. Прямо профессионально.

– Да, как раз вовремя.

Теперь это уже было правдой, потому что в считанные секунды солнце должно было исчезнуть за горизонтом, и волшебному дню предстояло закончиться, – сказочному дню с его жарой, ярким светом и ощущением радости. Вот-вот он канет в ледяное море…

Кассандра с ужасом ожидала этого момента, наблюдая смерть чудесного дня. Потеря ее была невосполнимой и окончательной – крошечный край ослепительного диска стремительно исчезал, низвергался в неизбежность.

И именно в этот момент случилось то, чего они все ждали, – восхитительный всплеск… В уже сумеречное небо взметнулись зеленые брызги и заплясали, посылая изумрудный отсвет, таивший обещание счастья всему миру.

Свет вернется. Солнце взойдет снова, и наступит жаркий день, а с ним придут радость и волшебство.

Через двадцать четыре часа Чейз и Кассандра обнаружили, что им необходимо вернуться в Напа к четырем часам дня. Кассандра спешила на работу – ее смена «У Куртленда» начиналась в пять, а Чейзу предстояло разобраться с кое-какими неоконченными делами, накопившимися за время его отсутствия, и быть «У Куртленда» к восьми.

Кэсс заметила его, как только он вошел в самый шикарный ресторан в долине Напа, – они чуть не столкнулись, так как в этот момент пожилая дама с тростью как раз собралась уходить, и Кэсс поспешила придержать дверь, а Чейз опередил ее. Он помог выйти старой женщине, которая не спеша проследовала из холла на улицу, и это дало возможность Кассандре приготовиться к встрече и успокоиться.

Чейз Тесье, как и всегда, был во всеоружии своей ослепительной внешности и блистал присущими ему элегантностью, изяществом, грацией. На нем был безупречно сшитый темно-серый костюм и синевато-серый галстук.

Когда дверь за уходящей матроной закрылась, Кэсс заметила, что Чейз был не один – его сопровождала красивая, царственного вида женщина, модно одетая и уверенная в себе. Должно быть, Чейз Тесье встречался с ней. Ее рука с безупречно наманикюренными ноготками спокойно лежала на рукаве его костюма – лежала, но не держалась за него, потому что незнакомка была слишком уверена в себе, чтобы цепляться за мужчину.

И тут наконец Чейз заметил Кассандру. В его взгляде отразилось удивление и чувство, которое она не могла разгадать, – словно нечто темное мелькнуло в глубине его серых, серебристых глаз и тотчас же исчезло.

– Привет, Кассандра.

– Добрый вечер, Чейз. Я не заметила вашего имени в регистрационном журнале…

– Да вот оно.

Имя было записано синими чернилами, и почему-то от его начертания на бумаге Кассандра испытала странное стеснение в груди, похожее на боль.

– Вижу, здесь отмечено звездочкой. Значит, вы заказали столик по телефону вчера вечером.

И это произошло после нашего ужина на закате в Бодега-Бей. После того, как мы наблюдали этот волшебный изумрудный всплеск, этот сноп зеленых искр, взметнувшихся из моря.

– Вы заказали столик в алькове с гардениями…

– Если он свободен, – добавил Чейз мягко.

Кэсс подняла глаза от регистрационного журнала и улыбнулась ослепительной улыбкой:

– Разумеется, свободен. Разве могло быть иначе, если его заказал сам Чейз Тесье?

– О, прекрасно, – с воодушевлением вступила в разговор спутница Чейза, – это наше любимое место. Кстати, мое имя – Пейдж.

– Прошу прощения, – извинился Чейз. – Пейдж, это Кассандра Винтер. Кассандра, позвольте представить вам Пейдж Родерик.

– Вы подруга Хоуп, – уточнила Пейдж.

– Да, – мягко подтвердила Кассандра. – Она самая.

В то время как Чейз и Пейдж уединились в алькове, напоенном ароматом гардений, Кассандра получила самую полную и точную информацию от служащих отеля, восторженно отозвавшихся об этой «царственной» паре. Пейдж выглядела просто потрясающе. Она была одета с безупречным вкусом и элегантностью. Судя по слухам, тотчас же доведенным до сведения Кассандры, она с блеском окончила Вассар, [3]а потом получила степень бакалавра и магистра гуманитарных наук в Гарварде. С не меньшим блеском она выполняла обязанности главного арбитра по финансовым вопросам в семейном винодельческом бизнесе, занимая в нем официальный пост уже три года, а с марта Чейз и Пейдж везде появлялись вместе, о чем Хоуп почему-то никогда не упоминала. Впрочем, с какой стати она стала бы докладывать об этом Кассандре? Сам Чейз едва ли хотел афишировать свою личную жизнь, даже союз с такой ослепительной женщиной, как Пейдж Родерик. Конечно, в скором времени она должна была узнать об этом. В этой гавани виноделов и виноделия всем было ясно, что Пейдж и Чейз – хорошая пара.

Когда Пейдж ненадолго удалилась из алькова, в Кэсс взыграл инстинкт, который она не смогла побороть.

Приближаясь к священному месту, Кэсс сознавала, что еще не поздно отступить, что она могла бы преодолеть это разрушительное безумие, но все же двигалась вперед, наблюдая за Чейзом, который сидел, уставившись в свой бокал с шампанским. Его серые глаза были серьезны. Было очевидно, что он готов принять какое-то важное решение, – возможно, собирается сделать предложение этой ослепительной женщине здесь, под сенью гардений.

– Привет!

Чейз поднял глаза и встал.

– Кассандра…

– Могу я присесть?

И посидеть с вами в этом любовном гнездышке, просто чтобы напомнить о себе, о том, кто я и что я существую, а также о том, что я никогда не займу места, которое хотела бы занять.

– Конечно. – Он указал на мягкий стул, на котором всего минуту назад сидела Пейдж.

Она с трепетом погружалась в эту ласкающую тело мягкость и роскошь, и он заметил, как тело ее дрожит под несколькими слоями шифона.

– Вам холодно? Набросьте на плечи мой пиджак.

– Нет, благодарю, но здесь и правда немного прохладно. Я думаю, таков был замысел дизайнера, чтобы людям хотелось прижиматься друг к другу, как птенчикам в гнездышке.

«Черт бы тебя побрал», – сердито подумал Чейз, сознавая, как трудно ему устоять перед ее очарованием. Ему хотелось, чтобы она оставалась рядом, чтобы сидела здесь и ее асимметричное лицо озарялось светом свечи, а синие глаза непрерывно излучали свой особый трепетный блеск, свое ни с чем не сравнимое сияние.