Вера и Марина Воробей - Фальшивая нота

Прочитав записку, Люся улыбнулась и на обратной стороне листочка вывела: «Поговорим на перемене. А лучше после уроков. Можем зайти к тебе».

Бегло пробежав глазами по строчкам, Лу удовлетворенно кивнула.

«Нужно и в самом деле все рассказать Лу, – думала Черепашка, глядя на доску отсутствующим взглядом. – Ведь ближе нее у меня теперь никого не осталось. Конечно, ничем помочь она мне не сможет, но зато выговорюсь. Может, хоть полегче станет?»

На перемене все, как сговорившись, замучили Черепашку одним и тем же вопросом: не она ли это снималась в клипе, который показывали в ее субботней программе. Первым подошел Юрка Ермолаев. Поинтересовавшись по поводу клипа и получив от Люси утвердительный ответ, он сказал:

– А этот паренек ничего… Откуда ты его выкопала?

– Ниоткуда я его не выкапывала, – отмахнулась Черепашка. – Прислал в редакцию кассету с записью, вот и все.

Это была неправда, но Люсе не хотелось сейчас пускаться перед Юркой в объяснения, что, дескать, это ее знакомый и все такое. Не хватало ей сейчас сцены ревности! Юрка Ермолаев был давно и безнадежно влюблен в Люсю, хотя прекрасно знал, что она испытывает к нему лишь дружеские чувства.

– А мне показалось, что вы с ним давно знакомы, – с сомнением покосился на нее Юрка.

– Ой, Юр, извини, но мне нужно еще историю повторить, – снова соврала Люся.

Но не успел Юрка отойти, как к Черепашке, вся взъерошенная и запыхавшаяся, подбежала Катя Андреева:

– Люська, мы со Снегиревой поспорили. Я говорю, что это ты в клипе играла ту японку в белом кимоно, а Снегирева говорит, не ты.

– На что хоть поспорили? – улыбнулась Черепашка.

Катя Андреева, которую с легкой руки Юрки Ермолаева все называли Каркушей, Люсе очень нравилась.

– На булочку и сок, – выпалила бесхитростная Каркуша.

– Могла бы на что-то более существенное поспорить, – сказала Черепашка.

– Значит, это была ты?! – обрадовалась Катя Андреева так, будто и вправду заключила пари на что-то стоящее. – Ура! Черепашка, ты прелесть! Ой! – вскрикнула вдруг Каркуша. – Чуть не забыла! Я же хотела попросить у тебя альбом этой новой группы… Как там их?

– «Круги на воде»? – догадалась Черепашка.

– Угу, – энергично закивала Катя. – Прикольная группа. Дай послушать.

– У них пока нет альбома, – ответила Черепашка, почувствовав, как больно защемило вдруг сердце. – Но в скором времени, я думаю, будет. Обязательно будет.

Рассказ Черепашки состоял из двух не связанных между собой частей. Первая называлась «Женя», а вторая «Лелик».

Лу слушала ее внимательно, не перебивая, и, вопреки обыкновению, не задавала никаких наводящих вопросов. Все, что касалось отношений Черепашки и Жени, Лу, казалось, пропустила мимо ушей, потому что не успела Люся закончить, как она воскликнула трагическим голосом:

– Бедный Лелик!

Люсину маму подруги называли между собой Леликом, потому что именно так к ней обращались все друзья и сослуживцы еще с институтских времен.

Опешив, Черепашка молчала, а Лу смотрела на нее, расширив свои и без того большие черные глаза, и сокрушенно качала головой. Наконец она тихо произнесла:

– Ну ты даешь, подруга! Да какое ты имеешь право так себя вести? Ведь Лелик – самостоятельный и свободный человек, имеющий право на личную жизнь! – С каждой фразой Лу все больше распаляла себя. – Или ты считаешь, что если она тебя родила, так теперь всю жизнь должна сидеть возле тебя как привязанная? А я-то думала, что ты – нормальный человек!

– Да нормальный я человек, нормальный… – устало махнула рукой Черепашка. – И не надо тут говорить банальности. Я и сама все это понимаю…

– Тогда в чем же дело? – перебила ее Лу. – Вместо того чтобы порадоваться за мать, ты устраиваешь ей истерику!

– Никаких истерик я не устраивала. Просто мне обидно…

– Обидно что?

– Что она не посоветовалась со мной, не рассказала ничего… Позвонила из какого-то ночного клуба, как будто ей семнадцать лет, домой в два часа ночи явилась… А мне знаешь как плохо было?! Женька, Маша эта…

– Это все отговорки, – безапелляционно заявила Лу. – На самом деле ты просто ее ревнуешь. Самым пошлым образом! Ты, главное, не спорь со мной, а постарайся понять и осознать, что это так и есть. Тогда тебе легче будет справиться с этим поганым чувством.

– А вдруг, – на глазах у Черепашки появились слезы, – вдруг она замуж за него выйдет?

– Так это же замечательно! – воскликнула Лу. – Я бы счастлива была, если б моя мама вышла замуж! Клянусь!

– Разве нам вдвоем плохо? – Черепашка сняла очки, потому что больше она не могла сдерживать слезы. Сквозь них да еще и сквозь мокрые стекла очков Люся вообще ничего не видела. Ресницы ее были опущены, а на щеках образовались две блестящие дорожки.

– Тебе, может, и хорошо. А вот Лелику плохо. Ну ты и эгоистка! – протянула Лу.

Но Черепашка, пропустив реплику подруги мимо ушей, глухо произнесла:

– А если он окажется каким-нибудь гадом?

– Невысокого же ты мнения о своей матери! Да между прочим, более разумной женщины, чем Лелик, я еще не встречала. И прежде чем выйти за кого-нибудь замуж, она сто раз все обдумает и взвесит. И прежде всего подумает о том, чтобы тебе, дуре, рядом с этим человеком было хорошо.

– А если у нее не хватит любви и на этого человека, и на меня? – продолжала гнуть свою линию Черепашка. Сейчас она впервые озвучила свои самые сокровенные мысли.

– То есть как это не хватит любви? – откинулась на спинку стула Лу. – По-твоему, количество любви, данное человеку, кем-то ограничено? Как же тогда женщины, которые живут с отцами своих детей, умудряются любить и мужа и детей?

– Это другое, – вяло отмахнулась Черепашка. – У них скорее уже не любовь, а привычка. А тут новое, свежее чувство, понимаешь? Оно обычно целиком поглощает человека, без остатка…

– Что за бред ты несешь?! – возмутилась Лу. – Противно слушать! Ну подумай сама, как Лелик может вдруг взять и резко перестать тебя любить?

– Не резко, а постепенно, – всхлипнула Черепашка. – Лу, – она подняла на подругу полные отчаяния и слез глаза, – ну скажи, что мне теперь делать?

– Первым делом, надо выбросить из головы всю эту чушь. Во-вторых, извиниться перед Леликом. Потом вывести ее на откровенный разговор… А я думаю, она и сама с нетерпением этого ждет и с радостью расскажет тебе, кто этот человек, чем он занимается… Неужели тебе неинтересно, в кого влюбилась твоя мама?

В ответ Черепашка только неопределенно пожала плечами.

– А что касается Женьки, – спокойно продолжала Лу, – вот тебе мой совет: расслабься. Моя интуиция подсказывает: ничего у них с этой Машей не выйдет. Она его в очередной раз подставит, только и всего. А когда он это поймет, тут же прибежит к тебе плакаться. Вот увидишь. Судя по твоему рассказу, Женька сам не знает, кто ему больше нужен – ты или Маша. Она просто задурила ему голову, вот он и мечется, бедняга, рефлексирует… Но в конце концов он во всем разберется. Только я бы на твоем месте не спешила раскрывать ему свои объятия. Человек должен отвечать за свои поступки, – тоном прокурора заключила Лу и, улыбнувшись, спросила совсем другим голосом: – Поджарить тебе блинчик с мясом?