Вера и Марина Воробей - Фальшивая нота

– А как же «Грачи прилетели»?

– Маша рассталась с Игорем и ушла из «Грачей», – ответил Женя, не поднимая глаз.

– Понятно, – задумчиво протянула Люся. – А ты рассказал ей, что твоим творчеством заинтересовался Афанасий Червинский?

– Да, – сказал Женя и только теперь поднял на Люсю свои большие серые глаза. В них читалось смятение.

– А Маша не просила дать ей его телефон?

– Не просила. – Женя удивленно пожал плечами.

– Но она хотя бы уговорила тебя сотрудничать с Червинским и принять его предложение? – продолжала допытываться Люся. Сейчас в ней говорило не простое любопытство. Она слишком хорошо понимала, чем на самом деле вызвано внезапное возвращение Маши.

– Да, я пообещал Маше записать вместе с ней один альбом. Естественно, на это нам потребуются деньги… Но если ты думаешь, что Маша вернулась только из-за того, что я теперь…

– Да ничего я не думаю, – резко перебила Черепашка. – И не собираюсь я ни в чем тебя убеждать, потому что каждое мое слово будет воспринято тобой в штыки. Ты ведь думаешь, что я ревную к Маше!

– А разве не ревнуешь? – с какой-то даже обидой в голосе спросил Женя.

– Ревную, конечно, – не стала отпираться Черепашка. Так уж между ними повелось: говорить другу только правду. – Но в данном случае моя ревность ни при чем. Маша… Она… Короче, Женька, будь с ней начеку! И учти: больше я тебя спасать не приеду, даже если ты заберешься на крышу небоскреба! – попыталась пошутить Люся.

– Спасибо тебе, – тихо, почти шепотом отозвался Женя. – За все… Мне еще ни с кем не было так просто и хорошо, как с тобой.

– Именно поэтому ты выбрал Машу.

– Это другое… Я не знаю, как тебе объяснить. И все, что ты о Маше говоришь, вернее, думаешь, скорее всего, правда… Но я не в силах бороться с собой… – И он так посмотрел на Черепашку, что ее сердце снова сжалось.

– Может, мне тебя еще пожалеть? По головке погладить? – Люся пыталась говорить насмешливо, резко, но это у нее получалось плохо. – Ладно. – Она отодвинула от себя чашку и встала. – Если потребуется моя помощь, звони… Я имею в виду – чисто профессиональная, – поспешила уточнить девушка. – Хотя теперь ты и без меня прекрасно справишься.

– Так и уйдешь? – Он перехватил в воздухе ее руку.

– А как надо? – удивленно вскинула брови Люся, но руку не отдернула. В эту секунду она поймала себя на мысли, что, возможно, Женя держит ее за руку последний раз. – Ты еще не все мне сказал?

– Не все.

Секунду постояв в нерешительности, Черепашка снова опустилась на стул:

– Я тебя слушаю.

– Пожалуйста, посиди со мной немного. Просто так.

В это трудно поверить, но домой Люся вернулась, когда на улице было уже совсем темно. В кафе они оставались недолго. Неожиданно Женя предложил пойти в цирк, и Люся согласилась. Меньше всего ей хотелось возвращаться домой. Она понимала, что объяснения с Леликом избежать не удастся, но пусть это случится как можно позже. Завтра, послезавтра, через неделю…

Лишь благодаря случаю (какая-то женщина продавала два лишних билета) им удалось попасть на дневное представление. Вообще-то Люся не любила цирк, но сегодня от души хохотала над репризами клоунов, с замиранием сердца следила за полетом воздушных гимнастов и, не жалея ладоней, аплодировала дрессированным собачкам и тиграм. Она не стеснялась проявления своих эмоций перед Женей, и вообще Люсе казалось сейчас, что все это происходит как бы понарошку. Не то чтобы во сне, но и не совсем в жизни. Будто бы она убежала от реальности, спрятавшись под этим ярко освещенным куполом, и, пока она будет находиться тут, ничего плохого с ней произойдет. Женя же, в отличие от нее, выглядел задумчивым и грустным. Казалось, что его совсем не трогало то, что происходило на арене. Он то и дело поглядывал на Люсю и тяжело вздыхал, так что один раз Черепашка даже напомнила ему:

– Ты, между прочим, в цирк пришел!

Он энергично закивал в ответ и даже попытался улыбнуться.

После представления они долго гуляли по улицам и разговаривали так, будто бы ничего не произошло. Но что бы они ни делали и что бы ни говорили, оба каждую секунду ощущали незримое присутствие третьего – Маши.

А розовощекая, чуть полненькая девушка, накручивая на палец кончик своей роскошной косы, горячо убеждала своего собеседника:

– Ну, спою я с ним несколько песен! Большое дело! Нет, Игорек, ты все-таки чего-то не догоняешь! Я же говорю: так нужно для дела.

Худощавый смуглолицый парень со злостью сверкнул на нее черными, близко посаженными друг к другу глазами:

– Для какого такого дела? Оставь Женьку в покое! Тебе мало, что парень из-за тебя чуть коньки не отбросил?

– Ну не отбросил же! – самодовольно улыбнулась Маша. Она перегнулась через стол и провела рукой по длинным темным волосам парня: – Успокойся, Игорек… Я знаю, что говорю. Женька на меня, как на богиню, смотрит. Он у меня вот где сидит! – Она сжала кулак и потрясла им прямо перед носом Игоря.

Тот резко дернул вверх молнию на своей кожаной куртке и вскочил на ноги.

– Какая же ты стерва, Машка… – в сердцах выдохнул он и, громко стуча по полу каблуками тяжелых ботинок, направился в прихожую.

– Игорек! – Маша кинулась следом. – Не уходи. Я сейчас все объясню! Ты же не знаешь самого главного! На Женьку запал Афанасий! – Обеими руками Маша вцепилась в рукав его куртки.

– Какой Афанасий? – удивленно захлопал глазами Игорь.

– Червинский! Слыхал о таком? У меня есть план. Просто я не хотела тебе говорить заранее…

– Ну а ты-то тут при чем? Не на тебя же этот Червинский запал? – возразил Игорь.

– Пойдем! – потянула его в комнату Маша. – Сейчас все узнаешь! – Тут она повисла у него на шее и нежно поцеловала. – Дурачок, – томно протянула Маша, чуть отстранившись от Игоря. – Ради кого я, по-твоему, стараюсь? Ты у меня самый талантливый! – Маша поцеловала Игоря в кончик носа. – И об этом должен узнать Червинский!

На алгебре Лу подсунула Черепашке записку: «Что с тобой, подруга?» Люся посмотрела на нее ничего не выражающим взглядом, пожала плечами и шепнула почти беззвучно:

– Ничего.

Но Лу на этом не успокоилась. Она уткнулась в тетрадь и начала что-то быстро-быстро писать. Люся уж было подумала, что та решает написанный на доске пример, но не прошло и трех минут, как Лу легонько толкнула Черепашку локтем в бок и положила перед ней новую записку. На этот раз почти что письмо: «Не надо мне лапшу на уши вешать. Я вчера целый день звонила Лелику. Она сказала, что ты ушла неизвестно куда. Но дело не в этом. Ты бы слышала, какой у Лелика был голос! Мне даже показалось, что она плакала. Если не хочешь рассказывать, так и скажи. Только не надо врать, что ничего не произошло. Я же тебе не чужой человек!»