Кейт Грин - Падающая звезда

Он установил объектив на крупный план, когда мужчина отодвинул чашку с клубникой и, взяв женщину за руку, увлек ее в дом. Все в порядке, это – его дело. Харм решил посмотреть, сможет ли забраться на стену и сделать пару снимков через окно.

Вернувшись в офис, Харм Воланд вставил кассету в видеомагнитофон. Было еще довольно рано – он успел управиться до девяти. Очень хорошо. За кадры, отснятые крупным планом, полагается премия. Харм едва не свалился с глинобитной стены, балансируя с видеокамерой в руках и снимая через щелку в цветных занавесках.

Просмотрев отснятое, Харм выключил видеомагнитофон и телевизор. В старую треснувшую чашку налил себе кофе, и, отпивая мелкими глотками, поглядывал на утреннее движение вдоль Серрилос. Год назад он ни за что бы не поверил, что будет вот так сидеть в кресле, радуясь успешному началу дня. До пенсии еще далеко.

Опершись на спинку подержанного вращающегося стула, Харм откинул со лба прямые светлые волосы, начинающие редеть на макушке.

Были веские, как ему думалось, причины, по которым Хармон Е. Боланд-младший ушел из Лос-Анджелесского отдела Федерального Бюро Расследований и открыл дело как бухгалтер и частный детектив. Он устал носить тяжелые черные ботинки. Ему перевалило за сорок. Его чуть не убили в перестрелке с гнусным типом, уклоняющимся от уплаты налогов.

Он напомнил себе об этих причинах, разглядывая прохудившийся мыс своего полицейского ботинка, выставленного на деревянном столе в офисе, который он открыл по соседству с дешевым кинотеатром.

Когда-то это были хорошие ботинки. Из крепкой воловьей кожи со змеиными вставками по бокам и замечательными ушками. Плюс удобные старые джинсы с поношенной белой хлопчатобумажной рубашкой. Такая одежда вполне подходила для погони за злостными неплательщиками налогов. Допив кофе, Харм, не торопясь, принялся пересматривать почту.

Он подумал о том, как возьмет Никки на целую неделю в июле. Они будут рыбачить в холодных и прозрачных реках гор Сангре-де-Кристос, вываживать нежных радужных форелей. Он вспомнил, что надо бы натянуть струны старого «Джибсона», на котором он играл только в присутствии сына. Никки никогда не отказывал себе в удовольствии, чтобы еще раз послушать перед сном «Мы с Бобби Мак-Джи».

Все это было чертовски хорошо. Ради встреч с сыном Харм был готов потерять в деньгах. Всего полгода назад он открыл свое дело и надеялся на лучшее. Это гораздо надежней, чем быть застреленным и не получить ничего, кроме дешевой деревянной таблички с медными буквами: «Хармон Е. Боланд-младший».

Вот так рассуждал он мысленно о своей жизни. Его бывшая жена Санди жила в паре миль от него. Они перебрасывали между собой Никки, словно мяч. Он делает все, что в его силах, ради спасения хотя бы обломков кораблекрушения.

Оглядывая захламленный офис, он подумал, что жизнь, в конце концов, не так уж плоха. Когда зазвонил телефон, он снял ноги со стола и взял трубку.

– Боланд и Компаньоны. Учет и расследования. Говорит Боланд.

– Мистер Боланд, – произнес низкий женский голос. – Мне нужна очень осторожная, деликатная работа в интересах довольно важной персоны.

– Кто эта очень важная персона? – спросил Боланд.

– Актриса. Меня зовут Мирина Джакобс. Мой муж – Леонард Джакобс – кинорежиссер. Наша кинокомпания «Визионфильм» основана в Лос-Анджелесе. Но у нас есть дом в Тесукве. Еще две недели мы будем снимать фильм, а наша ведущая актриса в страшной тревоге. Прошлой ночью ее машину обстреляли, когда она возвращалась из Альбукерке. На старом шоссе, неподалеку от Мадрида. Полиция считает, что, вполне возможно, это – случайный инцидент. Просто какой-то ненормальный пьянчуга. Но у нас есть причины полагать, что на карту поставлена не столько жизнь актрисы, сколько интересы «Визион-фильма».

Харм быстро записывал в блокноте, пока она говорила.

– Когда вы сможете подъехать? – поинтересовался он, – мне хотелось выяснить детали лично, если вы не возражаете.

– Вы не можете приехать к нам? Мы готовимся начать съемки послезавтра, и нам, всем троим, хотелось бы встретиться с вами. Ваше время будет оплачено, даже если вы не возьметесь за это дело. Согласны?

Харм задумался. Пятнадцать минут езды до Тесукве. Кофе, чай и черт знает, что еще за восемьдесят пять долларов в час. У него была утренняя съемка, но кого это волнует? Неплохо прокатиться туда, да и судя по рассказу, дело довольно важное.

– Кто эта актриса? – спросил он, поразмыслив.

– Конфиденциальность составляет часть вашей работы, верно?

– Абсолютно.

– Ния Уайтт.

Харм прикрыл микрофон ладонью и торжественно произнес:

– Ния Уайтт!

«О, конечно, безусловно, – подумал он. – Мы наносим визиты на дом!»

– Да, я, скорее всего, смогу выбраться к вам. Позвольте я только взгляну, что там у меня в списке на сегодняшнее утро. Да, – сказал он, – Ния Уайтт. Около одиннадцати вас устроит?

Харм Боланд выехал из Санта-Фе по дороге Св. Франсиса, направляясь на север к въезду в Тесукве. Знак вдоль шоссе гласил: «Въезд в резервацию индейцев Тесукве». Но единственным свидетельством туземной культуры, заметным с дороги, была деревянная лестница, прислоненная к белому жилому автофургону. Коричневый джип Боланда покрывала пыль, внутри машины валялись обертки от жвачки и помятые банки из-под кока-колы, которые он собирался выбросить уже несколько недель.

Он свернул на дорогу к Охотничьему Домику Епископа. Ему пришлось сбавить скорость, когда он проезжал мимо табуна черных лошадей, потому что одна лошадь улеглась прямо на дорогу, греясь на солнышке.

Большие дома, окруженные заборами и колючей проволокой поверх заборов, с металлическими табличками на воротах: «Под защитой национального попечительства», перемежались с маленькими глинобитными хижинами и старыми сараями, на склонах покрытых сосняком холмов. Он затормозил возле каменной стены, доходившей ему до пояса. На металлических воротах, преграждавших грунтовую дорогу, небольшая красная табличка гласила: «Внимание: частное владение. Проезд запрещен».

– Подходящее место для Джакобсов, – подумал Харм.

Может ему следовало смутиться, когда женщина произнесла: «Мирина и Леонард Джакобс. Визион-фильм». Он никогда не слышал о них. Женщина говорила с европейским акцентом, похожим на австрийский. Он не мог определить точно. Может быть, они из тех людей, что знамениты в Париже и о ком не слыхивали в Денвере. А вот о Нии Уайтт он слышал. Не она ли завоевала Приз Академии как лучшая актриса вспомогательного состава в том фильме, что снимался в Южной Африке? Он видел клип об «Усадьбе Арсенио». Но сам фильм ему так и не удалось посмотреть. Зато он видел ее в детективах и фильме ужасов со специальными эффектами. Актриса превращалась в фиолетовую голограмму, сливалась с другими людьми, объединяла их черты, пока не составилось подобие мутантов-близнецов.