Роберта Лэтоу - Ласковый дождь

Вместе эти двое мужчин смотрелись потрясающе привлекательно. При полном контрасте во внешности они излучали такие мощные сексуальные флюиды, перед которыми не могла устоять ни одна женщина.

– А вы, моя дорогая, имеете их обоих при себе, как пару сережек, – прошептала ей на ухо принцесса Айрин, сидящая рядом. Женщины переглянулись с понимающей улыбкой, и принцесса продолжила: – Мирелла, вы видите перед собой двух друзей, которые по-мужски уважают друг друга, но вечно ссорятся, когда разговор заходит о моральных, политических и деловых убеждениях. Согласитесь, довольно странная дружба. Во многих отношениях они готовы восхищаться друг другом, но Адаму претит природная жестокость Рашида, которая время от времени прорывается на поверхность, а Рашид ненавидит Адама за то, что он подавляет его импульсы и на поверку всегда оказывается прав. Они долгие годы пытаются изменить друг друга. Что же касается меня, Мирелла, то я очень привязана к обоим и бесконечно восхищаюсь тем, насколько они разные.

Мужчины расхохотались и, склонившись, одновременно поцеловали руки принцессе. Миреллу огорчило, что Адам и Рашид оказались друзьями. Если Адам так хорошо знает Рашида, то он не может не понимать, насколько он сексуально привлекателен. Адам, должно быть, примирился с этим, поскольку – он ясно дал ей это понять – единственное, что его интересовало, – это влюблена ли она в Рашида. Теперь, получив ответ на свой вопрос, он ждет, когда она придет к нему сама. Мирелла восхищалась его спокойной уверенностью в их взаимных чувствах и его терпением.

Как только «Азиз» отошел от берега, матросы отвязали гирлянды цветов от снастей и бросили их за борт. Мирелла задумчиво наблюдала, как они колышутся на волнах. Рашид подошел к ней сзади и, обняв за талию, прижал ее к поручню.

– Какой сегодня чудесный день! – воскликнула Мирелла. – Мне очень за многое хочется поблагодарить тебя, но я даже не знаю, с чего начать.

– Ты уже поблагодарила меня тем, что получила удовольствие от этого дня. Мне не нужно другой благодарности, кроме сознания, что тебя радует мое присутствие.

Он взял ее груди в ладони и поцеловал в шею. Мирелле очень бы хотелось поблагодарить его за то, что он невольно способствовал ее встрече с Адамом. Ее мысли и сердце были заняты Адамом, но тело отреагировало на прикосновение Рашида.

Он продолжал ласкать ее, просунув руку под тонкий шелк блузки. Мирелла закрыла глаза, и с губ ее слетел еле слышный вздох. Она вдруг поняла, что ей совсем нелегко будет расстаться с Рашидом. Она приехала в Турцию потому, что ее чувство к нему оказалось сильнее, чем она ожидала и хотела. Однако она всегда умела различить вожделение и любовь.

В тот день, когда Рашид отправил ее домой из «Ода-Лалы», в их отношениях появилось что-то новое. Казалось, в сердце каждого понемногу начала расти любовь, которой никто из них не хотел. Мирелла понимала, что ей следует расстаться с ним как можно скорее, и подумала, как было бы хорошо, если бы они смогли остаться друзьями.

– Рашид, не надо, не здесь. Нас может увидеть кто-нибудь из экипажа, – прошептала она, заметив, что его ласки становятся настойчивее.

Он неправильно понял волнение в ее голосе и, приняв его за проявление страсти, лишь усилил натиск. Он играл с ее сосками и теребил языком мочку уха. Он возбудился, и вскоре ему стало тесно в брюках. Мирелла, похоже, снова попала в ловушку, как бывало всегда, когда он приближался к ней. Она ощутила, что не в состоянии противиться ему, несмотря на свою любовь к Адаму и страх быть замеченной кем-то из гостей принцессы.

– Это первый раз, когда ты сказала мне «нет», – заметил Рашид. – Но мы оба знаем, что ты имела в виду совсем не это. Последние паруса на судне уже подняли, и экипаж занят делом. Все, что могут увидеть матросы, – это то, что мы стоим обнявшись и любуемся стремительным течением Босфора, воздавая хвалу Посейдону.

– Ты так романтичен. – Мирелла попыталась отвлечь его. – Даже твои слова, обращенные к античному божеству, проникнуты поэзией. Кому еще в наши дни может прийти в голову задобрить Посейдона гирляндами весенних цветов? А что стало с балдахином, увитом мимозой?

– Мы отвезем его на место, где покоится святой, и оставим там.

Мирелла почувствовала, как ее ягодицы раздвигаются под давлением его возбужденного члена. Рашид прошептал ей на ухо:

– Я хочу овладеть тобой прямо здесь и сейчас, посреди Босфора, когда яхта несется вперед под всеми парусами, а экипаж суетится вокруг, занятый своей работой. Они ничего не заметят. Но даже если это произойдет, мы получим лишь большее удовольствие. Признайся, ты хочешь, чтобы я взял тебя сейчас, когда волны стремительно несут нас вперед навстречу будущему.

Он чуть согнул колени, чтобы дать ей лучше почувствовать себя. Он сдавил пальцами ее сосок, и она застонала. Да и как могло быть иначе? Ее ответ на его чувственное требование был для нее уже привычным.

– Я здорово распалил тебя, правда? Если бы у меня на борту не было гостей, я взял бы тебя прямо сейчас, а потом заставил бы своих матросов насиловать тебя по очереди до тех пор, пока мы не доберемся до Эюпа. Ты стала бы объектом зависти для всех мужчин и женщин, которые увидели бы тебя с берегов двух континентов – Европы и Азии. Представляешь, пятьдесят великолепных членов, проникающих в тебя и орошающих спермой надраенную до блеска палубу.

Он почувствовал, как она дернулась в его объятиях, и убедился, что по-прежнему обладает над ней властью, не давая ей вырваться из плена его эротических фантазий.

– Если я это сделаю, никто не увидит. Ты доверяешь мне? Скажи мне, что хочешь, чтобы я тебя взял. Ты веришь мне? – Он нетерпеливо расстегнул брюки.

– Я тебе верю, – ответила она дрожа, не в силах противиться его напору.

Он раздвинул ее ноги коленом, продолжая соблазнительно посасывать и покусывать мочку ее уха, приподнял край юбки и, просунув руку между ее ног, убедился, что она его хочет. Он шептал ей на ухо ласковые непристойности, чтобы распалить ее еще сильнее.

– Прошу тебя, Рашид, еще, – тихо простонала она.

Он уже знал по опыту, что она хочет ощутить его внутри себя, поэтому высоко задрал ей платье и приказал:

– Нагнись немного вперед. Так, хорошо. – С этими словами он раздвинул полусферы ее ягодиц.

Его возбуждение достигло апогея, и он одним мощным рывком овладел ею. Она вцепилась зубами в свою руку, чтобы сдержать крик боли.

– Не шевелись, ни одного движения, любовь моя, иначе я не смогу сделать то, что ты хочешь. Господи, как я люблю твое теплое, влажное гнездышко, – хрипло прошептал он.

Он выпрямился и этим вынудил выпрямиться ее. Перекличка матросов, хлопающие на ветру паруса и шелест волн за бортом возбуждали их. Рашид не помнил, как долго его член находился внутри ее, но, почувствовав приближение оргазма, сказал: