Нина Демина - Убийственные болоньезе

Так ли?

Ненависть, захлестывающая Тину, иногда сменялась непониманием, ведь она сама легла на тот незапамятный диванчик, отдав свою девственность продюсеру? Чем она думала в тот момент? Зачем? Для того, чтобы досадить матери и Игорю? Для этого она сломала свою жизнь? Для этого подверглась осуждению и всяческим гонениям?

Ради того, что бы ее мать поняла, как нелегко ей, Тинке, принять Игоря в качестве ее мужа? И только? Боже, какая глупость! Сейчас мотивы, толкнувшие Тинку в цепкие объятия порнобизнеса, казались детским лепетом, юношеским эгоизмом и невероятной женской глупостью. Павлов… Павлов, только он разнился с этой ее треклятою жизнью, был последовательным и цельным, и любил ее… она чувствовала, что любил! Ах, Павлов, Павлов… Давид сказал, что Павлова и Ладку убило сразу, пожар, начавшийся в машине, сжег их тела, практически кремировал, захоронение было только соблюденной традицией православного христианства.

Похоронили его хорошо, Давид рассказывал, стреляли из винтовок, накрыли гроб российским флагом, присутствовала бывшая жена. Детишек Бог Павлову не дал… А с Тинкой могло бы получиться, она постоянно проходит медицинский контроль, ее показатели превосходны, возраст подходящий и организм готов к деторождению.

Только кому это надо? Может в самой Тинке что-то не так? Иногда ей кажется, что она и Роман Израилевич, это пара, что они друг друга стоят, то есть, достойны, а как же быть с Розой Исааковной? Розочка, как называет ее Роман Израилевич, часть его жизни, прошла с ним огонь, воду и медные трубы перестройки и передела собственности, что немаловажно. Тинка уважала старость, ей не хотелось обижать Розу Исааковну, да и понимала она, что отлучить Бернса от семьи, ох как не просто, но, в случае если понадобиться, то можно! Тинка, Тинка, дурочка, сладенькая булочка, Красная шапочка, Белоснежка, Спящая красавица, а в основном, как сказано в первых строках, дурочка. Дурочка! Кусок мяса, которое все е..т, как в сердцах сказал ее первый кавалер, одноклассник Алешка, когда Тинка призналась ему в том, что поступила в актрисы продюсерского центра "Венус".

Алешка развел руками, скривил губы, презрительно фыркнул и с отвращением произнес: тогда снимай трусы! Алешка отделался пощечиной, но, сколько в ее жизни было мужчин, которых пощечины в ее благопристойности не убеждали. Даже Павлов!

Павлов признался ей, что покупал ее фильмы, проводя одинокие вечера в отеле. А что она хотела? Для того эти фильмы и снимаются, чтобы развлекать одиноких мужчин. Сейчас, сидя в холле своей квартиры, которую купил Бернс, она заработала, все время одергивала себя Тина, она была ужасно несчастна.

Тина с Давидом ехали за "Мерседесом" Бернса, через заднее стекло им было видно, как продюсер крутит головой оглядываясь на них и что-то втолковывает своей супруге, жестикулируя на итальянский манер.

Тинка все прокручивала в голове позорную вчерашнюю сцену, когда нытьем, шантажом и прочими дамскими приемчиками она вынудила Бернса взять ее на "банкет по случаю юбилея частного предприятия "Ковчег", так сие мероприятие значилось в приглашении. Тинка специально узнавала, что Ной вызвал модного дизайнера, чтобы к юбилею обновить интерьер своего особняка, ведь будут приглашены самые именитые люди города. Ноевыми подручными зафрахтован весь штат модельного агентства, где когда-то подвизались девушки, гостей развлекать надо, а кто как не модели могут заинтересовать мужчин, находящихся в кризисе среднего возраста? Не секрет, что сорокалетние мужчины являются основным контингентом бизнес-элиты нашего города, за редким исключением, конечно, вроде Давида и Романа Израилевича – один чересчур молод, другой уже стар. Бернс держался до последнего.

– И как ты себе это представляешь?! – рычал он.

– Моим кавалером будет Давид, – после получасового нытья выложила Тина.

– Что я скажу его матери? Розочке? Одолжил у меня актрису? Ему что, не с кем пойти на банкет?

– Вы бы не придуривались, Роман Израилевич, а то в городе не знают о наших взаимоотношениях.

– Не принято любовниц выставлять! Тем более на таких мероприятиях, это тебе не баня.

– Ах, вот как, как в мою постель так золотце, а как в свет меня вывести, так Бернсова подстилка! Работать, как проклятая, так я, а как на Лазурный берег, так другие!

– Я этого не говорил.

– Именно это и имели в виду. Смотрите Роман Израилевич, как бы вам снова не обратить свой пылающий взор на Любочку Егорову!

– Тьфу ты! И полслова ей не скажи!

– Ну, так как?

– Хорошо, пойдешь с Давидом. Розочка будет в обмороке…

Роза Исааковна была сильно озадачена, когда увидела в автомобиле Давида Тину Гранд. Мадам Бернс, конечно, знала о любовных похождениях своего муженька, но благоразумно предпочитала помалкивать. Бернс обеспечивал семью, всегда заботился о Розочке, несмотря на ее бесплодные попытки родить ребенка не оставил ее, брал на все городские светские мероприятия и почти всегда возвращался на ночь в родное гнездо. Почему сегодня пошатнулись устои семейства Бернс? Из-за этой девочки? Зачем Роман везет ее к Айвазяну? Как это обстоятельство может сказаться на отношении Бернса к жене? Вопросы не давали покоя мадам Бернс и она, несмотря на опасность быть грубо оборванной, начала их задавать мужу.

Роман Израилевич и так чувствовал себя не в своей тарелке. Ну, зачем Тине непременно понадобилось быть на банкете у Айвазяна? Покрасоваться захотелось…

Скучно ей, вот и бесится, то ей в клуб с Давидом, то в школу. Не понять Роману Израилевичу нынешнюю молодежь! Да, только и в правду он сильно привязан к этой рыжей, настолько сильно, что пошел на преступление, защищая свою собственность.

Ведь Тинка его собственность, он своими руками огранил этот алмаз, пока он не засиял невиданным драгоценным светом. А сколько денег вложено! Квартира, машина, шубки, брильянты… Эх, чего жалеть, такие деньги приносит Тинкин талант, что приведись еще раз обнаружить "московского гостя", то не задумываясь порешил бы и половину города, не только двух каких-то девиц.

– Дорогая, успокойся. Это политический ход, – он, наконец, прервал стенания мадам Бернс. – Видишь ли, у Арташеза будут весьма влиятельные гости, вот он и просил меня познакомить их с Тиной.

Мадам Бернс покачала головой.

– Это похоже на сводничество, Роман.

– Ничуть, Давид присмотрит, что бы ни один волосок…

– Чему научиться у тебя мальчишка? Ты же обещал сестре быть Давиду родным отцом.

– Розочка, я своих обещаний не забываю. А Тина – наш золотой телец. Кто же решится зарезать его? Не беспокойся, все будет в порядке.

В машине Давида тоже говорилось о предстоящем вечере. Давид в костюме и галстуке-бабочке выглядел очень элегантно рядом с эффектно-раздетой Тиной. Она специально выбрала открытое платье, дабы привлечь внимание не только гостей вечеринки, но и ее хозяина.