Нина Демина - Убийственные болоньезе

– Тебе холодно? – спросил Давид, видя, как кутается Тина в норковую накидку. – Включить обогреватель?

– Нет. Не хочу появиться распаренной. Холодные пальцы дамы заинтересуют быстрей, чем жаркая ладошка.

– Не заиграйся, помни, я весь вечер около тебя. Никаких приключений! Дядюшка мне голову оторвет, если заметит, что ты кокетничаешь с мужчинами, и не приведи господи, где-то в укромном уголке!

– Давид, я не дурочка, но мне нужно поближе познакомиться с "нашей крышей".

– Одного только не пойму, зачем мы платим бешеные деньги Дурбину, если ты сама хочешь сунуть голову в пасть тигру?! Пусть этим занимаются профессионалы!

– Спокойно. Я не собираюсь, как ты выразился совать голову в пасть, я хочу схватить тигра за яйца.

– Я все более убеждаюсь, что ехать на банкет было дурацкой идеей. Ты не контролируешь себя.

– Ошибаешься, Давид, еще как контролирую.

Давид взглянул на нее внимательней. Ни один мускул не дрогнул на Тинином лице, лишь уголок рта подернулся в жесткой полуулыбке. Давид вздохнул, не завалить бы всю проделанную с таким трудом работу, ведь если Ной звериным чутьем уловит, что им интересуются, то добраться до него будет куда как сложней!

Автомобиль Бернса свернул к подъездной аллее особняка Арташеза Айвазяна. Давид двинулся следом, сквозь стекло окна Тина разглядывала увитые светящимися гирляндами деревья аллеи, форпосты милиции и личной охраны Ноя и, наконец, парадный вход с белой колоннадой, поддерживающей балюстраду балкона второго этажа. У входа автомобили гостей принимали одетые в униформу беллбои.

– Денег не пожалел, – произнес Давид, подавая руку Тине. Та, изящно вытянув ступню, продемонстрировала красивый подъем, тонкую щиколотку и атласную туфельку цвета золотого песка. Подхватив Давида под руку, она одернула оригинального кроя низ платья, поправила на плечах накидку, и они подошли к чете Бернсов. В смокинге, купленном пару лет назад, Бернс выглядел франтом, атласный пояс охватывал его внушительное брюшко, а галстук сдавливал толстую шею, делая лицо Бернса еще более пунцовым. Рядом с ним Роза Исааковна смотрелась царицей, осанка и удачно подобранное платье делало ее выше супруга, да и выглядела она куда значительней.

– Давид, держитесь рядом с нами, – приказал Бернс, давая понять, кто здесь хозяин и кому они обязаны счастьем быть на таком великолепном празднике.

Их пригласили войти. В вестибюле швейцары, вытянувшись в ряд, принимали от нарядных гостей меховые накидки, манто, разноцветные шелковые и атласные пальто.

В бальной зале – иначе не назвать, сам хозяин встречал дорогих гостей. Ной был высоким, худым, седовласым мужчиной, с немного сутулой фигурой, с яркой кавказской внешностью, особой чертой которой был внушительных размеров, орлиный нос. Рядом с Ноем, стоял молодой мужчина, на родственные связи с хозяином четко указывала форма носа юноши, но на Тинкин взгляд, он скорее приходился Айвазяну внуком, слишком велика была разница в возрасте. Веселый взгляд из-под слегка удлиненной волны черных волос, красив, даже слишком для мужчины, одет с европейской простотой, но стильно и дорого.

– Кто это? – шепнула Тина Давиду.

– Сейчас узнаем… – пообещал Давид, двигаясь в кильватере Бернса и его супруги.

Хозяин сделал шаг навстречу гостям. Юноша, с любопытством разглядывая вошедших, искренне улыбнулся Бернсу и Розе Исааковне, притушил взгляд, вспыхнувший от Тинкиного декольте, заинтересовался ее спутником.

– Мой друг, – Айвазян приложил тонкие губы к пухленькой ручке супруги Бернса и крепко пожал руку Романа Израилевича. – Очень рад, праздник у меня сегодня двойной, сын из Лондона приехал. Георгий. Помнишь его? Жаль, мать не дожила, вот один и старикую.

Бернс подавил улыбку, он прекрасно знал о стариковских шалостях Айвазяна, да и в молодости тот был еще тем Казановой, сыночка родил уж в сорок с копейками.

– Как не помнить, Арташез, Гоги шустрым был мальчиком, сейчас мужчина уже, тебе есть, чем гордиться, – пожимая руку юноши, произнес Бернс – А я вот племянника с собой взял. Давид, знакомьтесь.

Тина стояла рядом с молодыми людьми в ожидании, что Бернс представит и ее.

Возникла неловкая пауза. Давид выпростал руку вперед, кончиками пальцев придерживая Тинкин локоть.

– Моя девушка, Тина.

– Дружите, – порекомендовал Роман Израилевич, стараясь не акцентировать свое внимание на заинтересованном взгляде Ноева сыночка. Георгий сжал Тинкину ладошку, прикрыл маслинные глаза, пушистыми, по-девичьи длинными ресницами.

Вот она мишень! Тинка даже задрожала от удовольствия. Георгий уловил вибрации и самодовольно улыбнулся. Не старик Ной, а красавчик Гоги! Ну и дурацкое имечко, буду называть его только Георгий. Главное присмотреть за малышом, здесь полно соблазнов в виде моделей, свободных и красивых девушек, а она представлена, как собственность племянника Бернса. Это еще как сказать, обычно мужчин распаляет преграда в виде соперника. Георгий поднес Тинкины пальцы к своим губам, и обычный жест вдруг превратился для нее в интимный – прохладные пальцы согрелись мягкими губами и горячим дыханием юноши.

Айвазян не стал задерживать старого приятеля, тем более что в зал входила новая пара гостей. Давид перехватил у Георгия Тинкину руку, и, сопровождаемые сожалеющим взглядом последнего, они прошли за четой Бернсов к столам с закусками и шампанским. Гости все прибывали и прибывали, Георгий не отходил от отца, знакомясь с нарядной публикой, ведь после лондонских клубов и пабов надо адаптироваться к российской манере проведения празднеств. "Отец считает, что все на королевском уровне, как он наивен!" – думал про себя молодой наследник, разглядывая "влиятельных особ", держателей акций банков, владельцев заводов, фабрик, ресторанного и игорного бизнеса. Взять того же Бернса и его продюсерский центр! Что с того, если там снимаются порнофильмы для всего региона? Своя ниша…

Георгий снова вернулся мыслями к девушке, с которой познакомился несколько минут назад. Хороша. Яркая внешность, точеная фигурка, обаятельная улыбка и хороший вкус. Успел заметить. Грациозна и сексуальна, но без пошлой навязчивости, несмотря на большое декольте. Дочки нуворишей, калифов на час, собравшиеся здесь, манерны, одеты броско, выпячивая папочкино скороспелое богатство. Деревенские дурехи. Скорее бы началось и закончилось это празднество!

Тина стояла рядом с Давидом, держа в руке бокал шампанского, на ее бриллиантовом колье вспыхивал свет многочисленных хрустальных люстр, глаза сияли угадываемым светом девичьей надежды на встречу со сказочным принцем. Классический оркестр наигрывал мелодии из французских фильмов, и, вдохновенная лирической музыкой, Тина отстукивала такт атласной туфелькой. Ах, как хочется танцевать, закружиться в вальсе с самым красивым кавалером, как ее героиня Наташа Ростова, и чтобы не было софит, камер, окриков режиссера и голых статистов. От мыслей о съемках на чело Тины набежало облачко, Бернс, внимательно разглядывающий свою подопечную, встревожился: