Ирина Дегтерева - Танец с тенью

В то время уже мало кого сажали за политические воззрения, но борьба с так называемой спекуляцией была в самом разгаре. За неимением лучшего применения своих взглядов и энтузиазма, моя сестра стала тайно следить за фарцовщиками, а чаще за теми, кого она считала таковыми, и писать доносы в органы. Самое забавное, что мы ничего не знали об этом увлечении, пока серьезные люди в штатском не приехали за одной из семей, живущей в нашем доме. Тогда она и заработала тот приметный шрам на левой щеке.

И все вышло наружу. В тот день на осторожные вопросы отца сестра заявила, что больше не может выносить этих вшивых интеллигентов – родителей и горячо ненавидит этого маленького слюнтяя – своего братца. Из-за таких, как мы, по ее мнению, терпят крах лучшие начинания наших вождей. Потом она перешла на бытовые темы и сообщила, что никогда не хотела иметь брата и не собирается за ним присматривать. Она-де уже нашла свое призвание и отныне будет бороться против империализма, невзирая на, мягко говоря, сомнительные политические взгляды этой семейки.

Отца тогда чуть удар не хватил. А потом пришло время отправляться в экспедицию, и Мария, хорошенько поскандалив вначале, потом пришла к выводу, что вдали от Родины просто необходимо будет присмотреть за поведением «этой семейки».

После крушения нашего судна ее, как оказалось, почти насмерть замерзшую, подобрали заблудившиеся дальневосточные контрабандисты. Прожив почти пятнадцать лет в тайге, она умудрилась там встретить одного из вдохновителей террористической группы…

Извини, не могу сказать какой. Увидев мою фотографию в газетах, она прибежала к своим боссам и потребовала продолжить борьбу с империалистическими прихвостнями. Те пропустили «прихвостней» мимо ушей, но возможным шантажом братца-миллионера заинтересовались и отправили сюда группу.

– Мне жаль, что так получилось. – Женя заметила, что крепко сжимает его руку. – Она ведь твоя сестра.

– Понимаешь, девочка, у всех родственников есть одна общая черта: ты не можешь их выбирать. Если человек тебе неприятен, ты просто не станешь с ним общаться. Когда же дело касается родственников, тебе приходится терпеть. А так ли уж это необходимо?

– Но ты только сейчас узнал, что она была вместе с ними?

– Нет, милая. – Алекс невесело усмехнулся. – Еще до встречи с ней я предполагал, что она там, и был почти уверен, что она на их стороне. Это так называемый неправильный козырь.

– Вторая тень – Бес?

– Да, ты права. Я все не мог до конца понять, что же подвигло его на этот вызов. Сразу решил, что это деньги. Потом понял, что это не все.

– Зависть. Он завидовал тебе и считал, что должен быть на твоем месте. И прекрасно понимал, что этого никогда не случится.

– В общем, да. Но ты откуда знаешь?

– Почувствовала, когда он разговаривал со мной до твоего триумфального появления.

– Так уж и триумфального. – Алекс недовольно скривился. – Перестань, Женька. Я заметил, что, с тех пор как с тобой встретился, стал понемногу сходить с ума. От ужаса, беспокойства, страха, тоски, радости. С тобой не бывает ничего понемногу, все – в полной мере, через край.

– Зато ты не сходишь с ума от скуки. – Она лукаво усмехнулась.

– Это уж точно. Я уже забыл, когда столько смеялся. Хотя, нужно признать, так сильно переживал я тоже давненько. Мне нравится с тобой разговаривать, шутить, заниматься любовью…

– Постой, теперь моя очередь. – Она приложила ладонь к его губам. – Ты знаешь, что, когда ты злишься, твои глаза темнеют? Однажды я видела их почти черными.

– Правда? Не поверишь, с тобой я даже злиться стал гораздо чаще.

– А мне нравится, когда ты злишься. Ты становишься таким грозным и неприступным, что хочется обнять твою жертву и прикрыть собой. А когда ты смеешься, возле глаз появляются маленькие смешные морщинки. И мне хочется их поцеловать. Еще я обожаю, когда твои волосы взъерошены. – Она провела рукой по его голове. – Тогда ты похож на такого хулиганистого мальчишку. Кстати, ты знаешь, что, когда ты возбуждаешься, твои глаза из серых превращаются в бирюзовые?

– Да нет, как-то пока никто не удосужился мне об этом сообщить. – Алекс смеялся.

– А что, было кому? Ой, что это я спрашиваю? Конечно, было! Думаю, ты вряд ли оставался надолго один, не правда ли?

– Ты ревнуешь! – Он радовался, как ребенок, получивший конфетку. – Наконец-то, а то как-то все на мою долю выпадает. Послушай, я никогда не встречался сразу с двумя девушками. И никогда не подпускал их так близко к себе, как тебя. Честно говоря, до встречи с тобой мне никто не был так необходим.

– Вот как? Алекс, а кто такая Маргарита?

– Почему ты спрашиваешь? – Он нахмурился. – Где ты слышала это имя?

– Сергей сказал. – Женя похолодела. – Он сказал, что это женщина, которая была тебе очень близка.

– Прямо так и сказал? – Алекс грустно улыбался.

– Ну… дословно: это единственное существо женского пола, к которому на его памяти ты относился нежно и трепетно.

– Марго была очень мила и преданна. Она была замечательной: теплая, ласковая. – Он протянул руку и осторожно привлек ее к себе. – Это была самая отважная кошка, которую я когда-либо видел.

– Кошка?

– Угу. Большая рыжая кошка-дворняга. Она прибилась к нам на одном из переходов. Ее все любили, кормили… Она была такой уютной и домашней. Потом она сбежала. Кажется, Сережка немного подшутил, он вообще у нас редкий шутник. Не обижайся. Так ты возвращаешься?

– Я подумаю.

Тень постепенно сгущалась, принимая все более четкие очертания.

Нет, так просто ты не уйдешь. Ты думаешь, что выиграл? Наивный! Ты выиграл лишь битву, война еще не закончена.

Скоро, очень скоро ты снова забудешь покой, ты перестанешь спокойно спать и смеяться. Любовь не спасет тебя. Существуют узы, которые тебе не дано разрушить. Ты уже перешел черту, обратной дороги нет.

А сможешь ли ты пережить новый танец с тенью?

Алекс открыл глаза.

Что это? Видение?

Женя? Девочка моя… Неужели ты не слышишь меня… Ты ведь понимаешь, что со мной происходит… Женя…