Ева Модиньяни - Джулия. Сияние жизни

От гинеколога Джулия вышла в приподнятом настроении: беременность протекала нормально, причин для беспокойства – никаких.

– Все в лучшем виде, – заверил ее врач. – Вы вполне здоровы, уверен, что в срок родится здоровый ребенок.

Когда она ждала Джорджо, то из-за опасности выкидыша почти весь срок пролежала в постели. Теперь же ей было рекомендовано побольше гулять, заниматься гимнастикой и даже плавать часок в день.

– Не беспокойтесь, – заметив ее испуганный взгляд, засмеялся врач, – от посещения бассейна одна только польза.

Джулия чувствовала бы себя совсем счастливой, будь рядом Гермес, но он не подавал о себе никаких вестей. Хотя прошло уже много времени после их последнего свидания в Нью-Йорке, Джулия так и не смирилась с мыслью, что их разрыв окончательный.

Приближающийся праздник давал ей возможность напомнить о себе и сделать новую попытку к примирению. Она зашла в магазин, купила круглую белую грелку с красным сердечком и, вырвав листок из блокнота, написала своим быстрым, легким почерком:

«Надеюсь, что это разогреет твое ледяное сердце. Позвони, телефон все тот же.

С наступающим, Джулия».

Потом вложила записку в конверт, надписала адрес и, воспользовавшись своим обаянием, попросила продавца:

– Доставьте это, пожалуйста, в канун Рождества, я вас очень прошу.

Молодой продавец, сразу же узнавший известную писательницу, расплылся в улыбке.

– Не беспокойтесь, синьора де Бласко, доставим ваш подарок вовремя.

Джулия уже направлялась к выходу, когда ее окликнул низкий знакомый голос. Обернувшись, она увидела Заиру. Старинная подруга, закутанная в соболя, радостно шла ей навстречу.

– Что купила, любовь моя? – поинтересовалась она, нежно обнимая Джулию.

– Ничего, просто поглазела, – соврала Джулия, которой не хотелось посвящать Заиру в свои личные дела. – А ты?

– Моя крестьянская натура не позволяет мне выбрасывать деньги на ненужные вещи. Любой подарок должен быть практичным, – со смехом сказала она и добавила: – Мы с тобой сто лет не виделись!

– А если точнее, то с прошлого лета, – поправила ее Джулия.

– Как ты меня находишь?

– Если ты имеешь в виду подтяжку, то великолепно. Выглядишь просто превосходно.

– Я надеялась, что будет незаметно, – слегка расстроившись, вздохнула Заира.

– Ничего и не заметно, – успокоила ее Джулия, – просто я очень хорошо знала каждую твою морщинку, а теперь они исчезли. Почему бы нам немного не поболтать? Давай зайдем к «Святому Амвросию», выпьем чего-нибуль.

Они перешли Корсо Маттеотти, вошли в знаменитое миланское кафе, сели за столик и заказали себе по чашке горячего шоколада.

– Как в лучшие времена, – расчувствовавшись, сказала Джулия, искренне радуясь случайной встрече.

Заира с любопытством разглядывала подругу.

– Ты очень похорошела, Джулия, но что-то в тебе не так. Ходишь осторожно, точно ты из фарфора, во взгляде – томность, ну-ка, давай, выкладывай, что с тобой происходит.

– Это большой-большой секрет, – рассмеялась Джулия, – который скоро откроется.

– А я, твоя лучшая подруга, ничего не знаю! Новая книга? Новый перевод? Экранизация твоего романа?

– Новый ребенок. Я беременна, Заира.

– У меня нет слов. – Заира действительно казалась потрясенной. – А кто отец?

– Ну кто может быть отцом? – Джулия даже рассердилась. – Гермес, конечно.

– А Франко Вассалли ни при чем?

– Франко Вассалли ни при чем! – возмутилась Джулия. – Как только такое могло прийти тебе в голову?

– Но ведь ты провела с ним несколько дней на его яхте, разве не так?

– А ты-то откуда знаешь?

– Бывшая жена Франко… ну как бы это сказать? Моя подруга, что ли…

Джулия сразу поняла, что имела в виду Заира.

– А я и не знала об этой, как ты выражаешься, дружбе.

– Ты вообще ничего не знаешь, что происходит вокруг тебя. Но я не понимаю, ради чего такая женщина, как ты, да еще беременная, отправляется в плавание по Средиземному морю с Франко Вассалли?

– Ради секса, – ответила Джулия и покраснела.

– Ну ты даешь! – расхохоталась Заира. – Если бы я тебя знала чуточку хуже, то могла бы и поверить, что ты говоришь правду.

– Мне очень интересно, кто же рассказал о нашем плавании жене Франко Вассалли?

– Вас видели вдвоем на берегу, а моряки такой народ, родную мать продадут за стакан вина. Скажи, сколько уже месяцев?

– Три.

– Можно, я потрогаю твой животик? – Заира уже протянула руку. – Говорят, это приносит счастье.

– Да там еще трогать нечего, – смутилась от этого откровенного жеста Джулия и, чтобы положить конец двусмысленному интересу к своей персоне, решительно встала и сделала шаг к выходу.

– Боже мой, Джулия! – услышала она за спиной возглас Заиры, полный неподдельного ужаса, и резко обернулась.

– Что?!

Дрожащими руками Заира накинула ей на плечи свою шубу и сказала каким-то неестественно спокойным голосом:

– Ты только не волнуйся, но у тебя на юбке большое кровавое пятно.

– Не может быть! – Джулия готова была кричать от отчаяния. – Я только что от гинеколога, он сказал, что у меня все хорошо…

– Прошу тебя, успокойся, – как маленькую, уговаривала ее Заира, – все будет хорошо, сейчас же поедем в клинику.

К счастью, за углом дожидался лимузин, и, усадив в него Джулию, Заира приказала шоферу:

– В Центральную клинику, и как можно быстрей.

Джулия не в силах была больше сдерживаться. Уткнувшись в плечо Заиры, она горько разрыдалась:

– Я хочу к Гермесу.

– Я тебя к нему и везу, дурочка, потерпи чуть-чуть.

Помина, Альдо и Марисоль сидели вокруг большого стола в кухне и молчали. Эта просторная кухня, пережив две мировых войны, сохранилась в своем первозданном виде. Стены были облицованы старинным белым кафелем, заканчивающимся на высоте человеческого роста синим бордюром; мраморная раковина, испещренная выбоинами, приобрела устойчивый серый оттенок, и только латунные кронштейны, на которых держалась массивная сушилка для посуды, казались новенькими, потому что были начищены до блеска. Здесь стояла старинная дровяная плита, она одновременно и отапливала помещение, и служила для приготовления пищи. Одну из стен занимал встроенный шкаф, через витражные стекла которого проглядывали аккуратно расставленные бокалы, чашки и тарелки. Всего два предмета напоминали здесь о прогрессе – огромный холодильник и посудомоечная машина.

Было семь часов утра. На плите шумел чайник, в духовке шипело раскаленное масло, в котором румянились ломтики хлеба, на маленьком столике поблескивала золотым и серебряным дождем рождественская елочка. За окнами еще не развиднелось, озеро скрывала туманная пелена.