Ферн Майклз - Хозяйка «Солнечного моста»

– Не надо, Тэд. Это на тебя не похоже. Давай лучше поговорим.

Тэд покачал головой:

– Не здесь, Билли. Потом. Извини… Я веду себя невоспитанно. Прости меня.

– Прощать тут нечего. Поговорим позднее. – На протяжении обеда Тэд был больше похож на прежнего, но от еды никто из них не получил удовольствия. Оба они думали об этом «позднее».

Тэд наблюдал за Билли, испытывая некоторую нерешительность. Но он должен попытать счастья, должен протянуть руку. Она была такой красивой, эта женщина, превращение которой из девушки в такое мягкое, любящее существо он наблюдал. Казалось, она поворачивает к нему свое лицо, словно подсолнечник поворачивается вслед за солнцем. В очертаниях подбородка появилась жесткость, исчезли мягкие контуры юности. Прошли годы, годы, в течение которых он знал, что любимая женщина принадлежит другому мужчине. Но самым настоящим предательством было знать, что она жаждет нежности и любви, а ей в этом отказано. Это убивало его. Он мог дать так много, всю свою бесконечную, огромную любовь.

Билли чувствовала, что Тэд наблюдает за нею. Временами в его темных глазах появлялось жесткое выражение, а иной раз – тот золотистый свет, который она заметила, когда Тэд впервые увидел Сойер. Сойер! Боже, она ведь бабушка, а предвкушает… что предвкушает? Любовную связь с Тэдом? Страстно желает получить то нежное внимание и заботу, которые он рад ей дать? Этого ли она хотела на самом деле?

После ужина Тэд повел ее прогуляться по декоративному парку напротив их отеля. Предложить выпить в спокойной обстановке гостиничного номера – было бы все равно что подлить бензина в огонь. Билли шла рядом с Тэдом, их плечи соприкасались, кончики пальцев непрестанно встречались. Вдруг Билли остановилась и повернулась к своему спутнику.

– Если ты обнимешь меня и прижмешь к себе, я, наверное, рассыплюсь на тысячу кусков. А если не обнимешь, то мое сердце разорвется. Что выбрать?

– Мне всегда удавалось склеить то, что рассыпалось на куски, – хрипловатым голосом прошептал он.

Билли легко скользнула в его объятия и положила голову ему на плечо. Ей было хорошо. Не впервые он обнимал ее, но впервые чувствовал, что ее сердце бьется в одном ритме с его сердцем.

– Билли, Билли, – прошептал Тэд, наслаждаясь звуком имени, слетающего с его губ, имени, которое он произносил в мечтах.

Она подняла лицо, чтобы заглянуть в его глаза и узнать ответы на те вопросы, от которых изнывало сердце. Лунный свет осветил овал милого лица, и Тэд увидел в любимых чертах отражение той же страсти, что жила в его сердце. Она манила к себе: женщина, которую он любил. Даже если больше не будет подобных моментов, он станет помнить этот – момент вечности, принадлежащий только им одним.

Тэд обнаружил, что его собственный голос дрожит и трепещет, исходя из глубины души.

– Дорогая, сколько это может продолжаться? Знаю, я тебе не безразличен, вижу это по твоим глазам, слышу в твоем голосе, когда ты произносишь мое имя. Что разделяет нас, в то время как мы так отчаянно нужны друг другу?

Неожиданно его охватил панический страх. Не слишком ли много он сказал? Не оттолкнет ли она его? Не разрушил ли то немногое, что их соединяло?

Билли подняла руку и прижала нежные пальцы к губам Тэда, заглушая его слова, запрещая дальнейшие объяснения. Нежно, осторожно положила голову ему на грудь, и прозвучавшие вслед за тем слова были так тихи, что ему показалось, будто звучат они лишь в его воображении:

– Люби меня, Тэд. Возьми меня. Я хочу принадлежать тебе.

Они вернулись в отель, не разнимая рук, как двое детей, которые боятся потеряться.

В номере Билли, освещенном неярким светом лампы у кровати, прикосновения стали более интимными, требовательными, ищущими. Тэд помог ей снять платье, лаская спину и плечи. Она чувствовала его теплое дыхание на своей коже, его губы нежно касались каждой впадины и каждого изгиба тела, по которому скользили его пальцы. Он приподнял ее лицо и стал целовать веки, губы, наслаждаясь и завладевая ими так, как осмеливался только в мечтах.

Билли стала торопливо освобождать его от одежды: ей вдруг захотелось быть ближе к его плоти, полностью обладать им. Так и должно быть, чувствовала она. Ощущение верности этого поступка наполняло душу небесной музыкой. И Тэд осознал то же самое. Билли чувствовала это по его отклику, слышала в его голосе, произносившем ее имя.

Лежа рядом с ним на кровати так близко, что каждый стук его сердца ощущался всем ее существом, Билли отдавалась с любовью. Казалось, этого момента она ждала всю жизнь – момента объяснения в любви.

– Я люблю тебя, Билли. Я люблю тебя, – снова и снова повторял Тэд, и слова эти шли из глубины его сердца.

Билли нужно было слышать их. Она хотела обладать и телом, и душой Тэда, впитать в себя всю любовь, которую он мог выразить. И всегда, всегда отдавать взамен все, что только можно. Ее любовь проявлялась в прикосновении ее рук, в нежности поцелуя, в трепете и в страстных желаниях плоти. Она радостно распростерла объятия перед человеком, который во многом составлял часть ее жизни – более того, часть ее существа. Тэд разделял ее радости и горести, тайные мысли и скрытые желания. Но этот Тэд был новым, совсем другим: он стал ее любовником, возбудил ее страсть, взбудоражил желания, сделал их любовь такой, о какой она всегда мечтала. Теперь Билли знала, что могла бы провести остаток жизни, удивляясь этому человеку, – он мог любить так нежно, так самоотверженно.

– Я люблю тебя, – Тэд выдохнул свое признание, не прекращая ласк, сгорая от желания давать, разделять любовь, сделать возлюбленную счастливой.

Он склонился над Билли; на ее милом лице, казалось, отразился свет его любви – это был свет и ее души, озаренной любовью. Он поцеловал ее рот, розовые соски, потом начал двигаться, подчиняясь ритму страсти, пока не осталось ничего, кроме веления его тела и ответного жара ее плоти.

Лежа рядом с Билли, сжимая ее в объятиях, он чувствовал, как слезы обжигают щеки, и не знал, его ли это слезы или слезы Билли.

Телефон зазвонил около полуночи – и мир перевернулся. Билли взяла трубку:

– Да?

Тэд видел, как ее лицо становилось пепельно-бледным, а косточки пальцев, сжимавших трубку, побелели. Он ждал, с болью сознавая, что, должно быть, случилось нечто ужасное. Тело Билли, лишь несколько минут тому назад теплое и страстное, стало теперь напряженным и оцепеневшим.

– Что случилось, Билли? Что такое? – спросил Тэд, когда она положила трубку. Пришлось повторить вопрос дважды, прежде чем Билли повернулась к нему.

– Звонила моя мать. В Испании произошла авиакатастрофа. Есть вероятность того, что в этом самолете находился Мосс, хотя его нет в списке оставшихся в живых. С Сетом из-за этого известия случился удар. Мне нужно ехать.