Алисия Холлидей - Семь способов отшить бойфренда

Я резко развернулась, порываясь уйти, но остановилась добавить пару слов на прощание.

– Знаешь, что самое глупое во всей этой истории? Я уже готова была позволить себе потерять голову. Из-за тебя. И вот к чему это меня привело.

– Шейн, подожди!

– Надеюсь, ваши отношения с Лиззи возобновятся. Вы друг друга стоите, – заключила я, с трудом сохраняя жалкие остатки самообладания.

И, оставляя позади неудачный роман и деловое фиаско, отправилась к своей собаке. Правильнее было бы сказать – к лучшему другу женщины.

Пока мы с Лулу раз в пятидесятый смотрели по телевизору «Гордость и предубеждение» (впрочем, для нее этот раз вполне мог оказаться первым, уж не знаю, какие ужасы заставлял ее смотреть прежний хозяин), мой сотовый не переставал надрываться. Проигнорировав по одному звонку от Ника, Мишеля и Фаррена, два звонка от миссис П. и четыре – от Бена, я решила выключить проклятый аппарат от греха подальше.

Перенесенное расстройство желудка явно не послужило для Лулу уроком, и она клянчила сырные воздушные хлопья. Но вместо них получила полезную еду, рекомендованную ветеринаром.

– Печеночный паштет – смотри, какая вкуснятина, – приговаривала я.

Собаке, несомненно, понравился паштет, потому что она в мгновение ока проглотила три порции и просила еще.

– Хватит. Ты же овечка, а не свинья! Я не вынесу повторения того, что произошло прошлой ночью, – сказала я, скрючившись и поджав колени к груди.

По-видимому, болезнь Лулу оказалась заразной – меня сильно тошнило.

Зазвонил городской телефон. Я вздрогнула от неожиданности. Обычно по нему никто не звонил, я даже не была точно уверена, что он подключен. Любопытство побудило меня ответить.

– Алло?

– Шейн, ну наконец-то! Это Мелисса.

– Мелисса? Откуда у тебя мой домашний номер? Не возражаю, чтобы он был у тебя, но мне любопытно.

– Э-э… не дозвонившись по мобильному, я нашла его в справочнике. У нас большая проблема, – сообщила она.

– Ты даже не представляешь какая… – рассеянно подтвердила я, недоумевая, как это меня угораздило попасть в телефонный справочник.

И чуть заметно улыбнулась.

– Вы с Тони оказались единственным моим успехом. Будет что вспомнить, когда я полностью отойду от дел и больше никогда ни за какие деньги не стану вмешиваться в чужие любовные дрязги.

Мелисса немного помолчала.

– Не хотелось тебя расстраивать, Шейн, – у тебя сегодня, кажется, неудачный день, – но ничего не вышло.

Холодный ужас охватил меня. Страшно было спрашивать, но пришлось:

– Что не вышло?

– Расстаться не получилось. Тони простил меня. Он уверен, что в глубине души, скрывая это под маской распутной девицы, я все же хочу выйти за него замуж.

– Что?! Нет, постой. Что бы там у вас ни случилось – у меня не осталось сил, – пробормотала я.

– Советую тебе их найти, – отрезала она. – Ты должна все исправить.

– Мелисса, я уже доказала тебе свою полную профнепригодность. Что бы я ни делала – все оказывается бесполезным. Я лишь опять все испорчу.

Лулу запрыгнула ко мне на колени и лизнула в лицо. Обожаю эту собаку.

– Нет, на этот раз почти получилось. Просто Тони очень упрямый, – раздосадованно сказала Мелисса.

– Мелисса, извини, но я… – Я смолкла, обратив внимание на экран.

По телевизору шел анонс шоу «Будущие модельеры».

И мне пришла в голову одна мысль. Даже две.

– Шейн? Ты здесь?

Я мягко кивнула, потом сообразила – Мелиссе ведь не было меня видно.

– Да, здесь. И уже, кажется, придумала начало нового плана. Поверь, на этот раз Тони тебя не простит.

– Уверена?

Рекламный ролик все еще продолжался.

– О да. На все сто. Перезвоню, когда все продумаю.

Всю следующую неделю, сказавшись больной, я не ходила на работу, не отвечала на звонки и занималась лишь тем, что подолгу гуляла с Лулу и, чем могла, помогала Мишелю в подготовке к показу. Пришлось, правда, выдержать неприятный разговор с миссис П., – насчет кредита, и та была на удивление милосердна.

– Я попробую что-нибудь придумать, милая. Не теряй надежды, – сказала она.

Но запас надежды, как и денег, у меня иссякал. Энни восемь дней не разговаривала со мной, только заходила за вещами; Фаррен с Мишелем наотрез отказывались мириться – тема даже не обсуждалась.

К счастью, у меня оставалась Мелисса. Мы общались каждый день и из деловых партнеров постепенно превращались в подруг. План принимал все более отчетливые очертания; Мелисса поначалу отказывалась от него, но потом согласилась.

«В конце концов, стоит ли бояться публичного унижения перед миллионами телезрителей, когда на другой чаше весов лежит перспектива замужества со страстным красавцем?» Хм… Если взглянуть под таким углом…

– Прямо не верится, Шейн, завтра показ! Я в шоке! – Мишель сидел посреди гостиной на коврике, в окружении собственных изысканных творений из итальянского шелка-шантунга, натурального шелкового шифона, креп-сатина, бархата, чесучи, органзы, шелкового фая, пестрого шелка, шелкового трикотажа, шерсти с шелком, peau de sole [29]и (да, Мишель обучил меня всем премудростям) блеклого шифона.

Короче говоря, сплошной шелк.

Были и другие ткани, но никакой синтетики. Каждая вещь буквально кричала о качестве, щебетала о роскоши и вкрадчиво нашептывала об элегантности.

– Мишель, считай, что ты уже одной ногой в шоу, – сказала я, аккуратно заворачивая в папиросную бумагу сверкающее платье из серебристого кружева.

Он уронил из рук ленту и в ужасе уставился на меня:

– Не говори так! Не вздумай больше произносить ничего подобного – сглазишь! Божества, ведающие модой, чрезвычайно капризные существа, Шейн.

– Да, особенно если ты суеверен!

– Конечно, я суеверен! Как и все художники.

– Ладно. Извини, извини. – Я встала и потянулась. – Надо погулять с Лулу. Вернусь минут через двадцать и помогу тебе с упаковыванием.

– Прости, что не позволяю приводить сюда Лулу, но…

Я рассмеялась:

– Естественно – вряд ли тебе хочется, чтобы твои работы запомнились лишь тем, что покрыты собачьей шерстью. Даже мне это понятно.

Мы с Лулу немного побродили по окрестностям; как обычно, навязчивые мысли о Бене портили мое уединение.

«Вот придурок».

Бен упорно названивал, а однажды даже зашел, когда меня не было дома, и оставил записку. Миссис П. сообщила по телефону, что он и в магазин заходил. Но с его последнего звонка прошло два дня – по-видимому, он все же понял мой прозрачный намек. Как ни странно, я не знала, радоваться мне или огорчаться.

«Наверное, я и сама малость придурковата», – подумалось мне.

Лулу завершила процесс удобрения ближайших газонов, и мы двинулись обратно. Открыв входную дверь, я обнаружила за ней Фаррена.