Кристи Кохан - Скандал в личной жизни

Она стояла, застыв, как натянутая струна, не поднимая глаз от пола, и Джексон ощутил знакомую тошнотворную боль внутри. Должно быть, она передумала, и на этот раз ему уже не на что надеяться.

Когда священник попросил ее повторять клятву, она подняла голову. Их глаза встретились, и теплая волна облегчения захлестнула Джексона. Глаза, такие чистые и прекрасные, были спокойными, сильными и любящими. Она твердо произносила слова, совершенно уверенная в себе, тем ровным голосом, который он любил, как никакой другой. А потом они скрепили свой союз поцелуем. Ее губы были нежными и доверчивыми, с еле ощутимой улыбкой, таящейся в их уголках.

Во время поздравления гостей, она стояла рядом, его жена, и атласный рукав ее платья касался его руки. Она приветствовала гостей с ясным и счастливым выражением на лице. Он обнял ее за талию и снова поразился тому, как безупречно сливаются их тела, дополняя друг друга до полного совершенства.

Гости проплывали мимо – неясные очертания вытянутых губ и обнимающих рук. Джексон мало обращал на них внимание. Какое ему до этого дело, если рядом с ним – женщина его мечты? Она принесла ему так много счастья; укрыла легкой дымкой совершенства все стороны его жизни, так что временами Джексон полностью забывал о прошлом, оставляя его позади, как ребенок, согревшись, отбрасывает ненужное одеяло. Эта женщина дала ему все.

Он думал об этом, думал о смехе, который с каждым днем звучал все чаще, когда они были вместе, думал о доме в Нью-Гемпшире, ожидавшем их, когда почувствовал, как она судорожно сжала его руку. Быстро повернувшись, Джексон увидел побледневшее лицо своей жены. Он проследил за ее отчаянным взглядом и с трудом преодолел охвативший его приступ головокружения, увидев, на кого она смотрит.

– Она здесь, – произнесла его жена, хотя в словах не было необходимости. Нехарактерная прерывистость исказила звук ее бархатистого голоса. – Не могу поверить, что она здесь.

Он крепче прижал жену к себе и коснулся губами ее уха:

– Я люблю тебя.

Он наблюдал, как, застыв на мгновение, она преобразилась. Снова распрямила испуганное сгорбленное тело и улыбнулась улыбкой, сводившей с ума мужчин во всем мире. Она встретилась с ним взглядом, и он увидел, как ее глаза наполняются слезами.

– А я тебя, – сказала она, легко касаясь пальцами его щеки.

Джексон снова обратил внимание на гостей, но краем глаза наблюдал, как приближается, та, другая. Он не мог не поразиться красоте той женщины. Прошло около трех лет с тех пор, как он видел ее, она казалось, стала мягче, женственнее, более хрупкой. Еще один человек, и она подойдет поздравить их Внезапная острая боль вины и угрызения совести давным-давно загнанные в самую глубину памяти вернулись и охватили его с яростной силой.

И вот она стоит перед ним, с высоко поднятым подбородком и сжатыми кулаками. Женщина, которую он оставил. Женщина, которая когда-то была Лучшей подругой его жены. Женщина, которая любила его так, что он не мог дышать. Она стояла перед ними после многих лет мучительного молчания. Наконец, после глубокого продолжительного вздоха, заговорила.

Ливень прошел, но небо еще оставалось темно-серым, драпируя город сырым туманом. Столбики забора, окаймлявшего извилистые тротуары Саусалито, были скользкими как фруктовое мороженое. Две двенадцатилетние девчушки пробирались по ним, зажав в руках книжки и балансируя с той характерной грацией, которая бывает только у детей и опытных акробатов.

– Думаешь у нас будет гимнастика? – спросила Меган, отбрасывая со лба светло-соломенные завитки. На мгновение она остановилась, вглядываясь в небо, но почувствовав, что теряет равновесие, двинулась дальше.

Алекс высунула язычок и слизнула бусинки дождя.

– Нет, поле, должно быть, промокло насквозь. Держу пари, нам даже не придется переодеваться.

Они прошествовали по забору до кромки поля, заросшего высоченными – по пояс – сорняками, отделявшего их от школы. Спрыгнув с забора, девочки просияли, увидев перед собой восхитительную картину из мутных лужиц и холмиков грязи. Ни минуты не колеблясь, смеясь и пританцовывая в лужах, не обращая внимания на брызги, летевшие из-под красных резиновых сапожек на пальто, они двинулись к школе. Добравшись до дороги, откуда рукой подать до кирпичного здания, девочки нахмурились, остановились, стараясь счистить с пальтишек присохшую грязь. Как-никак они – ученицы неполной средней школы. Нехорошо, если их застанут шалящими как малышей. Хотя сами не раз наблюдали, как другие ученицы седьмого класса веселились, топая по лужам, как и они.

– Александра Холмс?

– Здесь.

Миссис Кармикел, прозванная учениками как «Миссис Фармикел», прищурилась и обвела взглядом класс.

– Где, Александра?

Алекс, шептавшаяся со своей лучшей подругой Меган, вскинула голову и подняла руку.

– Здесь, миссис Кармикел.

– Александра, я надеюсь, что в другой раз ты не забудешь поднять руку и сказать «здесь», когда я называю твое имя. Понятно?

– Да, мэм.

Подождав, пока учительница продолжит перекличку, Алекс состроила рожицу и показала ей язык. Раздалось дружное хихиканье. Прервав перекличку, миссис Кармикел подошла к Алекс.

– Не скажете ли мне, что здесь смешного, мисс Холмс?

Стиснув под партой руки, Алекс силилась не расхохотаться, в то время как даже Джонни Пидмонт, сидевший впереди нее, хохотал так, что казалось еще минута, и он обмочит штанишки.

– Итак?

– Что вы, мэм! Ничего смешного.

– Я тоже так думаю, – провозгласила миссис Кармикел, упершись руками в бедра, похожие на горбы верблюда. Она направилась было к своему столу во главе класса, затем резко обернулась.

– Меган!

Меган Сандерс, сидевшая рядом с Алекс, тревожно взглянула на подругу и встала с места.

– Да, миссис Кармикел?

– Может быть, ты мне скажешь, что для твоей подруги Александры важнее, чем перекличка?

Меган с надеждой взглянула на Алекс, но та уже изображала образцовую ученицу: растрепанные темные волосы приглажены за уши, спина прямая, подбородок приподнят, грудь вперед, руки сложены перед собой. Судорожно сглотнув, девочка прошептала.

– Не знаю, мэм.

Шумно вздохнув (этот вздох Алекс копировала в совершенстве), миссис Кармикел вернулась к учительскому столу. Перекличка закончилась без дальнейших происшествий.

– Итак, дети. – Миссис Кармикел подошла к доске. – У меня для вас сообщение. С сегодняшнего дня в вашем классе новенькая ученица, и мне бы хотелось, чтобы вы отнеслись к ней доброжелательно. – Она подошла к девочке, сидевшей в углу первого ряда, на «месте смертников», как называли его ученики, взяла за руку и поставила перед классом на всеобщее обозрение, как ставят скелет из кабинета естественных наук. – Дети, это – Клементина Монтгомери. Ее семья переехала из Денвера. Поприветствуйте ее, пожалуйста.