Джанет Дейли - Игра до победы

– Отдел заказов? Да, я хотела бы знать, какие у вас есть рейсы в Вирджинию. Ричмонд.

Десять дней спустя Лес позвонила в дверь материнского дома на побережье. Вышла служанка и проводила ее на застекленную террасу. Одра сидела над грудой корреспонденции. Увидев дочь, она подняла на лоб очки.

– Здравствуй, Одра, – сияюще улыбнулась Лес. Ее каблучки выстукивали звонкую дробь по каменным плиткам пола.

– Лес? – Одра встала, чтобы поздороваться с дочерью. – Я думала, что ты в Виргинии.

– Я была там, – Лес быстро обняла мать, чмокнула в щеку, отошла и, обхватив плечи руками и пытаясь унять снедавшее ее нетерпение, сказала: – Видишь ли, я приехала к тебе прямо из аэропорта.

– Поездка явно пошла тебе на пользу, – заметила мать. – Ты просто лучишься здоровьем.

– Я и вправду чувствую себя лучше, – признала Лес.

Но боль утраты все еще не прошла, подстерегая ее при каждом пробуждении.

– Одра, – сказала она, – я хочу снять у тебя внаем дом в Хоупуорте.

– Что?

– И я хочу тренировать молодых лошадей для поло. Я чувствую, это сулит большие перспективы. Ты можешь попросить Стэна Маршалла – или кого сама захочешь – установить рыночную цену, сколько жеребята стоят сейчас, в их нынешнем состоянии. После того, как я их подготовлю, мы сможем их продать и поделить прибыль.

– Что?

– Эктор однажды сказал мне, что не надо быть мастером поло, чтобы тренировать лошадей для игры. И я ему верю. Одра, я умею хорошо обращаться с лошадьми. Могу дать им все, кроме опыта игры. Позже я могла бы позвать на помощь одного из инструкторов по поло из университета. Но сейчас я хочу попытаться сама.

– Кто тебе это сказал? – нахмурилась Одра. – Лес, с тобой все в порядке?

Лес засмеялась, внезапно поняв, как увлеклась своим проектом.

– Если ты спрашиваешь, не пьяна ли я, то у меня и капельки не было во рту. Одра, я говорю совершенно серьезно. Я не утверждаю, что собираюсь стать лучшим в мире тренером, но мне нужно что-нибудь более настоящее, чем светские приемы, комитеты и все в этом роде. А еще я люблю лошадей… и люблю Хоупуорт.

– А что ты собираешься сделать со своим здешним домом?

– Продам его. – Это она уже решила. В идеальном случае переедет в особняк в Хоупуроте. Если Одра согласится с ее предложением. Ну а не согласится, тогда – куда-нибудь еще… – Теперь это уже не дом, а просто жилье… жилье, наполненное воспоминаниями. Я не могу жить в прошлом. Ну как, Одра? Ты согласна?

– Не могу сказать, что одобряю твое решение.

– Я не прошу тебя одобрять то, что я делаю. Я спрашиваю, можешь ли сдать мне дом внаем.

Одра долго смотрела на нее в размышлении, а затем улыбнулась. Глаза ее сияли влажным блеском.

– Мне всегда было обидно видеть, как что-то пропадает зря.

Год и два месяца спустя.

Хьюстонский поло-клуб, Хьюстон, Техас.

Жарким майским днем Лес стояла в одиночестве на травянистой боковой линии поля для поло и наблюдала, как к ней приближается белый мяч, за которым гонится всадник, изо всех сил подгоняя лошадь. Лес с жадным вниманием смотрела на человека в седле. Все в нем было так ей знакомо. Даже если бы Лес не знала, что Рауль играет в этом показательном матче, она сразу бы узнала его. Но она знала.

Техасский поло-клуб усиленно рекламировал игроков с рейтингом в десять голов, которые принимали участие в игре, проводившейся на ежегодной распродаже пони для поло, и Рауль был одним из них. Именно поэтому она и оказалась здесь. Может быть, это было нечестно – захотеть вновь увидеть его после того, как они разошлись более года назад. Но Лес в последнее время постоянно задавала себе один и тот же вопрос: осталось ли между ними хоть что-нибудь? И ей необходимо было выяснить это. А четыре пони, которых она выставляет на завтрашнем аукционе, давали ей прекрасную возможность приехать в Хьюстон.

Она наблюдала, как Рауль вывел коня в позицию для удара. Он поднял голову, и Лес увидела, как он на миг оторвал взгляд от мяча и посмотрел прямо на нее. Его словно ударило током, но потрясение промелькнуло по его лицу так кратко, что Лес решила: это ей только почудилось. Затем он ударил по мячу и промазал. А ведь ударить было очень просто.

– Буканан не попал по мячу. Такое вам удастся увидеть не слишком часто, леди и джентльмены, – пророкотал по громкоговорителю голос комментатора. – Но, думаю, это доказывает, что и игроки с рейтингом в десять голов тоже могут порой делать ошибки.

Лес поняла, что Рауль видел ее. Она на мгновение отвлекла его и… Вспыхнула слабая надежда – может быть, он захочет увидеться с ней.

Рауль натянул поводья и оглянулся на Лес. Рядом никого не было, значит, он смотрел именно на нее.

Игра на поле продолжалась. До конца оставалось меньше трех минут. Поколебавшись долю секунды, Рауль развернул лошадь и поскакал за мячом. Лес не стала дожидаться конца игры. Она двинулась к небольшому павильону, где игроки отдыхали между чуккерами.

Когда прозвучал финальный колокол, Лес стояла в тени под навесом и теребила пальцами поясок своего узкого платья-сафари. Она сама не понимала, насколько волнуется, пока не увидела Рауля, едущего с поля в сторону павильона. Спешившись на линии, где игроки меняли лошадей, он передал коня конюху, снял шлем и наколенники, взял полотенце и стал стирать пот с лица и шеи.

Все еще держа полотенце в руке, он пошел к Лес.

Сердце у нее бешено забилось. Рауль изменился очень мало. Может быть, немного больше загорел и возле глаз появилось еще несколько морщинок, но волосы его были так же темны, а глаза столь же голубыми, как ей помнилось. Ей было несколько неловко стоять и поджидать его здесь – она помнила, как она просила его уйти.

– Здравствуй, Рауль.

– Ты отлично выглядишь, Лес.

– Спасибо… – Она искала слова, пытаясь придумать, что сказать.

Другие игроки, разъезжаясь с поля, окликали Рауля. Некоторые поздравляли его с хорошей игрой, другие – подшучивали над тем, как он промазал по легкому мячу. Он отвечал большинству из них коротким кивком, затем взял Лес за руку.

– Давай пройдемся.

– Да.

Он уводил ее прочь от толпы конюхов, всадников, лошадей и зевак, и пожатие его пальцев было волнующим и восхитительным. Они направлялись к деревьям, в тени которых уже шли приготовления в традиционному барбекю и танцам, которые должны были начаться вечером под знаменитым клубным дубом. Войдя под прохладу деревьев, они непроизвольно замедлили шаги. Оба молчали.

Рауль первым нарушил тишину.

– Когда ты уехала из Палм-Бич? Я услышал об этом нынешней зимой.

– Чуть больше года назад. Теперь я живу в Виргинии, на Хоупуортской ферме. Начала тренировать пони для поло. Именно поэтому и приехала сюда. – Такой, во всяком случае, была одна из причин. – Я выставляю четырех лошадей на завтрашнем аукционе. У меня есть два заинтересованных покупателя, которые хотят испытать пони. Мы договорились через час встретиться с ними у конюшен.