Джанет Дейли - Наследство для двоих

Вдали, на поле, сосредоточенно урчал «Катерпиллер». Небольшой бульдозер шел кругами по бывшему сенокосу. Опущенный нож, снимая верхний слой почвы вместе со стерней, выписывал овал, повторяя очертания беговой дорожки ипподрома. На месте луга создавалась тренировочная площадка. Работы развернулись примерно в полукилометре от викторианского особняка Ривер-Бенда. И его обитатели, и люди, работавшие над сооружением ипподрома, отлично видели друг друга.

Выбирая это место, Эбби сознавала, что Рейчел воспримет подобное строительство как еще одну шпильку в свой адрес. Однако в планы Эбби вовсе не входило лишний раз злить владелицу Ривер-Бенда. Просто этот участок подходил ей как нельзя лучше. Он был достаточно плоским, сухим и находился на порядочном расстоянии от ручья, что исключало возможность затопления в случае ливневых дождей. Таким образом, что бы ни думала по этому поводу Рейчел, соседство тренировочной дорожки с Ривер-Бендом было чисто случайным.

Небольшой автомобильчик, затарахтев, тронулся со двора фермы. За рулем сидела репортерша, представляющая одно из ведущих изданий по проблемам коневодства. Провожая ее взглядом, Эбби обессиленно вздохнула:

– Не знаю, как ты, Бен, а я чувствую себя, как выжатый лимон. Ну сколько можно языком молоть? Господи, да у нее теперь материала на несколько статей.

– Иден вот-вот возвратится. Сейчас школьный автобус подъедет, – напомнил ей Бен.

– Пойду встречу ее. – Эбби быстро зашагала по тропинке, ведущей к шоссе.

С тех пор как Маккрей выяснил, что Иден его дочь, она полностью утратила покой. Ей каждую минуту нужно было непременно знать, где и с кем находится ее девочка. С момента роковой встречи с Маккреем прошло почти десять дней. За все это время он ни разу не дал о себе знать. Неужели он и в самом деле оставил их в покое? Ей очень хотелось верить в это.

Автомобиль журналистки затормозил, уступая дорогу приближающемуся пикапу. Этот грузовичок был ей совершенно незнаком, зато девочку с черным хвостиком, весело махавшую рукой из кабины, Эбби узнала безошибочно. Это была ее Иден! Эбби похолодела, будто налетел северный ледяной ветер и пронизал ее до костей. Застыв на месте, она во все глаза смотрела на Маккрея, плавно остановившего свой пикап. Да, это был он. Случилось именно то, чего она так боялась все эти дни: Маккрей был здесь, и вместе с ним была Иден.

– Мамочка! – Иден радостно высунула голову из окна машины. – Посмотри, кто к нам приехал!

С трудом передвигая ставшие ватными ноги, Эбби пошла к грузовичку. Горло перехватило от ужасного подозрения. Она продолжала обескураженно глазеть на Маккрея, уже почти не видя Иден.

– Залезай, – скомандовал он.

Открыв онемевшими пальцами дверцу, она села в машину.

Иден с готовностью пересела на середину сиденья, давая ей место, и тут же принялась трещать как сорока, однако Эбби не слышала ни слова. Казалось, она заранее приготовилась к неотвратимому, но теперь, когда ужасное наконец свершилось, не знала, что делать.

– Мама, ну что дверь не открываешь? – недовольно протараторила Иден. Словно очнувшись от сна, Эбби обнаружила, что они остановились. Пикап стоял прямо перед домом. Она неуверенно ступила на землю, Иден выпрыгнула следом. – Пошли скорее, мамочка! Я обещала показать ему своего пони.

Реакция Эбби была чисто автоматической.

– Сначала переоденься, милая моя. Сними школьную одежду. – Она подтолкнула дочь к крыльцу.

– Ну ма-ам… – Иден уперлась, не желая уходить.

– Мы с тобой, кажется, уже говорили насчет капризов.

В этот момент раздался хруст гравия – огибая капот машины, к ним подходил Маккрей.

– Говорили, – неохотно пробубнила Иден и тут же, задорно взглянув на Маккрея, выпалила: – Я быстро, честное слово! Только, чур, никуда не уходить, пока я не вернусь. Поклянись, что не уйдешь.

– Ей-богу, не уйду, – прозвучал над левым ухом Эбби низкий голос. Однако она даже не обернулась. Зато Иден, расплывшись в улыбке, помчалась в дом.

Эбби стояла, словно обратившись в соляной столб. Стук двери подобно выстрелу отозвался в ней болезненным эхом. Нервы были напряжены до предела. Ей казалось, стоит только пошевелиться, и случится непоправимое. Сейчас, когда Маккрей смотрел только на нее, она была способна на все, что угодно. Эбби попыталась забыть о его присутствии, но тщетно. Ведь он смотрел на нее, а разве можно забыть об этом, когда волосы у нее торчат сзади в разные стороны, как солома? Каких-нибудь двадцать минут назад эта проклятая репортерша заставила ее скакать верхом на Уиндсторме, выбирая удачный ракурс для фотографии, которую пообещала тиснуть вместе со статьей в своем журнале. Высокий воротничок блузки душил ее, черный жакет и серые лосины тоже внезапно стали тесны.

Она физически ощущала на себе его внимательный взгляд, и стоило ему отвернуться, ей сразу же стало легче.

– А ты тут многое перестроила. Не видно что-то старого коровника.

Эбби проследила за его взглядом.

– Мы давно уже снесли его. На его месте теперь новая конюшня для кобыл с жеребятами.

Три новые постройки – конюшня для кобыл, стойла и конюшня для жеребцов – были выкрашены в светло-желтый цвет пустыни, за исключением углов, выкрашенных в темно-коричневый. Загоны, арена, манеж – все это было обнесено деревянной изгородью, черной от креозота. Везде была видна заботливая рука хозяйки – каждая вещь на месте, каждой отведена определенная роль. Эбби знала, что ей удалось немалого добиться, и не могла не гордиться собой. Правда, сейчас гордость ее несколько увяла. Она понимала, что Маккрей сравнивает ее хозяйство с теми ультрасовременными сооружениями, которые наверняка видел в Ривер-Бенде. И тут уж волей-неволей приходилось признать, что по сравнению с тем, что построила в своем имении Рейчел, ее конюшни выглядели жалкими сараями.

– Признайся, Маккрей, ведь не затем ты приехал, чтобы любоваться моими развалюхами. Лучше прямо скажи, что тебе от меня надо, – произнесла она сиплым от волнения голосом, впервые отважившись посмотреть ему прямо в лицо. И была поражена, сколь изможденным оно стало. Его щеки заметно ввалились, под глазами образовались круги.

– Я пытался быть покорным тебе, Эбби, – сказал он. – Старался смириться, не беспокоить вас. Ничего не получается. Не могу забыть, что она моя дочь, – и все тут!

– Нет… – прошептала она. Это была слабая попытка заставить себя не слушать то, что он говорит.

– Я хочу, чтобы в ее жизни было место и для меня.

– Ты не можешь!

– Не могу? – Его суровый, испытующий взгляд вонзился в нее, но затем, скользнув в сторону, смягчился, заискрился улыбкой. – Что ж, давай посмотрим!

Почти в ту же секунду Эбби услышала, как хлопнула дверь и по асфальту дробно застучали каблучки. Резко обернувшись, она увидела Иден, мчащуюся к ним со всех ног. Ее темные хвостики, как всегда, весело прыгали вверх-вниз. Одна штанина залатанных джинсов была заправлена в ботинок, другая болталась навыпуск.