Джанет Дейли - Наследство для двоих

– Я мог бы нарисовать для нее Сирокко. Можно даже раскрасить. Чтобы она смотрела на эту картину и помнила, какой он был, – возбужденно предложил Алекс. – Ей понравится, правда ведь? Я очень хорошо рисую, просто отлично. Миссис Уэлдон мне это не раз говорила. А уж эту картину я так нарисую, что больше никто так не сможет!

– Я знаю, ты сумеешь. И уверен, что маме очень понравится, – улыбнулся Лейн.

– Прямо сейчас и начну. – Не успев закончить фразу, Алекс соскочил со стула и со всех ног помчался к дому.

Глядя на него, Лейн не мог не подумать о том, как прекрасно детство с его невинной и святой верой в то, что все в жизни поправимо.

Рейчел сидела у прямоугольного сырого холмика. В ее позе было что-то по-детски беззащитное: ноги поджаты, голова и плечи поникли, одна рука уперлась в свежие комья земли. Легкий ветерок поднял ненадолго ее темные локоны и осторожно положил на место, словно мать, перебирающая волосы своего ребенка, пытаясь приласкать и утешить его.

Когда Росс подошел к ней, она даже не подала виду, что заметила его. На несколько секунд он замер на месте, пораженный печатью неподдельного горя на ее лице. Глаза ее были сухими. «Уж лучше бы плакала», – мелькнула у него в голове. Со слезами справиться ей было бы гораздо легче, чем с той невыразимой тоской, которая лежала сейчас тяжелым камнем на ее сердце.

– Здравствуй, Рейчел…

Поначалу она подумала, что это ей послышалось. Потом подняла глаза. Они были тусклыми и пустыми, почти безжизненными. Рейчел смотрела прямо на него, и все же Росс не было уверен, что она его видит. Потом, кажется, ощущение реальности начало понемногу возвращаться к ней.

– Тут лежит мой Сирокко. Я уже заказала памятник – мраморный. На нем вырежут его имя, даты рождения и смерти. И еще пару строк из поэмы, которую я когда-то читала. Правда, пришлось изменить немного слова. – Словно в полузабытьи она продекламировала нараспев: – Кто видел в нем лишь ног красу и стать, тому души его волшебной не понять.

– Красиво звучит.

– Пощупай землю. – Она запустила пальцы еще глубже в рыхлые комья. – Теплая… Совсем как он.

– Это от солнца.

Ее состояние внушало нешуточную тревогу. Тяжело вздохнув, Рейчел снова посмотрела на него. На сей раз лицо ее было более живым, и все же его черты по-прежнему были искажены от боли.

– Знаю, – вяло согласилась она. – Но иногда мне хочется думать, что это тепло исходит от него.

– Нельзя так, Рейчел. Ты губишь себя.

– Мне все равно. Главное, что он здесь… Со мной, – твердо произнесла она.

– Прошу тебя, Рейчел, не надо. Его уже не вернешь. У тебя есть другие. Есть я. Вот я, рядом с тобой. Прошу тебя, пойдем отсюда, пожалуйста. – Взяв ее за плечи, он осторожно помог ей подняться.

Рейчел не сопротивлялась, однако по-прежнему, не отрываясь, продолжала смотреть на могилу. Она уходила отсюда против собственного желания.

– Его место здесь. Здесь он должен бегать, звать своим ржанием кобыл с пастбища…

– Мне так хочется утешить тебя, сказать что-нибудь или сделать, но у меня нет нужных слов. – В этот момент Росс остро ощущал собственное бессилие. Совсем как тогда, на ипподроме. – Ты даже не представляешь, сколько раз я говорил себе, что не должен был покидать тебя в тот день. Но что мне оставалось делать? С тобой был Лейн. И я знал, что он позаботится о тебе.

– Лейн всегда со мной, каждую минуту, – отрешенно пробормотала она.

– Знаю, знаю… – Ему до сих пор неприятно было вспоминать, что в первые секунды после того, как случилось непоправимое, она бросилась к Лейну. А ведь должна была бы броситься к нему, Россу. Ведь именно его, а не Лейна она любила по-настоящему. – Послушай, сегодня вечером мне нужно ехать в Нэшвилл. Студия звукозаписи, с которой я сотрудничаю, хочет, чтобы я сделал альбом, и на завтра у меня назначена встреча с продюсером. Но стоит только тебе захотеть, чтобы я остался, и я отменю все свои дела.

– В этом нет необходимости. Можешь быть тут, можешь быть там – мне все равно. Ничто теперь не имеет для меня значения.

Она была такой безразличной, такой далекой, словно видела в нем какого-то незнакомца, а не мужчину, который до этого сотни раз сжимал ее в жарких объятиях. Они шли бок о бок, и его рука лежала на плечах Рейчел, но былого чувства близости не было и в помине. Ему надо было что-то срочно предпринимать.

– Пойдем, я покажу тебе кое-что. – При приближении к главной конюшне, которая величественными очертаниями напоминала дворец, он ускорил шаг, но его обещание не вызвало у нее ни малейшего интереса. – Ты не хочешь спросить меня, что именно?

– Что же?.. – Было видно, что она задает вопрос лишь потому, что он заставил ее сделать это.

– А вот это сюрприз. Правда, я гарантирую, что он тебе понравится. Подожди чуть-чуть и увидишь.

Однако когда Рейчел заметила у широких ворот конюшни грузовичок с прицепом для лошадей, она испуганно вздрогнула.

– Там кто-то есть. Я никого не хочу видеть!

– Что ты, не бойся. Это моя телега.

– Твоя? Не понимаю… – Она, насупившись, посмотрела на него. У Росса появилось ощущение, что ему наконец удалось пробиться сквозь окружающую ее стену скорби.

– Говорю же тебе: сюрприз! – Он сделал жест конюху, и тот вывел из прицепа молодую лошадь. – А вот и то, что я тебе обещал. – Он оглянулся, чтобы увидеть реакцию Рейчел на появление великолепной арабской кобылицы. Юная красавица гордо вскинула голову, и на ее бронзовой шкуре заиграл утренний луч солнца. Рейчел была явно ошеломлена. – Это и есть моя Джуэл, – пояснил Росс. – Та самая. Помнишь?

– Да-да, помню, но зачем ты ее сюда привез? – Она, все еще недоуменно хмурясь, повернулась к нему.

– Я хочу, чтобы она стала твоей.

Рейчел недоверчиво отстранилась от него, но Росс продолжил:

– Я же помню, как сильно ты хотела получить ее, но я сказал тебе, что она не продается, причем сказал вполне серьезно. У нее никогда уже не будет жеребенка от Сирокко, тут уж ничего не поделаешь. Поэтому я отдаю ее тебе просто так. В подарок.

– Нет! – Она отступила от него еще на шаг. На ее лицо набежала черная тень гнева и возмущения.

Удивленный подобной реакцией, Росс взял повод у работника и протянул ей:

– На же, бери.

Однако она затрясла головой и поспешно спрятала руки за спину.

– Я действительно хочу, чтобы она стала твоей, Рейчел. Я знаю, она не заменит тебе Сирокко и… Может быть, я и не в силах загладить свою вину за то, что не остался с тобой после того несчастного случая, но прошу, дай мне хотя бы шанс.

Внутри ее вдруг словно что-то надломилось.

– Почему все без устали дарят мне подарки? – зловеще начала Рейчел. – Ты что, думаешь, что можешь купить меня? – сорвалась она в следующую секунду на крик. – Никакие подарки не возместят мне долгие часы одиночества! Я не ребенок, которому можно дать погремушку и думать, что все его огорчения пройдут сами собой. Больше этому не бывать!