Мэрилин Форстот - В лучах солнца

– Конечно, но что ты будешь делать сегодня? Нельзя, чтобы какой-то дождь испортил нам весь отдых.

Какой-то дождь? За окном лил такой ливень, что ничего не было видно за мощными струями воды.

– Не знаю. Может быть, пойдем в кино?

– Ну, ты что, не могла придумать ничего интереснее? Например, музей?

– Музей?! Ты считаешь, это интересно? – Она засмеялась.

– Думаю, не очень. – Он помолчал. – Вот что, я придумал. Оденься попроще. Я за-еду в одиннадцать.

Тори была очень заинтригована. Она надела лиловые леггинсы и свободную полосатую футболку. Затем расчесала волосы и оставила их распущенными, слегка подушилась.

Ровно в одиннадцать Мэтт позвонил в дверь. В руках он держал большую плетеную корзину. Он усмехнулся:

– Если мы не можем пойти на пикник, пикник сам придет к нам.

На нем не было ничего, кроме плавок и резиновых шлепанцев. С него на пол капала вода, как будто он только что вышел из океанских волн. Тори засмеялась:

– Ты что, не хотел, чтобы намокла одежда?

– Ну, раз это пикник на пляже, я должен быть одет соответственно.

Он вошел в комнату и поставил корзину на пол. Тори наблюдала за ним. Мэтт не был таким мускулистым, как Дэйн, но хорошо сложенным и гораздо более привлекательным. Ей ужасно захотелось подойти к нему и провести пальцами по загорелой гладкой коже. Но вместо этого она достала из шкафа полотенце и кинула ему. Поймав его, Мэтт вытер лицо и волосы, затем бросил его на стойку.

– Я кое-что забыл в машине. Сейчас вернусь.

– Ковбойскую шляпу? – сострила она.

Мэтт хмыкнул в ответ. Пока его не было, она думала о том, чем он еще ее удивит. Его идея провести пикник в доме нравилась ей все больше. Тори решила заглянуть в корзину. В это время вошел Мэтт, и она поскорее захлопнула крышку, пока он не заметил. Увидев, что он держит в руках пластмассовую пальму размером с него, Тори захохотала.

– Какой же пикник без пальмы!

– Может, ты и океан принес с собой?

– Конечно, не океан, но очень много воды, – Мэтт потряс головой, и на Тори полетели брызги. Он поставил пальму в угол комнаты.

Неужели это тот самый серьезный уравновешенный Мэтт?

– В корзинке, наверное, ленч?

– Точно. И вот еще. – Он протянул ей видеокассету. – Включай, а я пока достану еду.

Прочитав название фильма, Тори опять засмеялась – «Бинго на пляже».

– Ты что, шутишь?

– Нет, нисколько. – Он отодвинул столик и расстелил плед перед телевизором.

– Этот фильм создаст определенное настроение.

– Какое настроение? – Виктория вставила кассету в видеомагнитофон.

– Мы же хотели провести целый день на пляже. Это и есть наш пляж.

Сбросив шлепанцы, Мэтт уселся на пол и облокотился спиной на диван.

– Включай кассету.

Она нажала на кнопку и села рядом на плед, скрестив по-турецки ноги и выпрямив спину.

– Так не пойдет.

– Что?

– Ты не можешь сидеть как йог, проглотивший палку. Расслабься, облокотись. Иди сюда ко мне. – Он подвинулся. – Не бойся, я порядочный мужчина.

Она явно его побаивалась. Почему? Если Виктория не боялась идти куда-то с этим придурком, то уж за него ей нечего волноваться.

Она медленно подвинулась к дивану, пока не облокотилась на его спинку, но между Мэттом и ею оставалось достаточно места. Мэтт почувствовал сладкий запах ее духов. Возбуждение, охватившее его, не давало ему сосредоточиться на фильме. Всего минуту назад он сказал ей, что она может доверять ему. Теперь нужно это доказать.

– О Боже! – Тори в отчаянии всплеснула руками.

– Что такое? – вздрогнув от испуга, вскочил Мэтт.

– Все. Я больше не могу. Это самый глупый фильм, который я когда-либо видела.

Она встала на колени и потянулась к магнитофону, чтобы остановить кассету. Мэтту открылся довольно соблазнительный вид. Он еле удержался от того, чтобы дотронуться до ее упругой ягодицы, обтянутой тонкими рейтузами.

– Надеюсь, ты не будешь против. Я действительно больше не могу это смотреть. – Виктория села на прежнее место.

– Против? – Против того, что она опять села, лишив его возможности наблюдать все ее прелести? Конечно, он против!

Мэтт сидел так близко к ней, что все его благие намерения постепенно испарялись. Он протянул руку и пригладил выбившуюся прядь, слегка дотрагиваясь до маленького ушка. Неужели она не понимала, что делает с ним?

– Я скучал по тебе. – Эта неделя без нее казалась ему бесконечной. Хотя он был со своей семьей, ему было одиноко. Мэтт нуждался в ее поддержке. Но они еще так мало знают друг друга.

– Правда?

Мэтт кивнул:

– А ты скучала по мне? – Он обнял ее за плечи.

– Ну, немного, – Тори наклонила голову и потерлась щекой о его руку.

– Когда я приехал, мне сказали, что ты звонила несколько раз. – Он говорил обычным тоном, но в голосе проскальзывали нежные нотки.

– Я приобрела права еще на несколько домов. – Хоть бы он перестал обнимать ее так! Тори откашлялась. – Я хотела поговорить с тобой об этом.

– Поздравляю. – Он провел пальцем по ее уху и снова вернулся к шее. – Мы должны это отметить.

Кожа горела от его прикосновений. Сердце забилось сильнее.

– Спасибо. Я думаю, я думаю… – Она уже ничего не думала, она едва могла дышать.

Нежным движением Мэтт повернул ее лицо к себе. Он прикоснулся губами к ее губам, затем нежно дотронулся до щеки. Сильные руки обняли ее. Ей было неудобно, и, пытаясь поменять положение, Тори заерзала, пока в конце концов не оказалась у него на коленях. Она протянула руку и коснулась пальцами его лица, нежно провела ими по шее. Она почувствовала его пульс. Как сильно бьется его сердце из-за нее! Ощущение своей власти над ним привело ее в восторг. Она погрузила пальцы в его густые темные волосы и наклонилась к нему. Запах его одеколона возбуждал ее.

– Мэтт, – прошептала она.

Он сильнее прижался к ее губам, кончиком языка коснулся ее зубов. Она сразу же разжала их, и он почувствовал теплоту и нежность ее поцелуя. Она раскрылась ему, как красивый цветок раскрывается перед пчелой.

– Виктория!

На этот раз она не стала поправлять его. Слышать это имя из его уст было так же приятно, как и чувствовать его прикосновение. Этим словом он соединил их.

Он прижал ее к себе еще сильнее, пока не почувствовал своей грудью ее набухшие соски. Слабый стон, вырвавшийся у нее, прозвучал возбуждающе, что еще больше усилило его желание. Ее руки гладили его обнаженную грудь. То, что он при этом чувствовал, было лишь свидетельством того, ка-кое удовольствие могли доставить ее ласки.

Его желание обладать ею было таким же сильным, как и желание дышать. Мэтт хотел ее так, как умирающий от жажды путник глоток воды.

Его руки проникли под ее футболку. Почувствовав тепло ее шелковистой кожи, Мэтт почти потерял контроль над собой.