Сьюзен Кросленд - Захватывающая страсть

Несколько минут оба сидели молча, затем Джайлз сказал:

– Если я очень постараюсь, то смогу убедить себя, что личная жизнь политика действительно имеет огромное значение, особенно в тех случаях, когда поведение человека идет вразрез с тем, что он проповедует с общественной трибуны. А Рейчел любит упирать на свою приверженность простым вечным ценностям и идеалам. Правда, в последнее время она любит упирать совсем на другое – на то, что женщина способна справляться с мужской работой. Ну что ж, раз твой негодяй-муж посмел тронуть своими грязными лапами нашу Дейзи, придется бороться с ним его же оружием.

– Ты решил коснуться сразу двух опасных тем? – спросила Анджела. – Сразу напишешь и об аборте Рейчел, и о похождениях ее мужа?

– Думаю, да, – Джайлз тяжело вздохнул. – Но и то и другое будет, конечно же, написано между строк. Но Бен Фронвелл наверняка поймет, что, если он не оставит Харвудов в покое, я тоже не пожалею его и Рейчел. Так ты точно ничего не говорила ему о Джордже Бишопе?

– Пока нет, – подтвердила Анджела.

В среду утром Олли Браун приехал на Чейни-стрит к восьми часам – сегодня Эндрю хотел подольше побыть с дочерью, прежде чем его отвезут в министерство.

Когда машина свернула на набережную, Эндрю поглядел на противоположный берег, где стояла под крышей пагоды статуя Будды. Она блестела под лучами солнца, казалась почти что огненной. Когда в этом месте впервые построили пагоду и установили на берегу Темзы статую Будды, Эндрю казалось, что это немного не к месту. Но статуя была очень красива, и постепенно Эндрю привык любоваться по дороге на работу золотым Буддой, сидящим со скрещенными ногами и равнодушно наблюдающим за медленным течением реки. Подумав о том, куда он сейчас едет, Эндрю вдруг почувствовал себя почти безоблачно счастливым. Сейчас он проведет полчаса с дочерью, они будут болтать о том, о сем, а ведь всего неделю назад Эндрю вовсе не был уверен, что сможет когда-нибудь поговорить с Софи.

Эндрю посмотрел на часы. Рядом, поверх красного портфеля, лежали две утренние газеты, которые он не успел просмотреть дома. Лучше начать с «Экспресса» – это не займет много времени.

Однако, просматривая газету, Эндрю наткнулся на очередную статью, в которой обсуждалось его будущее.

С тех пор как Бен Фронвелл написал свою последнюю статью, многие газеты прониклись идеей, что при следующем перемещении сил в правительстве Рейчел Фишер будет предложен портфель министра обороны. Каждая газета имела собственное мнение по поводу того, что произойдет в этом случае с Эндрю Харвудом. «Телеграф» считала, что он вновь неплохо справится с обязанностями министра промышленности. «Индепендент» придерживалась мнения, что ему больше подойдет министерство внутренних дел. Еще ни одна газета не заикнулась о могиле всех политиков – Северной Ирландии. Эндрю печально улыбнулся, читая на страницах «Экспресс» похвалы в адрес Рейчел Фишер. Он был бы не честен с самим собой, если бы притворился, что его это не волнует. Сегодня Эндрю предстояло в последний раз сформулировать свои доводы в пользу передачи американцам половины заказов на детали для «Сатира». В четверг он должен был представить их на суд кабинета.

Эндрю поймал себя на том, что, думая о работе, впервые сам употребил слова «в последний раз». Такие слова часто сбываются, причем самым неожиданным образом. Что ж, ему уже все равно. Но завтра он заставит кабинет принять предложенное им решение по поводу «Сатира». Перед глазами Эндрю встал вдруг образ Рейчел Фишер, сидящей напротив за столом в зале заседаний кабинета, – прямая спина, стальной взгляд.

– Настоящий айсберг, – тихо пробормотал Эндрю.

Дейзи как раз собиралась выезжать в больницу, когда позвонила Анджела.

– Ты будешь дома после ланча? – спросила она. – Если да, то можно к тебе заехать?

Женщины отнесли поднос с чаем в студию Дейзи. Волосы Дейзи были заколоты на макушке зеленой заколкой-бабочкой, которую так любила одалживать у матери Софи. С тех пор как случилось несчастье, Дейзи никак не могла заставить себя войти в комнату дочери. Однако после того, как стало известно, что Софи вернется в свою спальню, хотя никто пока не мог сказать когда, Дейзи прибралась в комнате девочки и теперь заходила туда по поводу и без повода несколько раз в день. Увидев на тумбочке зеленую заколку, Дейзи вспомнила, что Софи закалывала ею волосы в тот день, когда они беседовали в студии с Карлом. Она взяла заколку и заколола собственные волосы так же, как это делала Софи.

Чуть раньше, до приезда Анджелы, Дейзи спустилась в студию и приступила к реализации двух незаконченных работ. Теперь они были обернуты мокрой мешковиной. Третий деревянный постамент был пуст.

– А где Карл? – поинтересовалась Анджела.

– Вон там, – Дейзи жестом указала на огромный мусорный бак в другом конце студии. – Я успела сделать только половину работы. Гипс засох, так что продолжать невозможно.

Анджела понимающе улыбнулась подруге.

– А когда доктор Майер снова приедет в Лондон? – спросила она.

– Не знаю, – ответила Дейзи. – Эндрю ничего не говорил об этом.

Женщины сидели, откинувшись на спинку дивана, и потягивали чай, поглядывая время от времени в окно, на желтые листья, еще не успевшие опасть с верхушек деревьев.

– А что сказал Эндрю по поводу очередной колонки Бена?

– Почти ничего. – Помолчав, Дейзи добавила: – Странно, но вещи, которые кажутся почти концом света в один период твоей жизни, почти не трогают тебя в другой период. Все действительно познается в сравнении.

Анджела внимательно посмотрела на подругу.

– Я не могу сказать, что мне все равно, – продолжала Дейзи. – И Эндрю это, конечно, тоже задело. Но не так сильно, как могло задеть, скажем, прошлой весной.

– Любой премьер-министр любит делать вид, что не обращает внимания на прессу, – сказала Анджела. – Это, конечно, не так. Но ведь вовсе не обязательно, что, читая инсинуации Бена, премьер подумает, что к ним надо прислушаться. Возможно, наоборот. Не удивлюсь, если главу правительства разозлят непрошеные советы Бена по поводу того, кого на какой пост назначить.

– И все равно, неприятно постоянно читать, что ты не подходишь для своей должности. А Эндрю уверен, что он хороший министр обороны.

– Знаешь, газеты ведь как стадо овец, Дейзи. Если в одной написано, что министр кабинета вряд ли задержится на своем посту, остальные тут же считают своим долгом высказаться на ту же тему. Так было всегда, сама знаешь. Как будто каждый редактор политической колонки боится, что пропустил что-то важное, и старается как можно скорее исправить свою оплошность. Смешно.

– Я сказала, что все относительно, но на самом деле всякий раз, когда я вижу теперь на газетной странице имя Эндрю, я начинаю просматривать статью с ужасом – а вдруг в следующем абзаце опять будут намеки на меня и Карла Майера. Я с замиранием сердца жду воскресенья. Какие еще гадости напишет про нас Бен в следующем номере «Бастиона»?