Филип Шелби - Мечтатели

– Да, так он и лежал. – Агент Канеохе покачал головой. – Чертовски много времени им потребуется, чтобы вытащить из него все эти ножи.

– Это не ножи, – пробормотал Николас.

У мечей, торчавших из груди Стивена Толбота, были кривые клинки и украшенные орнаментом резные рукоятки. Настоящие музейные экспонаты; таких, наверное, во всем мире не больше шести-семи.

– Что вы имеете в виду?

– Просто кто-то попытался умертвить Стивена Толбота весьма дорогостоящим способом.

Канеохе внимательно посмотрел на Локвуда.

– У вас есть какие-то соображения?

Канеохе знал, что до недавнего времени Николас Локвуд руководил службой безопасности в компании «Глобал энтерпрайсиз» – международной финансовой империи Толбота.

Николас смотрел, как санитары укладывают Стивена Толбота на носилки. Издалека отчетливо послышался рокот вертолета.

– Как и у всякого облеченного властью человека, у мистера Толбота были свои враги. Мой преемник расскажет вам обо всем этом.

– Вот именно, – негромко сказал Канеохе. – Вы переметнулись к Кассандре Мак-Куин. Скажите тогда, как же вас в таком случае сюда занесло?

– Мисс Мак-Куин приехала на Гавайи, чтобы обсудить с мистером Толботом кое-какие дела, – уклончиво ответил Николас. – Я думал, что она появится здесь. Но, очевидно, ее здесь не было.

Канеохе улыбнулся; зубы его блеснули на фоне темного лица цвета орехового дерева.

– В том-то и дело, что она здесь была! Ее перехватил наш патруль у Платиновой Мили. Неслась как бешеная, все платье в крови. Болтала, будто Стивена Толбота кто-то хотел убить.

Канеохе остался доволен эффектом, который произвели его слова на собеседника.

– С ней все в порядке? – спросил Николас.

– Да, все нормально. Ее сейчас везут в полицию. Николас не мог поверить тому, что услышал.

– Вы думаете, это ее рук дело? – спросил он, показывая на тело Стивена Толбота, которое везли к вертолету, приземлившемуся на газоне перед домом.

– Я читаю газеты, Локвуд, – резко ответил Канеохе. – Они с мистером Толботом были на ножах. Мисс Мак-Куин ведь сама призналась, что приезжала сюда сегодня ночью. Так что для начала у меня есть и мотивы преступления, и возможность.

– Ни черта у вас нет!

Канеохе пожал плечами.

– Вот когда мы снимем отпечатки пальцев с рукоятки ножа, да еще если Толбот до тех пор протянет, вы выскажете ваше окончательное мнение.

Мысли Николаса летели вперед, обгоняя зловещие слова полицейского. Если Стивен выживет, он обвинит Кассандру в покушении на убийство. То, что ее пальцы никогда не прикасались к этим мечам, не будет иметь ни малейшего значения. Стивен Толбот сделает все, что в его силах, чтобы отправить Кассандру на электрический стул. И не только потому, что она собиралась выставить его перед всем миром в истинном свете, рассказать всем о его безумии, но еще и потому, что двадцать пять лет назад Стивен Толбот сам покушался на убийство Кассандры – и неудачно.

А теперь, когда Кассандра в руках полиции, им никого больше не надо искать.

Но Николас должен продолжать поиски, поскольку предполагаемый убийца был все еще где-то рядом. Когда-то Николас едва не потерял Кассандру, и он не знал, как будет жить дальше, если потеряет ее теперь.

– Тебе прямо везет, милая. Мистер Толбот, оказывается, еще жив. Может, еще и отвертишься от вышки, а?

Кассандра дрожала от холода: в комнате был включен кондиционер.

– Моя одежда…

– Забудь ты про нее, милая, – ответила женщина в полицейской форме. – Вся эта кровь, она все равно не отстирается. Но мы тебе подыщем что-нибудь симпатичное, чтобы было в чем в суде появиться. Да и какая тебе теперь разница?

«Но я же ничего не сделала!»

С тех пор, как ее доставили в полицейский участок Гонолулу, Кассандра все повторяла и повторяла эти слова. Никому не было до них совершенно никакого дела. Женщина-полицейский усадила ее перед своим столом и принялась заполнять бланк ордера на арест. Затем Кассандру сфотографировали и сняли отпечатки пальцев.

– Я имею право на телефонный разговор.

– Конечно, имеешь. Позвонишь позже. Женщина-полицейский отвела ее в душ, велела раздеться и вымыться. От струй ледяной воды мышцы сводило судорогой. Кассандра яростно пыталась соскрести присохшую к коже кровь… Потом она насухо вытерлась полотенцем, и ей выдали жесткий, серый тюремный халат.

– Вот теперь можешь позвонить, – сказала женщина в форме, протягивая ей десятицентовую монету. – Учти.

Глубоко вздохнув, Кассандра опустила монету в щель автомата и набрала номер отеля, где они остановились с Николасом Локвудом.

«Пожалуйста… Пожалуйста, будь дома!»

Телефонистка соединила Кассандру с ее номером люкс. Но все ее надежды рухнули, когда она услышала долгие гудки: к телефону никто не подходил.

«Николас, где ты?»

Когда снова послышался голос телефонистки, Кассандра, переборов страх, попросила ее передать Николасу, что она в полицейском участке Гонолулу и нуждается в его помощи. Прижав телефонную трубку, она еще долго слушала гудки после того, как связь прервалась.

– Пойдем, – сказала женщина в полицейской форме, не без усилия вырвав из ее рук трубку.

Она отперла дверь изолятора на первом этаже и втолкнула Кассандру в первую камеру.

– Ты уж поверь мне, милая: нечего тебе делать в общей камере, – сказала она. – Я скоро вернусь, принесу тебе какое-нибудь одеяло. Постарайся расслабиться. Следователи захотят поговорить с тобой, когда вернутся.

Кассандра не помнила, сколько прошло времени, прежде чем надзирательница вернулась с шерстяным одеялом. Закутавшись в него, Кассандра рухнула, обессиленная, на койку, спиной к стене.

«Стивен жив, а тот, кто хотел убить его, на свободе… где-то недалеко отсюда…»

Может быть, и Николас где-то рядом? Может быть, он охотится за убийцей? Или пытается ей как-то помочь?

Потрясение от событий прошедшей ночи в конце концов взяло свое, и Кассандра расплакалась.

«Скорее всего, Стивен умер, – пришло ей в голову, – так много людей пострадало из-за него; так много грез было рассеяно им».

«Только не моя мечта! Мою мечту я не отдам ему никогда!»

Но бороться с усталостью уже не было сил. Изнеможение сковало ее. Она закрыла глаза и тихо поплыла вдаль, по золотым полям и сияющим холмам. На вершине одного из них сверкал дворец, а перед ним стояла молодая женщина, почти девушка, быть может, лет восемнадцати, одетая в белое, словно невеста. Кассандра улыбнулась. Это была Роза. Да, это могла быть только Роза, самая первая из них, та, что выковала закон, властвующий над всей их жизнью.

Роза Джефферсон всегда мечтала о свадьбе не где-нибудь, а именно в бальном зале Дьюнскрэга, имения своего деда в Лонг-Айленде, в Нью-Йорке. И сегодня, в этот удивительный июньский день 1907 года, ее мечта наконец осуществится.