Айрис Джоансен - Дорога домой

– Скоро ты узнаешь все. Обещаю.

– Ты уже говорил это, – Элизабет повернулась к Джону. – Когда?

Он помедлил с ответом, раздумывая.

– Как только ты родишь. Хорошо?

– Нет, конечно, но придется смириться. Я не могу позволить себе нервничать или волноваться, чтобы не тревожить сына. – Быстро перебрав одежду, она выбрала велюровый длинный халат розового цвета и сняла его с вешалки. – А сейчас, с вашего разрешения, я пойду приму душ и приведу себя в порядок. – Она двинулась к той двери, на которую указал Гунер. Через полчаса я буду внизу. Эндрю и я изрядно проголодались, и не прочь перекусить.

Когда дверца ванной комнаты закрылась, Гунер вопросительно посмотрел на Джона:

– Эндрю? Кто это такой?

– Ребенок.

– О! – Гунер задумчиво посмотрел на дверь, закрывшуюся за Элизабет. – Как мужественно она приняла случившееся. Удивительно сильная женщина.

– Сильнее, чем она сама думает, – кивнул Джон. – На ее долю выпала нелегкая жизнь, но все же настоящей проверки в ее жизни еще не было. – И, повернувшись к лестнице спиной, он бросил своему спутнику:

– Займись едой, она скоро выйдет.

– Тебе помочь?

Гунер, улыбнувшись, поднял голову от плиты, на которой жарился лук:

– Не стоит. Это всего лишь банальная пицца. И ее приготовление отвечает моему темпераменту. Чертовски приятно заниматься этим. – Его голубые глаза придирчиво осмотрели Элизабет. – Сейчас ты выглядишь значительно лучше. Душ пошел на пользу.

– Тебе показалось, что я стала более общительной? Конечно. Теплая вода всегда действует успокаивающе. А где Джон?

– На улице, – он кивнул головой. – Обед будет готов через двадцать минут. Надеюсь, Эндрю нравится тушеное мясо с луком.

– Мы оба в восторге от него. Так ты уверен, что моя помощь не требуется? Гунер покачал головой:

– Ступай в гостиную, садись перед камином, вытяни ноги и отдыхай. Мне хочется, чтобы к приходу Джона ты окончательно пришла в себя. Он успел уже не один раз выговорить мне за выходку в горах. Твердит, что я до смерти перепугал тебя.

– Так оно и есть. Мне показалось, что ты свернешь себе шею.

– Стоит только на секунду потерять равновесие, как все тебя начинают клевать, – сокрушенно покачал головой Гунер. – В следующий заход дела у меня пойдут гораздо лучше. Я уже никому не доставлю таких волнений. А мне хотелось орлом взлететь над склоном и поразить твое воображение своей смелостью.

– И ты вполне преуспел в этом, – засмеялась Элизабет. – Хотя не понимаю, зачем было так усердствовать?

– А как же мне не стараться? Ты возлюбленная Джона, и мне хочется… – Он оборвал фразу на полуслове и некоторое время молчал, избегая смотреть в глаза потрясенной Элизабет. – Кажется, мой главнокомандующий и в самом деле отрежет мне язык. Забудь о том, что я сказал, хорошо?

– Я не возлюбленная Джона Сэндела… Должно быть, ты его не правильно понял, – не могла остановиться Элизабет. – Я была замужем за его двоюродным братом, Марком.

Гунер поднял на нее глаза, и искренняя сияющая улыбка озарила его лицо:

– Вот оно что! Наверное, я в самом деле что-то понял не так. А теперь иди отдыхать.

Он изо всех сил старался отвлечь внимание от случайно вырвавшейся фразы, заставить Элизабет забыть об услышанном. Но она уже успела понять, что за беззаботной и лучезарной внешностью скрывается человек, который очень редко допускает промахи. Скорее всего именно Джон Сэндел представил ее именно таким образом… Щеки ее вдруг опалило жаром, и по жилам растеклась горячая волна. Что все это значит? Он двоюродный брат, ее родственник, хотя почему-то все время говорит о Марке странным, вызывающим тоном. Но еще больше ее сбивали с толку и вызывали внутреннее беспокойство те токи, которые пронизывали ее в присутствии Джона с той самой минуты, как он подошел к ее машине. А когда на кухне он обнял ее, она ощутила дрожь… Нет! Если она и испытывает сексуальное желание, то только потому, что это ее реакция на то, что чувствует к ней Джон, более искушенный в такого рода делах. Боже, что она выдумывает! И этого она тоже не должна испытывать! В ее положении сексуальные ощущения вообще не должны иметь место.

– Кажется, настало время поговорить обо всем с Джоном. Говоришь, он снаружи?

Гунер уныло кивнул:

– Вижу, что ты не собираешься спускать это на тормозах. Так что, наверное, будет лучше накрывать на стол не через двадцать минут, а через полчаса по крайней мере.

– Скорее всего.

– Возьми мою дубленку на вешалке в прихожей, накинь ее на себя. Воспаление легких нам тут ни к чему.

– Гулять я не собираюсь. В моем положении лучше избегать рискованных вылазок. Я выйду всего на несколько минут. Я не собираюсь выяснять отношения, – она улыбнулась. – Эндрю не любит, когда я огорчаюсь.

– Как и Джон. И это означает, что я получу выволочку. Передай им обоим, что я весьма сожалею о случившемся. – Гунер вздохнул. – Но что правда, то правда. Шила в мешке не утаишь.

Улыбка все еще играла на губах Элизабет, когда она, накинув на себя дубленку Гунера, вышла наружу. Но эта улыбка исчезла при виде Джона, стоявшего к ней спиной и глядевшего в темноту. Первые легкие снежинки, что кружились в воздухе, искорками сверкали на его темных волосах. Впервые с момента их встречи он казался совершенно спокойным.

– Джон! – окликнула его Элизабет. Он повернулся к ней. И его лицо сразу же приняло озабоченное и встревоженное выражение, которое больно задело ее, точно так же, как и неосторожная фраза, брошенная в машине. Словно он каждую минуту готовился отразить нападение. Эта его напряженность становилась мучительной. Ей вдруг захотелось прижать его к себе, чтобы снять с него тревогу, чтобы он мог позволить себе расслабиться, успокоиться… Господи, что это она выдумывает! Джон меньше всего нуждался в защите. Она закрыла за собой дверь.

– Мне бы хотелось поговорить с тобой.

:

– Чудно, – напряжение сразу ослабло. – Но, может, лучше зайти в дом? Здесь довольно холодно.

– Не настолько. Свежий воздух мне все равно нужен. А мы не задержимся надолго. – А еще ей нужна эта темнота. Вопросы, которые она собирается задать ему, не так-то просто выговорить, глядя в его темные бездонные глаза. Элизабет подошла поближе. – Снегопад пока не очень сильный. Быть может, бюро ошиблось в своих прогнозах насчет бури?

– Возможно.

Она чувствовала его взгляд на своем лице и непроизвольно сжимала деревянные перила.

– Догадываюсь, что мой вопрос прозвучит крайне глупо. Скорее всего это какое-то идиотское недоразумение. Но я принадлежу к числу тех людей, которые предпочитают ясность во всех отношениях.

Лицо Джона по-прежнему оставалось в тени, но Элизабет сразу почувствовала по изменившейся осанке, что он снова напрягся. Эта же напряженность ощущалась и в его голосе. Она выпалила все сразу, не выбирая выражений, только чтобы поскорее освободиться от груза накопившихся в ней сомнений: