Айрис Джоансен - Жестокий и нежный

Господи, она действительно была готова для него. Как это могло случиться при таких обстоятельствах? Откуда это дикое примитивное желание, сжигающее ее? Она сказала сдавленным голосом:

– Я не хочу этого. Нам нужно немедленно выбраться отсюда. Она слышала за спиной его прерывистое дыхание.

– Вы чертовски правы. Я выйду первым и оденусь. Оставайтесь под душем, пока я не позову. Они будут слишком заняты, издеваясь надо мной, чтобы беспокоить вас.

Лара почувствовала движение воздуха и пустоту там, откуда шла мощная волна тепла. Она закрыла глаза и оперлась руками на серую стену душевой. Лара попыталась отключиться от происходящего, сосредоточившись на шуме воды, падающей на плиты пола.

– Лара.

Она подняла голову и обхватила себя руками.

– Давайте.

Она повернулась и вышла из-под душа. Рикардо стоял в нескольких дюймах, держа наготове ее платье. Лара не обращала внимания на солдат, она смотрела в лицо Рикардо.

Он улыбнулся ей с такой нежностью, что у нее перехватило дыхание, и быстро накинул на нее платье. Вряд ли оно что-то скрывает, подумала Лара грустно. Оно просвечивало всюду, где прикасалось к ее мокрому телу.

– Все в порядке. Вы молодец. Вы очень мужественны, querida.

Рикардо нежно убрал мокрые волосы с ее лица и постарался отжать из них воду. При его словах Лара неожиданно почувствовала гордость, как будто он наградил ее медалью.

– Все уже позади, – мягко сказал Рикардо.

Позади? Может быть, издевательства и кончились, но началось что-то более серьезное. Эти несколько минут в душе сблизили их с Рикардо если не физически, то эмоционально. Общие переживания – желание, издевательства, заключение. Она чувствовала, что зависит от него и полагается на него. Это ощущение было новым для Лары, рано оставшейся без родителей. Появилась связь с другим человеком. Она не могла отвести от него взгляд.

– Вы ведь не тронете меня, правда? – прошептала Лара.

– Нет. Не так. – Рикардо убрал руки. – Вожделение можно победить. Нежность… – Он резко оборвал фразу. – Нет, я вас не трону.

Рикардо протянул Ларе руку.

– Идемте со мной. Держитесь поближе и идите быстро. – Он сжал челюсти. – Мы должны как можно быстрее попасть в камеру. Я не перенесу, если кто-нибудь из них дотронется до вас прямо сейчас.

Лара дала ему руку, и он крепко сжал ее.

Сила.

Защита.

Единение.

…Дверь камеры закрылась за ними, защищая их от сальных шуток солдат. Было уже темно. Лунный свет скупо освещал их сквозь решетки окна и рисовал те же бледные квадраты, которые были такими яркими днем от солнца.

Лара смотрела, как Рикардо прошел к окну и встал, повернувшись спиной к камере. Он обхватил руками прутья решетки, словно собирался выломать их и выйти на свободу.

– Благодарю вас, – тихо сказала Лара.

– За что? – спросил он раздраженно. – За то, что я не изнасиловал вас прямо на глазах у этих свиней? Им пока еще не удалось превратить меня в животное.

– Вы были добры ко мне. Вы мне очень помогли.

– В этом нет ничего личного. Вы мне совершенно безразличны. Я не могу ничего чувствовать по отношению к вам.

Лара продолжала стоять, глядя на его напряженную спину и вздувшиеся бугры бицепсов на руках. Он прислонился головой к поднятой руке, словно пытаясь охладить лоб. Его слова и отстраненная поза каким-то образом ранили Лару.

– Я понимаю, что вы делали это не для меня, но вам удалась облегчить эту невыносимую ситуацию…

– Ложитесь спать.

Он проговорил эти слова, не подняв головы.

Лара колебалась, не зная, что делать. Ей не хотелось ложиться спать. Ей хотелось подойти к нему и успокоить его. Он казался таким одиноким в эту минуту.

– Давайте ложитесь, – повторил Рикардо.

– А где будете спать вы?

– На полу. Я привык. Я могу спать в любых условиях.

Она медленно подошла к койке:

– Возьмите подушку.

Рикардо отпустил решетку и повернулся к ней.

– Я не хочу…

– Вы возьмете подушку, – повторила она упрямо и бросила ее Рикардо. – После такого дня, как сегодня, думаю, я смогла бы заснуть на постели из кактусов.

– Не говорите этого слишком громко, а то Хурадо завтра заменит эту койку на кактусы.

Лара вытянулась на постели и закрыла глаза. Изнуряющая дневная жара сменилась ночной прохладой, и дующий в окно ветерок вызвал у нее озноб.

– Но ведь на Сент-Пьере нет кактусов, правда?

– Хурадо прикажет доставить их на самолете. – Он помолчал. – Почему вы дрожите?

– Откуда вы… – Она остановилась. Этот человек обладал сверхъестественными способностями. Он не мог видеть ничего, кроме смутного силуэта, однако, казалось, он улавливал даже биение ее сердца. – Мое платье промокло. Вы же помните, я надела его сразу, как только вышла из-под душа, не обсушившись. Последовала небольшая пауза.

– Я помню. – Он двигался в темноте. – Снимите его.

– Что?!

– Не хватало еще вам простудиться в этом аду. Моя рубашка совершенно сухая, вы будете сегодня спать в ней.

– А разве вы не простудитесь?

– Я смогу этого избежать. – Он бросил Ларе рубашку. – Наденьте ее.

Она поколебалась, затем села и медленно сняла платье через голову. Он был прав. Было бы слишком глупо рисковать простудиться, когда им угрожало столько других неприятностей. Лара надела рубашку и застегнула ее до самого подбородка. Ткань еще хранила тепло и запах его тела.

– А как же вы?

– Есть несколько способов. Здесь достаточно небольшого самовнушения.

Лара положила свое мокрое платье на пол и снова вытянулась на матрасе.

– Вы имеете в виду йогу?

– В некоторой степени. Йога, самогипноз. У меня своя техника.

Так вот как он выдержал пытки! – Вы можете закрыться от всего?

Снова молчание.

– Нет, не от всего.

Атмосфера в камере снова сгустилось. Лара почувствовала то же жаркое возбуждение, которое охватило ее в душевой, когда она знала, что он стоит рядом с ней и желает ее. Сумасшествие. Чувствовать такое по отношению к Рикардо Ласаро – это безумие. В нем было все, чего она боялась в жизни.

– Спите, ради всего святого.

Она услышала его учащенное дыхание и заметила напряжение в голосе, готовом сорваться. Лара закрыла глаза, но от этого стало только хуже: обострились другие чувства. Она пыталась убедить себя, что всему причиной не сам мужчина, а запах его рубашки, который она вдыхала. Ведь Рикардо от нее в нескольких футах, и она не может чувствовать тепло его тела.

– Прекрасная идея. Спокойной ночи, Рикардо.

Он опустился на пол прямо под окном и положил руки на колени; в этой позе он просидел почти весь день.

– Buenas noches, Лара. [2]

Ее имя прозвучало так мягко и отозвалось теплом во всем теле. Лара свернулась клубочком на постели, пытаясь отогнать от себя мысли об этом необыкновенном человеке, так не похожем на всех тех, с которыми ей приходилось встречаться. Необыкновенная чувствительность и спокойная несгибаемая сила. Поэт-воин.