Элизабет Лоуэлл - Янтарный пляж

– Идеализм, розовые очки и дурость, – добавила Эллен. – Вот их арсенал.

– Уж не о Мэрью ли ты говоришь? – спросил Джейк.

Эллен кивнула.

– Она внучка одного из колоритных персонажей Второй мировой. Дедушка сражался с немцами, русскими, советскими, а также со своими же соотечественниками, когда тем наконец захотелось мира.

Джейк с трудом удержался от того, чтобы не выругаться.

– Я говорил Кайлу, что от Мэрью можно ждать только неприятностей, но любовь слепа. Он видел себя в роли храброго благородного рыцаря в сверкающих латах.

– Не знаю, как насчет сверкающих лат, а вот храбрости ему и впрямь не занимать. Он убил литовца-водителя, забрался в грузовик с янтарем и умчался в ночь.

– Расскажи мне, что тебе известно.

– Сначала расскажи, что тебе известно, чтобы я потом не повторялась, – усмехнулась Эллен.

– Где вы его потеряли?

– Он не принадлежал нам, так что мы его не теряли.

Джейк не знал, стоит ли ей верить, но почти тут же решил, что это не важно.

– Я проследил за тем, как Кайл выехал из Калининграда в Литву, а упустил его уже в России.

– Мы тоже.

– А если бы я сказал, что он отправился в Таллин? – саркастически поинтересовался Джейк.

– Я тут же позвонила бы куда следует. Ради результата мы стали бы искать его хоть в аду. Так что?

– Ты насчет Эстонии? Нет. Он направился на восток, а не на север. Я потерял его, когда он уже удалился от русско-литовской границы километров на триста. Мне не дали проследить за ним дальше. Сначала я натолкнулся лбом на бюрократическую стену, а потом повстречался с ребятами, которые совсем не смахивали на бюрократов, но зато были вооружены до зубов. После этого мне официально предложили покинуть страну и больше там не появляться.

– А неофициально?

– А неофициально были согласны предоставить небольшой кусочек русской земли – три фута на шесть футов – в вечное пользование.

Она покачала головой.

– Господи, что стало с пышным византийским гостеприимством?

– То же, что и с самой Византией.

– Значит, дней десять назад ты вернулся сюда зализывать раны, одновременно питая надежду на то, что удастся темной ночкой пошарить в коттедже Кайла? – спросила Эллен.

Джейк только молча пожал плечами.

– А потом ты наткнулся на одно из объявлений, которые были расклеены по всему Анакортесу и в которых некая О. Донован приглашала на работу инструктора по рыбной ловле?

– Какая ты догадливая.

– После этого ты нацепил на лицо свою фирменную улыбочку и пошел наниматься.

– Насчет улыбочки неверно, а в остальном ты права.

– Ты сказал ей, что занят поисками ее брата?

– Эта тема как-то не всплывала в разговоре.

– Мы так и думали, – удовлетворенно цокнув языком, сказала Эллен. – Донованы, которые за границей, сумели намертво отгородиться ото всех, включая и тебя. И тогда ты решил пробраться к ним через черный ход, через младшую сестренку в Америке.

В ее тоне не слышалось осуждения. Напротив, казалось, она поздравляла его с удачей.

Джейк предпочел, чтобы она была шокирована. Но Эллен не относилась к слабонервным, которых спасают в этом мире розовые очки.

– Мы не будем стоять у тебя на дороге, – быстро сказала она. – Просто держи нас в курсе.

– Ты уже стоишь у меня на дороге.

– Привыкай, если не хочешь, чтобы я заглянула к твоей новой начальнице и не рассказала ей, какой ты на самом деле инструктор.

Джейк с минуту молча смотрел на Эллен, потом покачал головой.

– Ты это не сделаешь.

– Почему?

– Мне удалось пробраться внутрь клана Донованов, и я – ваш единственный шанс. Ты не дура и не станешь меня сдавать до тех пор, пока еще есть надежда как-то меня использовать.

Она вновь постучала ногтем по сумочке. На лес налетел порыв резкого ветра, потом еще. Кроны деревьев затрепетали. Джейку не нужно было поднимать головы, он и так знал, что на юго-западе медленно собираются облака. Возможно, еще до захода солнца польет дождь.

– Я говорила им, что с тобой будет трудно, – сказала Эллен.

Джейк молча ждал.

– Хорошо, – шумно выдохнула она. – Что ты хочешь знать?

– Отмечался ли Кайл в Штатах две недели назад?

– Его паспорт отмечался. Парень из таможни, с которым мы говорили, вспомнил, что лицо человека, предъявившего паспорт, вполне соответствовало наклеенной фотографии.

– Ну и что вы думаете?

– Бьюсь об заклад, это был не он. И фото не его.

Джейк прищурился.

– Прямо беда.

– Во всяком случае, для Кайла. Не исключено, что ему тоже предлагали кусочек русской земли в вечное пользование и он не успел отказаться. Но плохо ли это для нас? Неизвестно.

– А он…

– Теперь моя очередь спрашивать, дорогой, – перебила она. – Предлагал ли кто-нибудь из русских твоей конторе балтийский янтарь, скажем так, сомнительного происхождения? Я имею в виду не качество, а источник поступления.

– Обработанный или нет?

– Все равно.

– На янтарных разработках воруют. Это обычное дело. Причем воришки работают на то или иное правительство – я имею в виду российское или стран Балтии, – подчас они и есть само правительство.

– Добро пожаловать в бывший Советский Союз! – хмуро усмехнулась Эллен. – Психология все та же: где бардак, там и подзаработать можно.

– По поводу янтаря… Когда в стране такая тяжелая экономическая ситуация, когда нет даже собственной валюты, бартер среди граждан расцветает пышным цветом. Русские здорово насобачились в этом деле.

– Насобачились в бартере? – переспросила она, и по ее лицу скользнула тень улыбки. – Неплохо сказано. А из твоих людей имел кто-нибудь дело конкретно с русским янтарем?

– Так, по мелочи. Небольшие партии с российских комбинатов по переработке. Кое-что из предметов мебели, а также украшения, появившиеся в России в основном после Второй мировой в качестве завезенных трофеев. Наконец, неплохая копия углового столика из Янтарной комнаты.

Только человек, хорошо знавший Эллен, смог бы поймать в это мгновение ту едва уловимую перемену, которая произошла в ее лице. Джейк ее хорошо знал, поэтому от его внимания не укрылось, как она хищно скривила губы. Ему стало немного не по себе. Джейку приходилось слышать, что Янтарная комната найдена… но мало ли слухов ходило по свету об этом самом знаменитом сокровище, исчезнувшем из поля зрения человечества в дыму и пламени Второй мировой войны?

– Так столик оказался фальшивый? – спросила она.

– Во всяком случае, янтарь был настоящий и столик сработали на совесть. Впрочем, совершенно очевидно, что он никогда не являлся частью Янтарной комнаты.

– Откуда такая уверенность?

– Такая уж у меня работа.

– Нет, ты обоснуй.

Чуть поколебавшись, Джейк все же решил быть великодушным, посчитав, что ему так выгоднее.