Сьюзен Андерсон - Танец теней

Аманда снова подняла чашку, пристально глядя поверх нее на двух полицейских.

— Так мы договаривались, но не всегда так получалось. Раз или два Марианна исчезала, никого не предупредив. Поэтому, когда она исчезла на этот раз, мы решили, что она проводит время с каким-то мужчиной, вы понимаете?

Ронда вернулась, присела на диван и налила себе чашку кофе.

— Марианна вечно влюблялась, — включилась она в разговор, откинувшись на спинку дивана и скрестив свои длинные стройные ноги. — Это было вроде постоянной игры, у каждой из нас — своя. Марианна была всегда «влюбленной». Я — тоже.

Затем она ткнула пальцем в направлении Аманды, и ее голос выразил неодобрение:

— А эта недотрога всегда была настолько разборчива, что вообще почти ни с кем не встречалась.

На губах Аманды появилась немного вымученная улыбка.

— Верно, — сухо согласилась она и продолжила:

— Так вот, сначала я не беспокоилась о ней. Мы обговорили это с Рондой и решили, что, скорее всего, она опять кого-нибудь встретила и что, как обычно, появится через несколько дней. Я была совершенно спокойна до тех пор, пока Чарли не спросил меня, не заболела ли Марианна.

— Кто это — Чарли? — оценивающий взгляд Тристана метнулся вверх и вниз, охватывая фигуру Аманды, прежде чем сфокусировался опять на ее глазах. «Итак, она очень разборчива», — подумал он про себя. — «Вот уж не ожидал».

— Чарли, — повторила Аманда так, будто считала, что это имя само собой все объясняет.

Тристан смотрел на нее спокойно и выжидательно.

Аманда попыталась разъяснить:

— Чарли Баготта из кабаре. Он… я даже не знаю, как в точности объяснить, что такое Чарли.

— Старательный надсмотрщик за рабами, — подсказала Ронда с циничной усмешкой.

— Чарли, он… Ну, у него определенные обязанности. Он постановщик танцев, — медленно проговорила Аманда.

— Чарли орет, кричит, унижает нас и доводит до полного физического изнеможения, — дополнила Ронда с категорической решительностью. — Если мы не будем плавать в поту, как загнанные лошади, Чарли просто умрет от горя.

Обе женщины замялись на мгновение, как бы не зная, чья сейчас очередь продолжить объяснения.

— Если вам необходимо срочно отпроситься, — сказала Аманда, — идете к Чарли… Если у вас проблемы с театральным швейцаром Джонни, вы идете к Чарли… Если вы считаете, что можете сделать какой-нибудь дополнительный номер в текущей программе, вы идете…

— Но если вы вдруг сбились с ритма во время выступления, то вам лучше не попадаться на глаза Чарли… — добавила Ронда.

— Ну и что дальше?.. — прервал их Джо. — Чарли спросил, не заболела ли мисс Фаррел?..

— Да, — Аманда уставилась затуманившимся взглядом сначала на Джо, потом на Тристана, но не видела их. Вместо этого она увидела безжизненное тело Марианны на стальной некрашеной плите в морге. Обхватив себя за плечи, она нервно водила ладонями вверх и вниз, даже сквозь теплый свитер чувствуя мурашки на коже. — И вот тогда я действительно забеспокоилась. Видите ли, вы не можете просто так, без уважительной причины, пропустить рабочий день в кабаре. Ни в коем случае, если вы не хотите быть уволенным. Конечно, можно иногда притвориться больным, но обязательно надо позвонить и предупредить. И Марианна, независимо от того, насколько сильно влюбленной могла себя внезапно вообразить, знала это. Она могла быть беззаботно романтичной, когда речь шла о мужчинах, но в то же время была абсолютно практичной во всем, что касалось работы и доходов.

Последние слова Аманда проговорила уже совсем упавшим голосом и опустила голову, глядя на безупречно сделанный маникюр на красивых длинных пальцах, нервную дрожь в которых ей никак не удавалось унять.

Джо бросил на нее быстрый взгляд и полуутвердительно спросил:

— Так вот почему вы решили позвонить нам?

— Не сразу, — Аманда с трудом подняла глаза и наморщила лоб.

— Это было незадолго до ночного выступления, когда Чарли спросил Аманду о Марианне, — вставила Ронда. — Она сейчас же подошла ко мне…

— Мы растерялись, — подхватила Аманда. — Если она была просто с каким-то мужчиной, а мы бы позвонили в полицию, она бы никогда нам этого не простила. С другой стороны, случись что-то серьезное, а мы не позвонили в полицию, мы никогда не простили бы этого себе. Так мы рассуждали в костюмерной и всю дорогу домой и, в конце концов, решили, что подождем еще один день, прежде чем заявить в полицию. Но когда я проснулась сегодня утром и включила теленовости, там сообщали о женщине, которую полиция считает последней жертвой убийцы эстрадных девушек. Описание подходило к Марианне. Поэтому я и позвонила.

— Вам не приходило в голову до этого, что она может оказаться последней жертвой?

— Нет. Ни разу, — уголки губ Аманды сложились в горькую самоосуждающую усмешку. — Это, может быть, звучит невероятно глупо для вас. Мы все, конечно, слышали об этой серии убийств. О них ведь сообщалось ежедневно в краткой сводке новостей. Но одно дело, когда вы слышите о таком по радио или читаете в газетах, и совсем другое, когда нечто подобное случается с вами или с вашими близкими. Это казалось нам совершенно невероятным…

— Вот именно, — согласилась Ронда. — Возьмите хоть то первое убийство — мисс Морган. Ведь тогда еще никто не мог подумать, что за ним последуют другие подобные преступления. Ведь и в новостях это подавали сначала так, будто ее убил ревнивый любовник. И поскольку она была первой, мы не сопоставляли убийство с тем, кто была та девушка и кем работала. Один из парней в нашей труппе упоминал, что работал с ней недолго у Бэллая, и рассказывал, что про нее говорили, будто она любит подразнить мужчин. Он говорил, что двое парней, которые за ней приударяли, чуть было из-за нее не пришили друг друга.

— Как зовут этого парня из вашей труппы? — спросил Маклофлин.

Ронда замялась.

Тристан молча наблюдал за ней, твердый взгляд его серых глаз показывал, что он ждет либо объяснений, либо ответа на свой вопрос.

Ронда взглянула на Аманду в поисках поддержки. Аманда спокойно пожала плечами. По ее убеждению, лучше, чтобы Ронда рассказала инспектору все. У нее была уверенность, что если Маклофлин решил вытянуть из кого-то важную для него информацию, то он не успокоится, пока не получит. Так что сопротивление бесполезно.

— Шрайбер, — наконец выдавила из себя Ронда, сдаваясь. — Пит Шрайбер.

Тристан записал имя и фамилию, потом опять взглянул на Ронду и заметил, что она расстроена.

— Послушай, девочка, мы вовсе не собираемся его арестовывать, — сказал он, улыбаясь. — Но мы просто обязаны иметь информацию, которая может дополнить наши сведения о предыдущих жертвах. Никогда заранее не можешь сказать, что окажется важным, а что второстепенным.