Рут Уокер - Клуб разбитых сердец

На следующий день должен был состояться ежегодный прием в женском собрании. Облачившись в строгий темно-синий костюм, Стефани отправилась в город, оставив Дэвида с Тэдом предаваться воспоминаниям за бокалом мартини. Но когда она добралась до отеля, где должна была проходить встреча, выяснилось, что ее отменили из-за неожиданной болезни главной героини, местной конгрессменши. Задетая тем, что ее не предупредили заранее, Стефани решила, что сейчас у нее нет настроения заниматься покупками.

Что ж, остается только вернуться домой. Видит Бог, там есть чем заняться. Впрочем, она ничего не имела против этой мелочевки, ведь дважды в неделю с работой потяжелее ей помогали. Она ничуть не жалела, что после замужества не пошла работать. Хоть в то время с деньгами у них было очень туго, Дэвид об этом и слышать не хотел. «Мне надо, чтобы ты охраняла нашу крепость, – говаривал он, – а уж о хлебе насущном я как-нибудь позабочусь». Он рос без отца, мать, тоже адвокат, много работала, потому его так рано и отправили в интернат. Мать Дэвида, после того как овдовела, так и не вышла замуж. Впрочем, невольно поморщившись, подумала Стефани, это отдельная история.

Проезжая под оранжевыми, как апельсин, сводами моста «Золотые ворота», она думала, что по-настоящему ей хотелось какой-нибудь интересной работы. Когда спрашивали, чем она сейчас занимается, это всегда вызывало у нее бешенство.

Впрочем, она никогда не пыталась оправдаться, а с другой стороны, не повторяла налево и направо, что жизнь ее протекает мирно и славно и она ею вполне довольна. Хотя так оно на самом деле и было. И скучать тоже не приходилось, когда под боком двое сорванцов и любящий муж. Муж, который все еще остается любовником.

Правда, последнее время Стефани все чаще посещало ощущение, будто жизнь их сделалась какой-то рутинной.

Может, пора съездить в Европу, о чем они давно уже говорили? Ладно, вот только избавятся от гостя, и она вытащит Дэвида в свет. В последнее время, особенно после того как Тэд на них свалился, он ходит какой-то взвинченный. Может, немного наскучили ему детские воспоминания да и сам Тэд, который только и знает что разглагольствовать о своих успехах и сыпать направо-налево громкими именами? Или просто слишком устал на работе, и надо ему немного встряхнуться?

Доехав до Милл-Вэлли, Стефани свернула направо и уже через несколько минут входила в дом. У дверей она на секунду задержалась, стараясь уловить мужские голоса, но нет, внутри было совершенно тихо: должно быть, Дэвид с Тэдом пошли пообедать в ирландский ресторанчик на углу.

Стало быть, дом полностью в ее распоряжении, поскольку по субботам мальчики играют в футбол. Отчего бы не воспользоваться этой редкой возможностью и просто не вздремнуть, приняв перед тем ванну с пышной пеной взамен обычного душа, – чистое блаженство.

Стефани сняла жакет и, перекинув его через руку, пошла наверх. Вдруг из их с Дэвидом спальни донесся какой-то странный звук, словно кто-то стонал. Может, ветер треплет шторы?

Дэвид был буквально помешан на свежем воздухе и всегда заставлял ее спать с открытыми окнами. Когда она утром уходила, он еще не проснулся. Может, встав, забыл закрыть окна?

Стефани раздраженно – в доме три этажа, счета за отопление приходят фантастические – дернула дверь и застыла от ужаса.

Нет, Дэвид с Тэдом не пошли обедать. Они лежали на кровати совершенно обнаженные и были настолько поглощены друг другом, что даже не заметили, как открылась дверь, хотя от сквозняка шторы так и взлетели.

Стефани ощутила такую боль, будто ей нож в живот всадили. Сейчас ее вырвет. Ох, лучше бы умереть, только не видеть всего этого. Ведь это ее муж, и они с Тэдом занимаются такими мерзостями, да еще на постели, которую она делит с Дэвидом вот уже пятнадцать лет. Глаза у Дэвида закрыты, на лице застыло выражение какого-то слепого блаженства, а Тэд шарит руками по его загорелому крепкому телу, которое она так хорошо знает, и лижет языком губы, заставляя его стонать, как от боли…

Хоть по-прежнему Стефани не издала ни звука, Дэвид открыл глаза и встретил ее застывший взгляд. Лицо его сразу же посерело, словно кровь застыла в жилах, а глаза сделались маленькими и несчастными.

– О Боже, – простонал он. – Отпусти меня, Тэд!

Тэд повернул голову. При виде Стефани в глубоко посаженных его глазах на мгновение мелькнуло какое-то торжествующее выражение. Впрочем, он сразу же отодвинулся от Дэвида и сел на край кровати. Он даже выдавил из себя слабую улыбку.

– Не обращай внимания. Мы просто перепили, начали бороться, ну, и вот… Право, Стефи, ничего во всем этом нет.

– Ах ты, ублюдок, – прошипела она. – Ах вы, ублюдки чертовы.

Тэд поспешно натянул джинсы и свитер. На сей раз он кажется, заговорил искренне:

– Дэвид тут ни при чем, Стефи, это я во всем виноват.

Ведь я же рассказывал тебе про тот случай, когда Дэвид и другие ребята выкрасили мне яйца в синий цвет и сказали, что я подхватил какую-то новую венерическую болезнь. Ну вот я и решил сыграть с Дэвидом ту же шутку. Напоил его – ты же знаешь, что пить он совсем не умеет, – а когда он пошел наверх отсыпаться, взял у тебя на столе синие чернила и последовал за ним. Но оказалось, что он не так пьян, как я думал, ну мы и начали бороться, а там – одно за другим… Мне ужасно неприятно. Только не сходи с ума и не наделай каких-нибудь глупостей.

Тэд говорил еще что-то, но она уже не слышала – вышла из комнаты. Задержись она еще хоть на мгновение – точно швырнула бы в них чем-нибудь тяжелым.

Как только Стефани захлопнула за собой дверь, она вновь ощутила приступ тошноты и едва успела добежать до ванной комнаты Чака.

Потом присела на кровать сына. Стефани все еще прижимала полотенце ко рту, когда скрипнула дверь.

Она подняла голову и, встретившись со взглядом Дэвида, задрожала.

– Чтобы духа твоего здесь не было, когда вернутся мальчики, – резко бросила она. – И можешь не волноваться: в заявлении на развод я укажу, что не сошлись характерами, и, видит Бог, это чистая правда. Но только смотри, если захочешь забрать детей, я там же, в зале суда, встану и во всеуслышание заявлю, что мой муж закоренелый педик.

Дэвид как-то разом увял и постарел; тыльной стороной ладони он стал тереть глаза, словно почувствовал сильную резь.

– Не торопись, Стефи. Неужели ты действительно хочешь отнять у меня мальчиков?

– Вот именно. И не советую затевать по этому поводу склоку. Думаешь, твоим клиентам понравится адвокат-педик?

В Прибрежном районе живет публика терпимая, но у тебя-то клиентура сверхконсервативная. Далее – твоя матушка. Человек она, конечно, общительный, обожает всяческие ассоциации, но не думаю, что членство в клубе родителей гомосексуалистов покажется ей таким уж привлекательным. Ну и, наконец, твой, как бы сказать, дружок. Если выплывет наружу, что Тэд – педик, придется ему распрощаться с амплуа романтического героя. Конечно, он всегда может получить роль в «Клетке для дураков» – как раз по нему будет.