Патти Берг - Невеста на ночь

– И поедем искать папу?

– Может быть. – Кэйро было неприятно обманывать сына, уверяя, что Дункан заблудился в джунглях Амазонки, но ей не оставалось ничего другого.

Дилан промчался по комнате, громко топая каблуками по половицам – Кэйро не сомневалась, что постояльцы отеля уже не раз жаловались на такой шум. Мальчик вытащил из рюкзачка с Тарзаном особую коробку – футляр для карандашей, который он сам украсил ракушками, – и высыпал ее содержимое на стол у окна, торопясь присоединить наутилуса к другим сокровищам – красивым камешкам, разноцветным шарикам и пестрым перьям.

Фиби уселась в мягкое кресло и отпила чая со льдом.

– Так как прошла поездка?

– Так себе.

Кэйро упала на стул рядом с Фиби, тетя придвинулась ближе и прошептала:

– Ты сказала ему про Дилана?

Кэйро бросила взгляд на сына, поглощенного своей коллекцией, и ответила шепотом:

– Я пыталась, но он неправильно понял меня. Дункан не поедет со мной в Белиз. О Дилане он не узнает. Никогда!

Она извлекла из рюкзака конверт.

– Я заехала в агентство и поменяла билеты. Сегодня мы улетаем домой.

Фиби выхватила у Кэйро конверт и отшвырнула его:

– Ни в коем случае! Нам с Диланом здесь нравится. Мы уже обсудили, как проведем день.

– Но я уже заплатила комиссионные…

– Надо было сначала посоветоваться со мной.

Фиби взяла с журнального столика большой лист желтоватой бумаги, и Кэйро увидела, что это план, написанный почерком Дилана, неправдоподобно аккуратным и четким для его возраста.

– Мы составили этот план сегодня за завтраком. Сначала мы… – Фиби окинула Кэйро взглядом и поправилась: – Точнее, после того, как ты вымоешься и переоденешься. Можно подумать, последние сто лет ты провела в пыльной гробнице. Так вот, сначала мы перекусим в молочном кафе. Потом побываем в Центре искусств и местном музее. Дилан хочет искупаться в озере. А после ужина он побудет с хозяевами отеля, а мы с тобой прогуляемся по городу.

Кэйро взглянула на часы:

– И все это мы должны успеть за один день?

– Если не выбьемся из графика.

Кэйро сняла бейсболку и провела ладонью по волосам.

– Молочное кафе – отличная мысль, музей, галерея и купание – тоже. Пожалуй, мы можем все это успеть. Но ты же знаешь, я не люблю бродить по улицам без дела.

– Мы давным-давно нигде не бывали – с тех пор, как Энди Уэбстер возил тебя в Сан-Франциско на бал «Белое и черное».

– Где я чуть не умерла от скуки.

– Только потому, что недолюбливаешь Энди. Но если я не ошибаюсь, бал тебе понравился. Ты уже давно не развлекалась – значит, пора наверстать упущенное.

– Здесь, в Сэнктуари?

– Вот именно, прямо здесь. Это важно не столько для тебя, сколько для меня.

– У тебя свидание? Ты с кем-то познакомилась?

– И что в этом странного?

– Да нет, я не против… Просто я не подозревала, что в этом городке найдутся мужчины, способные заинтересовать тебя. – Кэйро удивленно уставилась на мечтательное лицо тети. – Только успокой меня, скажи, что он уже совершеннолетний. Помню, когда-то один юнец разбил твое сердце.

Фиби улыбнулась:

– Об этом я не жалею. Если бы не он, мне не удалось бы написать и продать полдюжины полотен. Благодаря его великолепному телу мы смогли починить крышу и установить двойные рамы.

– Да, тело у Чада было роскошное. И картины получились отлично. Но надеюсь, твой новый знакомый не натурщик?

– У него великолепные плечи, не говоря уже о волосах – кстати, почти седых.

– Ах вот как? А ты знаешь о нем еще что-нибудь? Нет? И ты согласилась прийти на свидание?

– Я согласилась еще раз встретиться с ним и привести с собой подругу.

Кэйро вздохнула:

– Надеюсь, ты хотя бы знаешь, как его зовут.

Фиби стремительно отвела взгляд и прокашлялась.

– Знаю. Грэм. Грэм Кинкейд.

Кэйро потрясенно воззрилась на тетю, приоткрыв рот. От неожиданности она не могла выговорить ни слова.

Фиби робко взглянула на нее:

– Мне кажется, он – отец Дункана.

Кэйро приложила ладони к вискам – у нее начиналась головная боль.

– У него серебристые глаза, – продолжала Фиби, – он очень похож на Дункана.

От взгляда Кэйро не ускользнуло оживление на лице тети. Очевидно, она успела увлечься новым знакомым.

А Кэйро не оставалось ничего другого, кроме как тереть виски.

– Он пригласил меня потанцевать, – продолжала щебетать Фиби, – и признался, что прекрасно танцует.

– Слава Богу! – вырвалось у Кэйро, с плеч которой словно свалился тяжкий груз. Даже головная боль на минуту прошла. – Отец Дункана не в состоянии танцевать. Значит, это не он.

Фиби взяла высокий стакан с ледяным чаем и помешала его, звякая ложечкой.

– Видишь ли… – Такое начало всегда предвещало неприятности. Боль в висках Кэйро усилилась. – Грэм сказал, что умеет вертеться на одном месте, и я ему поверила: вчера вечером, когда мы познакомились, он ухитрился мгновенно развернуть инвалидное кресло и быстро выкатиться из ресторана. – И Фиби отпила глоток чаю.

Кэйро запрокинула голову и уставилась в потолок. Она давно мечтала о том, чтобы у Фиби появился спутник. Но как ее угораздило познакомиться не с кем-нибудь, а с отцом Дункана? Кэйро вздохнула.

– Он тебе нравится?

– У него милая улыбка, он умеет шутить. А больше я ничего не знаю. Сегодня нам предстоит выяснить, каков он.

– А что должна делать я?

– Оказывать мне моральную поддержку.

– Помнится, раньше ты не нуждалась в моральной поддержке.

– Но мне же еще ни разу не приходилось встречаться с инвалидом.

– Это тревожит тебя?

– Вовсе нет, но он, кажется, стесняется, к тому же носит обручальное кольцо. Надо бы расспросить его об этом, но…

– Он вдовеет. Вот уже пять лет, – перебила Кэйро и коротко рассказала о том, что случилось с родителями Дункана, а заодно объяснила, как ее терзают угрызения совести и стыд за то, что в тяжелую минуту ее не оказалось рядом.

Но Дункан в ней и не нуждался. Сегодня утром он опять дал это понять. И Кэйро меньше всего хотелось встречаться с его отцом.

– Я не могу пойти с тобой, Фиби.

– Кажется, я понимаю, в чем причина, но все-таки спрошу: почему?

Кэйро посмотрела на сына, уже увлеченного одной из игр, которые она предусмотрительно прихватила с собой в поездку.

– Больше я не собираюсь встречаться с Дунканом, – прошептала она. – О Дилане он никогда не узнает.

– Ты не вправе хранить эту тайну.

– Нет, вправе! Ему нет дела ни до чего, кроме работы. Сегодня я поняла это.

– Дай ему хотя бы один шанс.

– Не могу.

– Мне неприятно читать тебе нотации, но на этот раз ты совершаешь ошибку. Ты поступила неправильно еще пять лет назад и до сих пор не одумалась. Каждый раз, когда Дилан спрашивает об отце, ты лжешь ему – и казнишь себя в душе. Дилану и Дункану давным-давно пора узнать правду.