Даниэла Стил - Звезда

– Нет! Я останусь здесь.

Год назад ее обвинили в убийстве, и сейчас новость о незаконнорожденном ребенке может положить конец карьере Спенсера. Если хоть одна живая душа узнает, что этот ребенок – его, этой новостью будут пестреть все завтрашние газеты.

– Нет! Я должна сделать это сама... о Господи... Новая боль пронзила ее тело, она не смогла договорить фразу, и, зная, что доктор собирается делать, Кристел начала тужиться еще сильнее. На этот раз она сама почувствовала слабое движение, и доктор одобрительно кивнул:

– Если будешь продолжать в том же духе, то очень скоро у нас появится малыш.

Она слабо улыбалась Хироко, когда боли немного стихали, и доктор, не говоря ни слова, вышел, чтобы позвонить медсестре. Он сказал ей, что, возможно, придется вызывать «скорую» на ранчо Уайттов. Может быть, понадобится отвезти Кристел в больницу в Напу. Если это продлится еще какое-то время, возникнет угроза ее жизни. Медсестра пообещала ему быть наготове и предупредить водителя «скорой помощи». Вернувшись в комнату, врач увидел, что Кристел между тем делает успехи.

– Еще... давай, так держать... тужься сильнее!.. Сильнее!

Кристел уже не могла тужиться сильнее, лицо ее было красным, глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит, а тело готово лопнуть на маленькие кусочки, так сильно она напрягалась. Ей казалось, что из нее выезжает железнодорожный состав, который она теперь не могла остановить. Она продолжала тужиться, и глаза Хироко стали вдруг округляться от удивления. Между ног Кристел показалось красное личико и головка с мокрыми черными волосиками. Доктор бережно развернул малыша за плечи и, ловко вытащив тельце ребенка, положил его на живот матери. Кристел так ослабла, что не могла произнести ни слова, она только улыбалась, глядя на него сквозь слезы, а потом, собравшись с силами, вдруг разрыдалась:

– Господи, какой он хорошенький... прямо красавец!.. Даже Хироко сразу поняла, что малыш – точная копия Спенсера.

Кристел улыбалась доктору, пока он отрезал пуповину, а Хироко вытирала подругу и заворачивала малыша в чистое белое одеяльце.

– Я же говорила, что смогу родить сама.

Он улыбнулся ей в ответ:

– Да, ты заставила меня слегка поволноваться. Этот твой молодой человек весит добрых десять фунтов.

Они взвесили ребенка на кухонных весах, и оказалось, что доктор прав. Сын Спенсера весил десять фунтов и семь унций [4].

Доктор передал его матери, и она улыбалась, глядя на сына. Он был подарком, посланным ей самим Господом, она так и решила его назвать: Зебедах. Подарок Бога. Это хорошее имя для малыша, родившегося от удивительной, сильной любви его матери к его отцу.

Доктор побыл с ними еще немного, дождавшись, пока мать и ребенок спокойно уснули. Для них всех выдался тяжелый день, но больше всех устала, конечно, Кристел. Он тихонько вышел из комнаты и увидел Хироко, спокойно сидевшую в гостиной. Она протянула ему чашку с чаем. Поколебавшись мгновение, он ее взял. Даже сейчас, после стольких лет, ему было тяжело разговаривать с этой женщиной, но сегодня она завоевала его уважение, и он жалел, что этого не произошло раньше.

– Вы оказали мне большую помощь, миссис Вебстер, – осторожно произнес доктор, и она улыбнулась ему. Эта скромная японка была умна не по годам. Жизнь в долине не баловала ее, но иногда делала подарки с помощью Бойда и Кристел.

– Спасибо. – Она застенчиво потупилась.

Уходя, он крепко пожал ей руку. Это не выглядело с его стороны извинением, просить у нее прощения слишком поздно. Но это был первый шаг к взаимопониманию и уважению.

Он рассказал об этом на следующее утро медсестре, когда пришел в свой кабинет. Понадобилось десять лет, пока они наконец простили ей то, что она японка, и поняли, что Хироко Вебстер – совсем неплохая женщина. Она и сама стала замечать, что окружающие смотрят на нее совсем по-другому после этого случая. В один прекрасный день, когда они с Джейн пошли в супермаркет, продавщица улыбнулась им и сказала «привет». А ведь десять лет обслуживала ее в надменном молчании.

Малыш Кристел рос здоровым. Она быстро оправилась после родов, и когда ребенку исполнился месяц, они крестили его в церкви, где когда-то обвенчались Бекки с Томом. Теперь он стал Зебедах Тэд Уайтт, и после церемонии Кристел разрешила Джейн подержать его. Малышка согнулась чуть ли не пополам под тяжестью спящего мальчика, и они все весело рассмеялись. Потом девочка подняла нахмурившееся личико и, посмотрев на Кристел, задала вопрос, от которого у молодой матери на глаза навернулись слезы:

– А кто же будет его папочкой?

Кристел смахнула слезы и посмотрела на девочку, держащую в руках сына Спенсера.

– Думаю, ему достаточно того, что у него есть я. А может, так даже лучше, ведь мы все станем любить его намного больше. – Она подумала о том, что Зеб, наверное, тоже когда-нибудь спросит ее об этом.

– А можно я буду его тетей?

– Конечно, можно. – У Кристел по щекам текли слезы, когда она наклонилась и поцеловала их обоих. – Тетя Джейн, когда он подрастет, он будет любить тебя больше всех.

Девочка гордо посмотрела на окружающих и отдала Зебедаха Уайтта его матери.

Двадцать шестого ноября 1956 года, через четыре дня после Дня благодарения, Зебедах праздновал свой первый день рождения. В тот год Ингрид Бергман [5]снялась в роли Анастасии, дочери русского царя Николая II. Она едва пришла в себя после скандала с незаконнорожденным ребенком. Именно этого и боялась Кристел. Конечно, она не так популярна, как шведская актриса, но, будучи за год до этого обвиненной в убийстве, она наверняка стала бы объектом внимания.

Кристел испекла для Зеба именинный торт, и тот, весело смеясь, тут же залез в него руками. Джейн кинулась умывать его. Девочке исполнилось восемь лет, и она обожала малыша. Он стал для нее самой любимой игрушкой.

Хироко постепенно начали признавать в городке после десяти лет открытой враждебности. Но Джейн все еще приходилось расплачиваться за любовь родителей – большинство детей в школе дразнили ее полукровкой. Она боялась и стеснялась своих одноклассников, по сравнению с которыми была умнее и взрослее не по годам. Наученная Хироко, она умела прощать им все и была с ними терпеливой. Девочка знала все уголки ранчо и всюду водила за собой Зеба. Она очень помогала Кристел, у которой работы было хоть отбавляй, ей иногда приходилось самой работать в поле. Дела на ранчо шли довольно успешно, хотя пришлось продать участок земли с большой выгодой для себя. С другой стороны, она очень хорошо понимала, что ранчо может приносить доход, на который можно довольно скромно жить, платить налоги. Они никогда не станут богачами, да что там богачами! Подняться бы чуть выше уровня бедности. Все это уже несколько месяцев заботило Кристел.