Даниэла Стил - Звезда

– Как учеба? – Она задала вопрос, а ее глаза неотрывно смотрели на него. Тогда, год назад, она была наполовину ребенком, наполовину подростком, а теперь превратилась в женщину.

– Я только что сдал выпускные экзамены.

Она кивнула, но по ее глазам он понял, что она хочет задать ему еще тысячу вопросов. Внутри у него все пылало, он знал, что ничего никогда не боялся так, как своих чувств по отношению к ней, к этой девочке, которую едва знал. Она ничего не заметила по его лицу и по глазам, которые спокойно смотрели, как легкий летний ветерок слегка гладит ее волосы.

– А как насчет тебя? – Как никогда, в тот момент ему хотелось протянуть руку и дотронуться до нее.

– Мне исполнится шестнадцать лет послезавтра, – спокойно проговорила она, и он почувствовал, как заныло у него сердце. На мгновение, всего лишь на миг, у него мелькнула надежда, что в прошлом году он ошибся и она окажется старше. Но за этот год она явно изменилась. Она казалась теперь такой взрослой и такой женственной в этом синем платье. Она была уже гораздо более женщиной, нежели ребенком, и он опять удивился тому безумному чувству, которое так тянуло его к ней. Ведь он приехал сегодня вовсе не для того, чтобы повидать Бойда. Он приехал, чтобы увидеть ее, надеясь, что она будет здесь, страстно желая еще раз взглянуть на нее, перед тем как уехать из Калифорнии. Но теперь ему больше нет нужды терзать себя. Ведь в свои шестнадцать она все еще ребенок. И все-таки... ее глаза говорили ему, что она чувствует то же самое, что и он. В свои двадцать восемь он с трудом мог поверить, что эта шестнадцатилетняя девочка может так чувствовать.

– У тебя будет праздничный вечер? – Он продолжал разговаривать с ней, как с ребенком, хотя все говорило ему, что она уже женщина, и она рассмеялась в ответ и покачала головой:

– Нет... – Конечно, он и представить себе не мог, что у нее почти нет друзей, что все девушки просто ненавидят Кристел из-за ее внешности, хотя она сама этого не понимала. – Отец обещал взять меня с собой в Сан-Франциско в следующем месяце. – Она хотела спросить его, будет ли он там в это время, но не сделала этого. Они оба не могли сказать вслух того, о чем думали. Им приходилось притворяться, что они не понимают друг друга, что они не замечают тех чувств, которые оба испытывали друг к другу, несмотря на разницу в возрасте и на ту пропасть, которую жизнь проложила между ними.

И как бы прочитав ее мысли, он ответил на ее вопрос сам, ведь она не решилась спросить его, куда он сейчас едет:

– Я через несколько дней собираюсь вернуться в Нью-Йорк. Мне предложили работу в адвокатской конторе на Уолл-стрит. – Он чувствовал себя ужасно глупо, говоря ей это. – Я теперь буду принадлежать к миру финансистов. – Он улыбнулся и еще сильнее навалился на дерево, казалось, только благодаря ему он и может удержаться на ногах. Но в тот момент он действительно не был уверен, что его дрожащие колени не подогнутся под ним. – Надо полагать, я отлично начинаю карьеру. – Ему хотелось произвести на нее впечатление, но это было вовсе не обязательно. Он и так произвел на нее впечатление сам по себе, и гораздо большее, чем какая-то контора на Уолл-стрит.

– Вы волнуетесь? – Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, как бы желая заглянуть в самые отдаленные уголки его души. Он боялся, что она действительно видит его насквозь, боялся того, что она сможет там увидеть: душу взрослого мужчины, напуганного теми чувствами, которые он испытывает по отношению к ней, к этой девочке... девушке, которая уже перестала быть ребенком, но еще и не стала женщиной и которая притягивала его к себе так, как ни одна из женщин до нее. И он не мог понять, происходит ли это потому, что она так красива, или потому, что ее глаза излучают этот непонятный свет. Он не мог понять, что с ним происходит и почему, но он совершенно точно знал, что перед ним – удивительный человек, не такой, как все. Она весь год не выходила у него из головы, несмотря на все его попытки забыть о ней. И теперь, стоя рядом с ней, он чувствовал, как все его тело наполняется удивительной истомой и волнением только оттого, что она рядом.

– Да, думаю, что волнуюсь. А еще я немного напуган. – Так просто было признаваться ей в этом! – Это ответственная работа, и моя семья будет расстроена, если я не справлюсь с тем, чего все они от меня так ждут. – Сейчас ему казалось, что его семья вообще не существует. Сейчас его интересовала только Кристел.

– А вы когда-нибудь вернетесь в Калифорнию? – Ее глаза стали такими печальными, как будто он покидал ее.

Они оба вдруг почувствовали, какая их ждет потеря, хотя этого еще не произошло.

– Конечно, я бы очень хотел вернуться сюда когда-нибудь. Но скорее всего ненадолго. – Его голос звучал спокойно и печально, и на мгновение он вдруг пожалел, что вернулся сюда. Было бы гораздо легче больше не видеть ее. Но он не мог не вернуться. Уже несколько недель он знал, что должен обязательно увидеть ее, и теперь она смотрела на него своими прекрасными глазами, в которых было столько мудрости и печали и отражалось все то одиночество, с которым она жила все это время.

Сегодняшний день стал для нее подарком, подарком, о каком она столько мечтала. Для нее он уже давно стал мечтой, подобной тем мечтам о кинозвездах, фотографии которых были приколоты на стене в ее комнате. Он был таким же далеким и нереальным, несмотря на то что она видела его и разговаривала с ним. Он не мог стать для нее ближе, чем те, портреты которых она видела каждый день. Единственная разница между ними и им в том, что она его любила.

– Хироко весной родит малыша. – Она произнесла это, слегка запнувшись, а он вздохнул и чуть отвернулся, как бы пытаясь набрать в легкие немного воздуха и заставить себя подумать о чем-то другом.

– Я рад за них. – Он ласково ей улыбнулся и представил себе то время, когда она сама выйдет замуж и родит детей. Может быть, когда он вернется сюда в один прекрасный день, за ее юбку будут цепляться полдюжины детей, и ее муж, если ей с ним повезет, будет пить не слишком много пива и водить ее в кино по субботам. От этой мысли его чуть не затошнило. Он не хотел, чтобы с ней это произошло. Несомненно, она заслуживает гораздо большего. Она совсем не похожа на остальных. Она походила на голубку, затесавшуюся в стаю павлинов, и при первой же возможности самки поранят, а может, даже убьют ее. Она не заслужила этого. Но он также прекрасно понимал, что сам он не может сделать ничего, чтобы спасти ее от такой участи. – Она будет прекрасной матерью. – Он сказал это про Хироко, но вдруг понял, что в глубине души имел в виду и Кристел.

Кристел лишь кивнула в ответ и слегка оттолкнулась ногой, давая качелям чуть-чуть сдвинуться с места. Те же белые лодочки, которые на свадьбе Бекки она держала в руках, сейчас были у нее на ногах поверх новой пары капроновых чулок.