Збигнев Ненацкий - Соблазнитель

– Почему именно я?

– Не знаю.

Его охватил гнев.

– Дура! – сказал он со злостью. – Ничего такого не будет. Ты знаешь, кто я такой? Что делаю? На что живу? Почему здесь поселился? Откуда возвращаюсь и куда поеду? Ты ничего обо мне не знаешь.

Резким движением она откинула волосы со лба. Он снова увидел ее глаза. Большие, внимательно вглядывающиеся в него глаза, восхищенные.

Девушка повернулась и быстрым шагом направилась в сторону его дома.

С этого момента Эвен уже с ней не разговаривал. А поскольку и она ничего не говорила, они в молчании приготовили себе завтрак. Когда Эва занялась мытьем посуды, он скрылся в своей спальне, позвал собаку и велел ей лечь у дверей. Он знал, что пес никого не впустит. Потом разделся и лег на диван, чтобы отоспаться после бессонной ночи, проведенной в пути.

Эвен проснулся уже под вечер. Собака ни разу не гавкнула, это означало, что девушка и не пыталась войти в его комнату. Он подошел к окну и увидел, что Эва сидит на его любимой скамейке у сарая и неподвижно смотрит на озеро.

– Поедем ужинать в город, – сказал он, открывая ворота гаража.

Девушка послушно села в машину, они выехали со двора на дорогу.

– Я тебя отвезу домой, – сказал Эвен.

– Ты же не знаешь, где я живу, – неожиданно она перешла на «ты».

– Не слишком ли ты молода, чтобы обращаться ко мне на «ты»? – заметил он.

– Ты тоже молодой, – ответила девушка.

– Поедем в Илаву. Ведь ты там живешь.

– Неправда. Я тебя тогда обманула. В Илаве живет моя подруга, с которой я тогда приплыла на яхте. Но ее сейчас там нет.

– Ну так мне все равно, где ты выйдешь. Ты не ребенок и сама найдешь свой дом.

– Хорошо, – согласилась Эва.

– И снова сюда вернешься?

– Я же тебя люблю, – объяснила она.

Они ехали по извилистой дороге через лес. Эвен видел, что Эва, не отрываясь, смотрит только на него, на его лицо.

– Там справа, за поворотом, стоит старая разрушенная мельница, – начал он рассказывать. – Очень романтическое место. На мельнице появляются привидения.

– Да? – девушка даже не посмотрела в ту сторону.

В городке они заказали на ужин горячее блюдо. Но Эва едва притронулась к нему.

– У тебя нет аппетита? – спросил он.

– Нет.

– Ты больна?

– Нет.

Он попытался еще раз. Говорил спокойно, с трудом сдерживая возмущение.

– Я хочу, чтобы мы были друзьями. Я с удовольствием возьму тебя к себе, но не сейчас. Не сегодня. Мне завтра надо уехать далеко отсюда. Я скоро вернусь и напишу тебе. Тогда мы вместе будем очень долго, и я сделаю все, что ты захочешь. Так мы проверим твою любовь. Я смогу убедиться, умеешь ли ты ждать.

– Да, – сказала она.

– Прекрасно, – обрадовался Эвен. – Значит, я сейчас отвезу тебя домой, и потом напишу тебе открытку.

– Да, – повторила она. – Я буду ждать. В твоей яхте или в твоем доме. Где хочешь.

– Ты это серьезно?

– Ты должен убедиться, что я тебя люблю.

– Тебе нельзя жить в каюте моей яхты или в моем доме. Что ты будешь есть? Ведь ты умрешь с голода.

Она откинула волосы со лба.

– А может, я как раз и хочу умереть? Когда я ждала тебя в твоей яхте, я себе представляла, как ты меня примешь. Я думала, что ты захочешь от меня избавиться. Отвезешь меня в лес, возьмешь в руки топор и велишь мне положить голову на пенек. А я буду кричать: «Убей меня. Если хочешь, убей меня, я все равно буду твоя».

Эвен вспотел. Он чувствовал, как из-под мышек струйки пота стекают по его ребрам.

– Ты истеричка, – громко сказал он и увидел слезы на ее глазах. Крупные, стекающие к кончикам губ.

– Делай со мной что хочешь, – попросила девушка. – Только не кричи. Никогда на меня не кричи.

Посетители ресторана смотрели на них. Официантки о чем-то шептались, показывая на плачущую Эву.

Он подал девушке свой носовой платок. Потом подозвал официантку и быстро расплатился.

В молчании они ехали через лес. Она, не отрываясь, смотрела на его лицо.

– Не беспокойся, – сказала Эва, когда они уже подъезжали к дому. – Ты сделаешь меня женщиной, и я сама уйду от тебя.

– Нет! – крикнул Эвен. – Тогда будет еще хуже.

– Руки, – прошептала она. – Знаешь, как меня возбуждают твои руки? На них волосы. Такие золотистые, меняющие свой цвет. Когда я на них смотрю, то чувствую какое-то странное волнение. У меня даже голова кружится. Почему? Что со мной происходит? Любимый…

Он снова увидел слезы, струящиеся по щекам. Ему стало ее очень жаль.

– Не плачь, – Эвен погладил ее по волосам. – Это у тебя пройдет. Обычная девичья влюбленность. Пройдет. Правда, нужно время, чтобы это прошло. Ты любишь не меня, а свое представление обо мне. Когда-нибудь ты убедишься, что я совершенно другой. И выздоровеешь. Поэтому не плачь, не мучайся так. Я не хочу, чтобы ты страдала.

– Я счастлива, из-за этого и плачу, – ответила она с улыбкой на губах, но ее глаза были полны слез.

Эвен сжал зубы и остановил машину перед воротами. И тут вдруг почувствовал ее ладони на своих руках.

– Позволь мне только прикоснуться к ним…

Он вырвал руки и почти выпал из машины. У него было такое чувство, что в горле стоит какой-то мохнатый ком. «Это нервы, – подумал он. – Globus histerikus [114]. Только этого мне еще не хватало!»

С этого момента он решил, что будет делать вид, будто в его жизни ничего не случилось. Она здесь, но вроде ее нет.

До поздней ночи Эвен читал, сидя на скамейке у камина, а Эва присела рядом и смотрела на его руки. Он не понимал, что читает, но не отступил от своего решения. Потом сел у телевизора в гостиной, а она сидела неподалеку и смотрела на его лицо, на котором мелькали отблески картинок, бегущих по экрану. В конце концов Эвен постелил ей на тахте в своем кабинете, а сам закрылся в спальне. Проглотил «Реланиум» и заснул.

На следующее утро Эвен решил относиться к ней как к дочери. Он вставил электрокипятильник в кружку с водой и заявил:

– Девочке надо умыться. Я как твой отец.

И эти слова принесли ему огромное облегчение. Наконец-то он знал, как к ней надо относиться. Теперь у него есть дочка, красивая, грациозная девушка. Он возьмет ее с собой на яхту, в ресторан, на автомобильную экскурсию, возможно, даже купит ей какое-нибудь красивое платье. Станет ездить с ней по местам, где молодые люди разбивают лагеря, чтобы она могла развлекаться с ровесниками. А сам будет приводить женщин. Эва же начнет заниматься уборкой, готовить завтрак, обед, ужин.

С утра они выплыли на озеро. Ветер был силой три балла, поэтому Эвен поднял все паруса, грот, фок и кливер, закрепленный на бушприте.

Кливер он закрепил, а шкот фока дал держать девушке. Однако следить за фоком ей, кажется, скоро надоело. Ветер был умеренный, поэтому она закрепила шкот на утке, находящейся на палубе. Эва присела на корточки в кокпите, и, полуоткрыв дверь каюты, наблюдала за Эвеном, который переходил с одного борта на другой. Тот старался не показывать виду, что ее взгляд его раздражает, он почти все время поглядывал на воду, чтобы вовремя заметить приближающийся шквал. Но когда Эвен все же тайком взглянул на нее, ему показалось, что ее большие глаза как бы затуманились.